Наложницы. Гарем Каддафи - Анник Кожан Страница 40

— Мы никогда не видели девушки, исполненной такой озлобленности, таких амбиций и такой наглости, — вспоминает один из ее товарищей-студентов. — Она много выступала, участвовала в собраниях до поздней ночи и передавала от Каддафи сообщения, угрожающие диссидентам новыми экзекуциями.

После повешений в 1977 году, поддерживаемая Полковником и говоря от его имени, она не переставала укреплять свою власть, поначалу почти полностью взяв контроль над своим университетом, устранив преподавателей и студентов, которые, по ее мнению, были слишком далеки от преданности режиму. Затем она на некоторое время исчезла из Бенгази, уехала жить вместе с Вождем и вошла в его личную охрану, а потом вернулась еще более влиятельной, чем когда-либо, и тесно связанной с Каддафи. Он потом решит выдать ее замуж (сам станет ее свидетелем) и назначит на серьезную должность: мэра Бенгази, президента Арабского парламента, президента Счетной палаты, министра… Она стала одной из самых богатых женщин Ливии, ее ненавидит все население страны. Сегодня она — заключенная в Триполи, ее дом в Бенгази был сожжен мятежниками в первые часы восстания. Она призналась своим тюремным смотрителям, что ее заставили бросить маленькую Ханну, которая родилась — если верить попавшим в мои руки фотокопиям паспорта, выданного в 2007 году, — 11 ноября 1985 года в результате связи с Каддафи, и что его жена Сафия удочерила Ханну в детском доме в Триполи.

Все места, где часто бывали женщины, могли стать источниками снабжения Вождя, включая также тюрьмы, куда приходила одна из его телохранительниц и фотографировала самих симпатичных заключенных. Наиболее удобным источником были парикмахерские и салоны красоты, куда регулярно приходили вербовщицы. Другим были свадьбы. Он обожал бывать на подобных празднествах, когда женщины надевали самые красивые наряды. Если он сам не мог там присутствовать, то отправлял туда своих посланников и проводил много времени, просматривая фотографии и видеозаписи этих праздников. Один фотограф из фотоцентра в Триполи подтвердил мне, что у него просили для Баб-аль-Азизии копии фотосъемок свадеб, и он находил тысячи причин, чтобы не выдавать их. Девушки утверждали, что отказывались от приглашений на праздники, организованные в больших отелях Триполи, из страха попасть таким образом в объектив и позже быть замеченными Вождем или его кликой. Другие родители жили в тревоге, запрещая дочерям, и так уже лишенным возможности посещать общественные мероприятия, задерживаться на праздниках и парадах, тем более когда они проходили на территории Баб-аль-Азизии. Ведь резиденция Вождя, хоть и была надежно укреплена, как настоящая крепость, постоянно принимала группы школьниц и молодых военных. Удачный случай для хозяина этих мест.

Его работников, шоферов, охранников и солдат часто просили принести фотографии и фильмы со своих свадеб. Вначале некоторые были тронуты интересом Вождя. Но все затем жестоко разочаровались. Если одна из приглашенных — сестра, кузина — нравилась ему, то им ставили задачу организовать с ней встречу. И будь что будет. Но если на глаза хозяину попадалась новобрачная, они об этом узнавали уже слишком поздно. Под предлогом командировки Полковник удалял их от дома и пользовался этим временем, чтобы вызвать их жен к себе или самому навестить их. Визит был совсем невежливым и в случае сопротивления женщин заканчивался изнасилованием. Сколько страшных историй рассказали мне безумные от ярости, досады и ревности охранники, чьи молодые жены признались им в случившемся! Многие хотели отомстить Вождю и были убиты по его приказу. Многие были повешены, другие изрублены на куски. Двое были разорваны на части, привязанные к двум машинам, двигающимся в противоположные стороны. Заснятую на видео сцену показали новым охранникам, чтобы они знали цену предательства хозяина Баб-аль-Азизии.

