У всех свои муравьи - Даниэль Глаттауэр Страница 44

Ну а в сентябре исследователь сексуальных взаимоотношений будет решать проблему, почему женщины больше не хотят, тогда как мужчины больше не могут. А действительно – почему? Определенно об этом будет что почитать.

Любое кольцо, носимое на пальце ноги, меньше того, какое можно было бы воткнуть в ноздрю. Одна эта деталь делает кольца для пальцев ног столь симпатичными.

С точки зрения грамматики с этими кольцами столько необычных выражений, что к ним не так-то легко привыкнуть. Отныне такая фраза, к примеру, не должна вызывать у вас удивления: «Я стою на кольцах!» С другой стороны, уже устаревшие и более привычные высказывания типа: «Я иду в ногу с модой» благодаря вторжению новых реалий кажутся не такими уж и невероятными. Новые тренды находят отражение и в дизайне обуви, в частности, в таких революционных находках, как изгибы и вздутия в районе середины пальцев, перемычки из гладкой кожи и вздутия из грубо выделанной кожи. Такая обувь теперь тоже часть лица города. Гуччи, похоже, собирается украсить витрину своего магазина рядами колец для пальцев ног. В мире простых смертных рынок завоевали белые носки, не предусмотренные для колец на пальцах. Оказавшись на пляже босиком, отдельные граждане с украшенными и ухоженными ногами стремятся перещеголять остальных каратами на пальцах, которые так вызывающе небрежно касаются самой земли.

Тем не менее в самую что ни на есть эру ножных колец появился новый герой, которому, как никому другому на этом месте, мы с удовольствием позволим заявить о себе – это мизинец. Годами его подавляла большая семья, соседние пальцы оттеснили его в самый конец, в самый темный уголок ботинок. Скрюченный, слабый, всегда натертый до мозолей, подвергающийся опасности каждый раз во время стрижки ногтей, ибо ножницы могут его отхватить целиком, не разглядев. И вот мода решила воздать страдальцу по заслугам и водрузила на него маленький серебряный венок.

Дорогой Хорстик, если помнишь, мы познакомились на Дунайском острове [149] в баре «Солнечное море». Ты пригласил официантку на «Tequila Sunrise» (песня группы «Иглз»). Она отказалась. Потом друзья дотащили тебя до дома. Это был не твой день.

Но я, Хорстик, не об этом, я о твоей рубашке. О тех тропических цветах на фиолетовом фоне, желтых и красных. Материал, из которого рождаются сны о Карибских островах и которые затем уносят воды отводного канала. Ты ее когда купил? В тысяча девятьсот восемьдесят третьем году для отпуска на Ибице? (Десять часов вечера: расстегнуть на одну пуговицу. Полночь: на две пуговицы. Два часа ночи: на три пуговицы… По счастью, на ней только пять пуговиц. Вещь! А в завершение – утреннее пиво как завтрак у барной стойки прямо в бассейне.)

Дорогой Хорстик, на дворе осень. Ты сейчас упаковываешь свои летние вещи. Судьба рубашки в твоих руках. Не выбрасывай ее! В это лето тебе не повезло. Дай ей еще один шанс. Ты увидишь, что в следующем году тебя ждет нечто удивительное. Мы знаем, ты никогда не стремился задавать тон, но ты будешь лидером. Ты станешь задавать моду. Модельеры Дольче и Габбана, Версаче и Кавалли планируют возродить интерес к «гавайкам». Но сперва им придется обогнать тебя. Пару недель ты будешь первым. И ни одна официантка не посмеет не выпить с тобой.

К выходным солнце взошло очень поздно. Продеваем головы в свитера с воротниками-стойками – в Австрии осень, и в любой момент земля может покрыться мокрым рыхлым снегом. Последняя неделя выдалась суровой, холодной, настоящая первая неделя начавшихся школьных занятий, память о которой у всех нас в крови с детства. На улице стоит запах Дня поминовения усопших, в домах – выдохшегося августа. Никто не смеется дольше, чем требует случай. Все как-то быстро посерьезнели и ушли в работу. (Хорошо, что одна сотрудница нашла в выдвижном ящике стола мышь. Вопрос о том, кто из них вскрикнул первым, немного отвлек нас от погруженности в дела.)

