История моего безумия - Тьерри Коэн Страница 45

– Да пошел ты! Ничего я писать не стану, псих недоделанный!

– Напишешь, куда ты денешься, – ответил он с холодной уверенностью.

– Неужели? И как ты меня заставишь? Будешь пытать? Морить голодом?

– Нет. Я об этом думал, но на осуществление такого плана понадобилось бы слишком много времени и сил.

– И как же ты собираешься меня убедить?

– Взгляни, Сэмюэль.

На экране появились кадры видеосъемки. Какой-то дом или квартира. О боже, лицо Мэйан! Она улыбалась в камеру.

– Честно говоря, я не очень хочу заниматься сегодня, – со смехом произнесла она.

– Но придется.

Я услышал голос Джулиана. Он знает Мэйан, он был рядом с ней. У меня перехватило дыхание.

Мэйан вздохнула и села за стол.

– Что у нас в программе?

– Поэты двадцатого века.

Запись остановилась. Пошли другие кадры. Улыбающееся лицо Даны.

– Ну, как она сегодня?

– Хорошо. Ваша дочь ленивая, но очень способная девочка.

Экран погас, а я все сидел и смотрел в пустоту, до боли в пальцах цепляясь за край стола.

– Теперь понял? – спросил Джулиан, сверля меня ненавидящим взглядом.

Он наклонился ближе к камере, как будто хотел сообщить что-то по секрету.

– Слушай внимательно. Я – репетитор твоей дочери и уже месяц вхож в дом. Она меня очень уважает. Я прихожу и ухожу, когда захочу. Ты напишешь текст, который мне нужен. Не успеешь за месяц – будет плохо твоей бывшей жене и дочери! Мы ведь иногда остаемся в доме одни.

Я совершенно опешил. Ужасы, которыми он меня пугал, превратились в жуткие образы. Из горла рвался вопль.

– Ты знаешь – я могу это сделать. Мне пришлось избавиться от твоего друга, хотя лично против него я ничего не имел. Не повезло бедняге, но нечего было совать нос в чужие дела.

Признание добило меня. Я сидел взаперти, не мог связаться с внешним миром и понимал, что этот психопат действительно способен воплотить в жизнь свои угрозы. Оставалось одно – включиться в его бредовую игру.

– Но почему? За что? – пролепетал я.

Он сделал вид, что не услышал.

– Ты ведь напишешь этот текст, правда, Сэмюэль?

– Да.

– Я контролирую твой экран и буду наблюдать, как идет работа. Если пойму, что ты пытаешься выиграть время или вознамерился обкорнать реальность, сразу займусь твоими любимыми женщинами.

Мне показалось, что легкая победа надо мной не доставила ему большого удовольствия. Слова звучали заученно, как будто он не сомневался в успехе и сейчас пытался скрыть свою ненависть.

– Я буду кормить тебя три раза в день. Не пытайся сбежать. Дверь бронированная. Дом стоит на отшибе, так что звать на помощь бессмысленно. Не трать понапрасну силы и время.

– Как я могу быть уверен, что ты не причинишь им зла… потом?

– Никаких гарантий. Но ты не в том положении, чтобы торговаться или чего-то требовать.

– Когда я закончу роман, ты меня убьешь, верно?

– Врать не стану: да.

– Из-за того, что я видел твое лицо?

– Нет, так было задумано с самого начала.

Он произнес это равнодушно-будничным тоном, как будто отвечал на самый что ни на есть банальный вопрос.

– Но… почему? Что я тебе сделал?

– Садись за компьютер. Месяц пролетит очень быстро.

Он отступил назад, протянул руку, чтобы выключить планшет, и добавил:

– Кстати, мое имя не Джулиан, а Джим.

Экран погас.

* * *

Я сидел за столом, прокручивал в голове каждую произнесенную им фразу, каждый показанный кадр и не находил во всем этом никакого смысла.

За что этот человек ополчился на меня? Кто он – душевнобольной, вознамерившийся искоренить всех авторов, оскорбляющих родной язык тупыми текстами? Нет, у него ко мне личный счет, я в этом уверен. Он придумал дьявольски сложный план, втерся в доверие к Дане, убил моего друга (да и Карлу наверняка тоже), мучил меня, похитил и запер здесь… Типичное поведение психопата, маньяка с навязчивой идеей.

Мы не знакомы. Зачем он напоследок назвал настоящее имя? Решил играть по-честному? Нет, дело не в этом. Скорее всего, хотел дать подсказку насчет собственной личности и ответить на мой вопрос.

Ни имя Джим, ни его лицо ничего мне не говорят.

* * *

Странно, перспектива собственной смерти нисколько меня не пугала. Наверное, потому, что я был одержим мыслями об опасности, грозящей Мэйан и Дане.

Что делать? Написать роман… и умереть, не убедившись, что с ними все в порядке?

В стене раздались щелчки и скрип – шумел кухонный лифт. Я увидел поднос с едой, понял, что не смогу проглотить ни куска, и захлопнул дверцу. Клеть поехала наверх, свет погас.

Я лег. Страх и усталость брали свое. Джим… Джим… повторял я, медленно погружаясь в тягучую безучастность. Я пытался представить, как этот человек выглядел бы без бороды. С длинными волосами, моложе. И, прежде чем отключиться, сознание каким-то мистическим образом вытолкнуло на поверхность нужную информацию.

Я знал Джима.

* * *

Последний год в колледже. Я – посредственный ученик, зато талантливый спортсмен и играю в баскетбольной команде, поэтому друзей у меня много, девушек тоже. Джим Эдвардс учится блестяще, но его мало кто замечает. Внешность у него самая невзрачная, а застенчивость он скрывает за внешним безразличием, граничащим с высокомерием. Мы в разных классах, и я бы никогда его не заметил, но однажды он сам со мной заговорил. Мы с друзьями стояли во дворе, он подошел и спросил:

– Можешь уделить мне пять минут?

Я удивился, не понимая, что общего у меня может быть с этим парнем. Губы у него дрожали, но взгляд был угрожающим.

Я кивнул приятелям, и мы отошли в сторону.

– Ну?

– Ты у нас звездочка, Сандерсон… – По его тону я не понял, издевается он или констатирует факт. – Все тебя уважают, даже восхищаются.

– К чему ты клонишь?

Он проигнорировал вопрос.

– А все потому, что ты хорош в спорте. В нашем мире ценят только зрелища, а упорный труд и успехи в учебе вызывают насмешки или неприязнь.

Я взглянул ему в глаза.

– Что тебе от меня нужно? Здесь не место для философских бесед.

– Да и собеседник не тот, – добавил он, пряча ухмылку.

– Решил повеселиться?

– Нет, что ты, конечно, нет.

Его решимость заворожила меня. Он главенствовал в разговоре, как будто был старше меня на порядок. Наши ровесники обычно так себя не вели.