Его жертвами были также медсестры, учительницы, воспитательницы детей ясельного возраста. Директриса одних детских яслей поведала мне, как однажды к одной из ее самых привлекательных воспитательниц наведались три «амазонки» и попросили присоединиться к группе молодых женщин, выбранных для встречи делегации из Южной Африки. «Вы должны выглядеть потрясающе!» Несколько дней спустя они заехали за ней на микроавтобусе, который вдруг свернул с дороги, ведущей в аэропорт, и двинулся в сторону Баб-аль-Азизии. Группа была в восхищении, так как Вождь сразу же их принял, сымпровизировав небольшую речь. Но когда все вернулись в автобус, воспитательницу загнали в маленькую комнату, оборудованную джакузи, где две медсестры моментально взяли у нее кровь на анализ. Потом появился Каддафи, и он больше не улыбался. Его намерения были весьма ясными. Девушка запаниковала:

— Я умоляю вас, не трогайте меня. Я с гор. И у меня есть жених!

— Я даю тебе выбор, — ответил Вождь, — или я его убью, или разрешу тебе выйти за него замуж, подарю тебе дом, и ты будешь принадлежать нам обоим.

***

Один из близких сотрудников диктатора, который ежедневно с ним работал, но не имел права принимать какие-либо решения, в конце концов согласился — после долгих колебаний — поднять эту тему. Сначала он отрицал, что знал что бы то ни было о «личной жизни Вождя», и говорил, что всегда отказывался в нее вмешиваться.

— Я не торчал там по вечерам, и я вам клянусь, что никогда моя нога не ступала в подвал его резиденции, — чем прекрасно дал мне понять, что это место было опасным.

Но со временем у нас установились доверительные отношения, и при условии, что я не выдам его имени, он рассказал о службе «сводниц», задачей которых было «отвечать на сексуальные потребности» диктатора.

— Жалкие и бесхарактерные придворные ползали перед ним и дрались между собой, чтобы предупредить его желания. — И он обобщил ситуацию: — Муаммара Каддафи можно назвать сексуально озабоченным, и он на самом деле думал только об этом. Подобная болезненная склонность заставляла его анализировать все через призму секса. Он правил, унижал, угнетал и утверждал через секс.

Но у него было два вида жертв. Безвестные, предпочтительно молодые, из народа, которые служили ему еженедельным рационом и не представляли особой ценности. Их он откладывал в сторону ради тех, кого поставлял так называемый «спецотдел», близкий к отделу протокола, которым последние годы управляла ужасная Мабрука Шериф, сотни раз упомянутая в признании Сораи. Чаще всего он брал этих девушек силой; реже те из них, кто подвергся особой обработке, даже хвастались тем, что их лишил девственности Вождь. И он давал щедрую компенсацию тем, кем он был доволен, тем, кто соглашался вернуться и вербовать новых девушек. А еще были другие. Те, которых он добивался. Те, господство над которыми становилось личным вызовом. Те, которые станут необыкновенными трофеями.

Чтобы заполучить подобную девушку, он проявлял терпение, разрабатывал стратегию, придумывал всевозможные уловки. Среди них были, конечно, и звезды эстрады. Певицы, танцовщицы, актрисы и тележурналистки Ближнего и Среднего Востока. Он мог отправить самолет на другой конец света, чтобы отыскать их и осыпать деньгами и драгоценностями даже до того, как они придут к нему. Они удовлетворяли его эго — «я могу их всех иметь», — но не это интересовало его больше всего. Ведь его крайне возбуждало обладание в течение часа, ночи или нескольких недель дочерьми или женами влиятельных людей — или его противников. Цель была не в том, чтобы соблазнить женщину, а в том, чтобы с ее помощью унизить ответственного за нее мужчину — «в Ливии нет худшего оскорбления», — растоптать его, уничтожить, или, если секрет никогда не будет раскрыт, взять над ним верх, показать свою власть и доминировать над ним, по крайней мере на психологическом уровне.