В сентябре фармакологическая промышленность показала свою несостоятельность, в очередной раз не выпустив препарат с гормоном счастья. Где, позвольте вас спросить, пилюли от того, чтобы:

…не стоять в семь утра при искусственном освещении перед платяным шкафом и не искать смысл жизни между майкой и зимним свитером;

…не оказаться в одном поезде метро по дороге на работу с кем-нибудь из знакомых по отпуску (оставшиеся свободные места только между поручнями);

…этот патологически не задавшийся день не стал самым длинным из последующих в течение всех трех месяцев. И где, скажите на милость, пилюли от острой потребности спрятаться с головой под пуховым одеялом и дожидаться, пока не зацветут абрикосы? Где они?

Недавно я стал свидетелем сцены, когда одна мамаша спрашивала своего малолетнего ребенка в японском ресторане в Хитцинге: «Что будешь, Макси?» Макси, как ни странно, не пожелал даже любимой детьми «картошки», а произнес лишь одно слово – «мисо». Запомним этот урок: время меняет полюса противоположностей. Дети и супы неожиданно поменялись местами. Мы в пятилетнем возрасте ни за что бы не согласились на суп. Для верности – только когда нам стукнуло тридцать – мы их все перепробовали. В наше же время их имелось немного.

Овощной суп. Две полные ложки кое-как мы проглатывали, третью ни в какую, и всем – до свиданья!

Суп с клецками. Ни то ни се. Раскусывать клецки довольно забавно, если, конечно, вы готовы ради них купаться в бульоне. Другими словами, клецкам – да, супу – нет.

Суп с лапшой в виде букв. Да, конечно. Это он. Игра первая: все буквы «Х» извлечь на край тарелки. Игра два: сначала съесть все буквы «А», потом «Б», потом и т. д. Эта игра, как правило, авторитарно прерывалась взрослыми. Игра три: сначала выпить бульон, затем утрамбовать буквы до кремообразного состояния. Из них можно лепить разные фигуры, пока не последует затрещина.

Суп с лапшой в виде звездочек. Суп с лапшой в виде букв – это для мямлей и малограмотных. Хотя он все еще способен расшевелить чувства даже сильнее, чем добрая японская похлебка из морских водорослей. Все дело в том, что мы в те годы просто-напросто еще не доплыли до настоящего супа-лапши.

Нынешняя молодежь однажды столкнется с серьезными проблемами. Как сообщалось, уже дети дошкольного возраста добровольно выбирают суп мисо, полезный для здоровья суп из водорослей, который, в общем-то, рассчитан скорее на вкус престарелых (мидии и пр.), и это притом, что мы сами узнали, что это за суп, лишь пару лет назад. Это потому, что японская кухня раньше встречалась только в Японии. А так как супы упрямо противоречили всякому культурному течению, то водорослеподобный дух супа мисо должен был, по идее, требовать жертвы. Ею и стал старый добрый суп из лапши. А теперь я вас спрашиваю: когда в последний раз вы встречали его в меню? Раньше без суповой лапши вообще ничего не обходилось. Начинали ли мы варить блюдо с растворения в воде кубика суповой приправы «Магги» или засыпали в воду порошок «Кнорр», кидали туда посиневшие куриные крылышки или вываривали трубчатые кости, пока на поверхность не всплывали лакомые блестки жира – внутри кастрюли в кипящей воде неизменно ворочалась лапша. Потому что с «крепкими» супами нужно поступать как с твердой обувью. В них нужно вкладывать что-нибудь мягкое, проверенное, нейтральное по запаху и вкусу. С тех пор как лапша исчезла из ингредиентов, суп потерял вкус собственно супа, и теперь его вкус определяется конкретным содержимым. Делаем вывод: сегодняшние дети потому так охотно болтают ложкой в «мисо», что им неведом вкус настоящего супа.