Простишь — не простишь - Валери Тонг Куонг Страница 40

Зато и не потерял бы вкус к жизни.

Не потратил бы столько драгоценного времени, вечно что-то доказывая соученикам, коллегам, жене и, главное, теще.

Разрешил бы себе быть несовершенным, спокойно мирился бы с неудачами. Даже смерть первенца перенес бы со смирением.

Вместо этого я довел себя до сумасшествия.

До того дошел, что набросился на Маргерит.

Согрешил, чудовищно согрешил. Правда, я был пьян, не в себе, да и она могла бы сопротивляться… Какого черта Марго не дралась, не кричала?

Я ужасно виноват, признаю, но есть же смягчающие обстоятельства… Прошу рассмотреть всю ситуацию в целом, не рубить сплеча.

Я не подлец, не насильник. Я порядочный человек, который совершил подлость. Всего один раз. Оступился, забылся. Нельзя же зачеркивать годы преданного служения семье, искренней любви к жене из-за мгновенного помрачения! Кто без греха, пусть первый бросит камень… Мы все подворовываем по мелочам, не заступаемся за слабых, делаем вид, что не слышим крики соседки, которую избивает муж, химичим с налогами, смываемся, если, припарковавшись, случайно помяли чужую машину, не хотим возмещать убытки, платить штраф…

Из малодушия, небрежности, эгоизма раним, притесняем, обижаем ближних.

Каждый мужчина хоть раз обманывал девушку, уверял, что любит, а сам хотел только секса. Разве не гнуснее растоптать нежные чувства, чем просто прижать в углу?

Наутро Маргерит не пожаловалась сестре. Расскажи она все тогда, было бы лучше. И ей, и мне. В тот черный год многое выглядело иначе. Я бы объяснил, что потерял над собой контроль. Что жизнь и смерть слились воедино. Что ее красота показалась мне злой насмешкой. Что мое бессилие – худшее наказание. Как ни странно, меня бы поняли. Судьи все увидели бы воочию. Не простили бы, нет, но, по крайней мере, признали бы, что я не просто так свернул с прямого пути, не от хорошей жизни.

Может быть, даже Селеста проявила бы снисхождение…

Я бы искупил вину, заплатил за проступок, и мало-помалу жизнь вернулась бы в прежнюю колею, как знать?

Вместо этого Марго сделала вид, будто все скрыто и забыто. Спустилась к завтраку как ни в чем не бывало, явно дала понять, что ночное происшествие останется между нами. Первое время я места себе не находил. Не мог поднять на нее глаза, вздрагивал при каждом ее слове. Однако она не проговорилась. Ее план мести был рассчитан на годы вперед. Марго вселилась в мою квартиру, стала неотъемлемой частью семьи, постоянно мозолила мне глаза, не давая забыть о страшной оплошности. Дневала и ночевала у нас, обедала, ужинала, нагло усаживалась в мое кресло, болтала без умолку, а я постоянно чувствовал, что дамоклов меч занесен над моей головой.

Меч долго не опускался. Родился Мило. Едва он научился ходить, они с теткой стали лучшими друзьями, не расставались ни на миг. Он ее боготворил, она его обожала.

Я не мог разгадать ее замысел. То ли она и вправду решила молчать, то ли ждала, пока племянник подрастет, чтобы все ему рассказать и отомстить мне сполна? Искренне она его любит или хочет использовать?

Уверен, от мести она все-таки не отказалась. Не спешила, наслаждалась тем, как я мучаюсь один на один со своей виной, дожидалась удобного момента, чтобы нанести удар. Падение Мило с велосипеда спутало ей все карты. Но Марго все равно одержала победу, лишила меня семьи.

Я-то понадеялся, что мы квиты: она искалечила моего сына, не ей теперь жаловаться на попытку изнасилования! Надежды рухнули, так имею я право хотя бы забыть о грехе столетней давности, черт побери?

Наконец-то она исчезнет, не будет маячить перед глазами! Я рассчитывал, что ей тоже воздастся по заслугам. Думал, Жанна мне поможет.

