Наследство разоренных - Киран Десаи Страница 45

— Можете ли вы доказать, что не собираетесь остаться?

Эти грубые, неприличные даже вопросы задавались спокойным, ровным тоном, сопровождались пристальным немигающим взглядом. Чувствуя себя безмерно презренным и презираемым существом, вопрошаемый должен был отвечать кротко и четко. Начнешь робко бормотать, покажешься наглым и заносчивым — пиши пропало. По обе стороны барьера утвердилось мнение, что местные жители готовы вынести любую меру унижения, лишь бы попасть в Штаты. Суй их физиономией в грязь, они все равно будут умолять: пустите нас, пожалуйста…

* * *

— Какова цель вашего визита?

— Что сказать, что сказать? — волновалась очередь. — Вот хубши ворвался в лавку и убил нашу свояченицу. Мы на похороны едем.

— Не надо, не надо! — предостерегает студент университета штата Северная Каролина, пришедший продлить свою визу.

Но студенту не верят.

— Почему нет?

— Шаблонно. Неправдоподобно. Сразу заподозрят неладное.

Не верят студенту. Всем ведь известно, что негры всегда во всем виноваты.

— Да-да, — соглашается очередь. — Негры на деревьях живут, как обезьяны, не то что мы, цивилизованные индийцы.

К их ужасу из-за барьера смотрит чернокожая американка. (Бог мой, если они этих принимают, то нам должны просто радоваться!)

Женщина перед Бижу получила отказ. Она опешила, затем забилась в истерике.

— Они меня не пускают! Моя дочь родила, а они не дают мне взглянуть на личико внука! Смерть моя!..

Охрана выволакивает ее по дезинфицированному и обработанному против бактерий коридору.

* * *

Человек с версией убийц-хубши попал к окошку хубши. Хубши-хубши бандар-бандар, соображать надо быстро, история разваливается на куски…

— Скажи, что мексиканец, мексиканец, — шипит кто-то.

— Мексиканец?

Он кланяется окну, улыбается. Лучше не злить эту хубши. Так хочется в эту Америку, что готов даже неграм улыбаться.

— Доброе утро, мэм…. Да, мэм, что-то вроде этого, мексиканцы-тексиканцы, точно не запомнил.

Женщина смотрит на него как энтомолог на букашку.

— Не знаю, мэм, мой брат говорил, но он так волновался, я не расспрашивал подробно…

— Нет, мы не можем выдать вам визу.

— Но, мэм, прошу вас, мэм, я уже билет купил…

Обращаются за визами и собственники особняков, джинсов, автомобилей с водителями, поварами, ожидающими их с легкой закуской. Эти стараются выделить себя из толпы немытых соотечественников. Их манеры, костюмы, выговор внушают клеркам посольства, что они судьбой избраны для заграничных путешествий, что они-то не рыгнут во время приема пищи, не влезут на унитаз с ногами, как эти деревенские тетки.

— Я много раз за границу летал и всегда возвращался. В паспорте отметки: Англия, Швейцария, Америка, даже Новая Зеландия. Да, в Нью-Йорк, да, последние фильмы, калифорнийское вино, чилийское тоже, да, не из слишком дорогих…

Бижу видит перед собой аккуратного молодого человека в очках. Белые всегда выглядят чище и аккуратнее. Конечно, чем ты темнее, тем кажешься грязнее.

— Цель поездки?

— Я как турист еду.

— Собираетесь вернуться?

— У меня здесь семья… Жена, сын… И моя лавка.

— Какая лавка?

— Фотоателье. — А вдруг не поверит?

— Где вы собираетесь остановиться?

— У друга в Нью-Йорке. Друга Нанду зовут, вот его адрес, если желаете проверить.

— Надолго?

— Хотелось бы на две недели. (О-о-о, хоть денек, хоть один только денечек!)

— Достаточно ли у вас средств для покрытия дорожных издержек?

Бижу вытаскивает бумажку с дутыми суммами, с фальшивыми нулями, справку, которую повар приобрел у банковского клерка за две бутылки «Блэк лэйбл».

— Оплатите в окошке за утлом и после пяти вечера можете получить визу.

Неужто получилось?

— Бижу, ну как? Ну, ну, как, Бижу? — волнуется человек сзади. Он жизнь готов отдать за Бижу, но волнуется, разумеется, за себя.

— Получилось!

— Ты счастливейший из смертных, Бижу!

* * *

Счастливейший из смертных несется по парку, упиваясь своим счастьем. Пышная вонючая трава парка орошается открытым стоком канализации. Трава радуется, улыбается ему и стаду пятнистых свиней, веселящихся в сточных водах. Бижу вспугнул свиней, свиньи, радостно визжа, понеслись прочь; с их спин взметнулась вверх стая возмущенных ворон. Неудобный экстренный взлет спиной вперед, боком, чуть не кувырком — что поделаешь! Замер в неуклюжей позе толстый джоггер в пестром тренировочном костюме, прервал полезное для здоровья полезного члена общества занятие. Замер дожидающийся джоггера шофер, замерла меж его зубами веточка нима, замерли пальцы, ковыряющие в зубах этою веточкой.

— Хух! Хух! — вопит Бижу, несется за свиньями. — Хух! Хух! — гонится за коровой. Перепрыгивает через буйное веселье папоротников, бросается на шведскую стенку, подтягивается, отжимается, энергия брызжет из него во все стороны, в бесконечную Вселенную.

* * *

На следующее утро счастливейший из смертных телеграфирует отцу, делится счастьем. И вот уже повар — счастливейший из отцов. Вину не ведает, что сердце Саи тоже переполняется счастьем. Страшным разочарованием для нее оказалось открытие, выпавшее на ее долю при приезде Бижу в Калимпонг, к жуликам из «круизной компании». Оказалось, что у повара есть своя семья, что не о ней одной его помыслы, что в первую очередь заботится он о сыне. С приездом сына ей доставались лишь крохи его внимания. Оказалось, она лишь временная замена, отдушина для нерастраченного отцовского чувства.

— Юп-пи-и-и-и! — взвилась она, услышав о разрешении на въезд в заокеанскую даль. — Гип-гип ур-ра-а-а-а-а!

* * *

Этак годика через три после получения визы счастливейший из смертных поскользнулся в кафе «Ганди» на гнилом шпинате, поехал вперед по зеленой слизи и грохнулся на пол. И не смог подняться. Колено.

— Врача надо! — простонал он, когда Саран и Джив помогли ему усесться на свернутый матрас рядом с ящиками овощей.

— Врача! Ты знаешь, сколько стоит вызов врача в этой стране?

— Это в вашей кухне случилось. Вы отвечаете.

— Я отвечаю? — Хариш-Харри возмущенно упер руки в бедра. — Ты свалился. Упал бы ты на улице, кого бы звал, а?

Он ввел этого парня в заблуждение. Плакался ему в жилетку, клеил с его помощью разбитый мир иллюзий…

— Я подобрал тебя с улицы, в дом впустил, как родного, без бумаг, и вот твоя благодарность! Ты живешь у меня бесплатно. В Индии тебе бы вообще не платили! У тебя никаких прав! А я виноват, что вы даже пол не моете, неряхи? С вас надо спросить за то, что живете как свиньи. Я заставляю вас быть неряхами?