1986 - Владимир Козлов Страница 5

Судмедэксперт – маленький, в съехавших на нос, забрызганных чем-то белым очках, с зачесанными на лысину волосами – монотонно читал по бумажке:

– …Смерть наступила в результате удушения, предположительно – при помощи косынки. На теле обнаружены следы побоев… – Он остановился, взял из пачки «Гродно» сигарету, хлопнул ладонью по бумагам, нащупывая зажигалку. – Курить будете?

– У нас свои, – ответил Юра.

Судмедэксперт кивнул, взял зажигалку, прикурил. Его пальцы слегка дрожали.

– …Гематомы в области головы и лица, – продолжал он читать. – Во влагалище обнаружена сперма…

* * *

В окне кухни светились окна соседних девятиэтажек. Юра и его отец – среднего роста, лысоватый, в синем спортивном костюме – сидели за столом. Мать – невысокая, с короткой стрижкой, в темно-красном атласном халате – стояла у плиты, накладывая на тарелки котлеты.

– …Грустно как-то все это, – сказал Юра. – И убого. Люди живут, как пятьдесят лет назад…

– Ничего удивительного. – Отец рисовал вилкой линии на столе. – Ситуация сложилась такая, что в одной стране – множество разных укладов жизни. Кто-то живет в девятнадцатом веке, кто-то – в пятидесятых годах, кто-то – в семидесятых…

– А в восьмидесятых живет только Запад. – Юра хмыкнул. – И нам до них еще долго…

– Да, увы… Как говорили в пятидесятые годы «Догоним и перегоним Америку», так и сейчас…

Мать поставила тарелки на стол.

– Хватит философствовать. Налетайте!

* * *

Мать налила заварку в три чашки, взяла с плиты белый чайник с красным цветком на боку, добавила в чашки кипятку.

– Нет, я не говорю, что руки опускаются, ничего подобного… – Юра взял чашку, сделал глоток. – Один ведь только день. Но если объективно посмотреть, большая вероятность, что раскрыть не сможем… И будет еще один «висяк»…

– Да, обидно было бы… – Отец глянул на Юру. – Первое серьезное дело – и сразу, как ты говоришь, «висяк»…

– А что напарник твой, вернее, командир? – Мать села к столу, сделала глоток из своей чашки, положила в блюдце вишневого варенья из банки. – Или как там у вас называется?

– Скажешь тоже – командир… Это ж не армия. Сергеич поставил его старшим по этому делу, я у него в подчинении… Понятно почему – я еще таких дел не расследовал… – Юра отпил чаю, взял ложку, зачерпнул варенья. Красная капля упала на белый пластик стола.

– Ну что ты делаешь? – спросила мать. – Поставила же блюдца… Нет, надо обязательно… Как ребенок, ей-богу…

– …Я с ним не работал, но говорят, что следователь он хороший. Помните, я рассказывал про дело Остаповича? Так это он его размотал… Ладно, все, спасибо…

Юра отодвинул табуретку, встал из-за стола, вышел из кухни, открыл дверь в свою комнату. Над диваном и письменным столом висели коллажи из газетных и журнальных фотографий: Федерико Феллини, «Машина времени», футболисты в майках с буквами «СССР», плакаты групп «Deep Purple» и «Led Zeppelin» из иностранных журналов. На стене напротив висели полки с пластинками и бобинами в коробках. Каждая бобина была аккуратно подписана фломастером: Pink Floyd (1977) «Animals», Deep Purple (1970) «Deep Purple In Rock». На тумбочке стояли магнитофон «Олимп-003» и «вертушка» «Арктур-006».

Юра подошел к полке, взял коробку с катушкой Pink Floyd (1979) «The Wall», вынул бобину, заправил ленту, включил. Еле слышно вступили клавиши, потом резко – ударные, зазвучала основная тема «In the Flesh».

Юра подошел к окну. Светились окна однотипных девятиэтажек. По далекому проспекту двигались машины с зажженными фарами. Юра взял с полки книгу в красной обложке с позолоченным листиком в правом нижнем углу – Мигель Анхель Астуриас.

К серому трехэтажному зданию школы с нескольких сторон шли ученики – от перехода, от соседних домов, из-за угла. Юра подъехал на «Урале», остановился у ворот. Несколько пацанов и девчонок повернули головы, показали на него пальцами, что-то сказали друг другу. Слов не было слышно в общем галдеже. Юра пошел к входу в школу. Впереди него шли две старшеклассницы в красных куртках.

– …Еле проснулась, – говорила одна. – Переход этот на летнее время…

– Да, просто издевательство какое-то… Сразу после каникул – и на час раньше вставать. На каникулах я раньше десяти никогда не просыпалась, а тут…

Девочки и Юра прошли в дверь. На полу красными плитками был выложен год постройки школы: 1961.

На первом этаже было не протолкнуться. У самой двери два пацана лет по десять – двенадцать переобувались в тапки. Один говорил:

– А русского сегодня не будет. Наталья заболела…

– Точно?

– Точно, триппером… Ха-ха, первое апреля!

Пацан ударил другого пакетом с ботинками, тот отмахнулся руками.

Юра продрался через толпу к двери на лестницу. На него поглядывали, перешептывались. Сзади кто-то разговаривал:

– …Ужас, просто ужас, вы не представляете… Я всю ночь не могла уснуть, когда узнала… Светка Смирнова…

Юра обернулся, прислушался. Сзади два пацана схватили друг друга за синие пиджаки.

– Э, ты что? – крикнул один. – Я тебя счас укопаю…

Дверь на лестницу была закрыта. За ней стояла дежурная учительница с красной повязкой на рукаве: старая, маленького роста, седые волосы заколоты в клубок. Она приоткрыла дверь, просунула голову, крикнула:

– Ну-ка приготовились! Сейчас будем запускать по одному!

В школу зашел Сергей, помахал Юре рукой. Юра кивнул.

* * *

За столом в учительской напротив Сергея и Юры сидела Анна Леонидовна, математичка, классная руководительница десятого «Б».

– …У меня просто нет слов. Такая новость… Кто бы мог подумать… – Она начала копаться в черной сумке с потрескавшимися ручками, нашла платок, высморкалась, вытерла платком глаза. – До девятого класса Света была хорошая ученица… Способности, честно скажу вам, не очень… Но она старалась – и ее тянули… А что случилось в девятом – ну, я просто не знаю. Съехала на одни трояки, интереса к учебе не было никакого…

– А к чему был тогда интерес? – спросил Сергей.

– М-м-м… Ну, не знаю… Честно вам скажу, мы не очень контролируем, что они там делают во внешкольное время… Нет, я понимаю, что мы должны это делать, конечно… Но и вы нас поймите: у нас столько работы. На своих детей времени не хватает… Не зря говорят, что учительские дети растут недосмотренными, так что…

– Судмедэксперт сказал, что она не была… это… девушкой, – сказал Сергей. – Вы знаете что-нибудь про ее половую жизнь?

Анна Леонидовна покраснела, начала мять в руках платок.

– Ну, нет… Ну, откуда я могу про это знать? Я вам говорю, нам бы их хоть в школе…