Однако воздалось не Марго, а мне. У меня отняли все. Мой горячо любимый мальчик, умный, способный, ради которого я жил, которому пророчил блестящее будущее, превратился в овощ и гниет в больнице… Селеста от меня отвернулась. Хотя клялась, что будет рядом и в горе, и в радости. Сколько мы с ней вынесли, боже правый! Прежде она стремилась всех примирить, согласиться с каждым, выслушать, успокоить. Находила хорошие качества, красоту даже в тех, кого большинство считало негодяями и уродами. Добрая, мягкая, покладистая Селеста не желает меня видеть, не хочет выслушать… Когда я прихожу к Мило по вечерам, ее уж и след простыл.

Самое смешное, Маргерит так ничего и не сказала сестре… Оцени, отец, сарказм судьбы!

Я и без ее помощи вырыл себе могилу.

Спустил свою жизнь в унитаз.

– Лино, открой немедленно! – раздался голос Жанны. – Открой, тебе говорят! Я знаю, что ты здесь.

Неужели ко мне ломилась теща, а не полицейские с ордером? Как маленькая хрупкая старушка умудрилась наделать столько шума? Ну сильна!

Я отпер. Она проворно вошла, окинула взглядом прихожую, подобрала пустую бутылку, отнесла ее на кухню к двум другим.

– Как поживаешь, дорогой зять? Нечего сказать, хорош! Видок у тебя что надо.

– А вы зачем пришли? – с трудом выдавил я.

Зря спросил. Ясно же зачем. Селеста сообщила матери о моих художествах, так что Жанна явилась меня бить, стыдить, пинать ногами. Радуется старушенция, победу празднует. Давно мечтала, чтоб мы расстались. С самого начала. Всегда.

Все проиграли, хоть кто-то выиграл.

– Послушай, мне нужна твоя помощь. Мы должны отыскать Маргерит. Селеста велела. Ей сказал доктор Сократ. Мило требует тетку. Понимаю, путаница страшная. Сейчас объясню. Твой сын заговорил. С врачом. Попросил позвать ее. Зациклился на ней, понимаешь? Сократ и Селеста уверены, что без нее он не выздоровеет. Вполне разделяю твои чувства, но что поделаешь? С Селестой не поспоришь. Вся беда в том, что Марго исчезла, как сквозь землю провалилась. Никто не знает, где она.

Нет, о причинах нашего разрыва Жанне ничего не известно! Селеста промолчала, пощадила меня.

Неужели я ей все еще дорог, хоть капельку?

– Есть у меня наводка… Одно семейное предание подсказало. Но проверить ее – дело долгое и муторное, – продолжала теща. – Поэтому ты тоже подключайся, ищи по другим каналам. Опроси ее коллег и друзей. Хочешь вернуть жену, найди ее сестру. Так ты докажешь Селесте свою любовь. Ей тут без тебя не справиться. Да, чуть не забыла! Ты же не в курсе. Мадмуазель вовсе не беременна. Она все выдумала, чтобы ей поменьше влетело за Мило. Не ищи ее в Латинской Америке, никакой аборт ей не нужен.

Долгие годы я мечтал, чтобы Маргерит уехала подальше. Моя мечта сбылась при довольно неприятных обстоятельствах, и все равно я радовался ее отсутствию. А тут вдруг оказалось, что именно Марго – ключ к всеобщему счастью…

Долгие годы воевал с тещей, боялся, что ее козни расстроят наш брак. Теперь он развалился, и теща внезапно стала заботиться о примирении зятя с дочерью…

Хочешь вернуть жену…

Мой сын снова заговорил. Не с мамой, не с папой – с чужим дядей, всеобщим любимцем, безупречным доктором Сократом, душкой и милашкой. Тот, гордясь успехом, и заяви с философской невозмутимостью: мол, мальчик не идет на поправку, потому что семья у него – дерьмо… Ладно, не буду злиться. Ему все верят. Пусть.