Коллекция нефункциональных мужчин. Предъявы - Наталья Рубанова Страница 5

— В последнее время, — говорила Нина Петровна, — отмечается резкое увеличение заболеваний, передающихся половым путем — ЗППП. Сейчас над классикой любовных болезней (сифилисом и гонореей) превалирует группа негонорейных инфекций урогенитального тракта. Самолечение этих заболеваний не только бессмысленно, но и опасно! Наши методы диагностики позволяют своевременно выявлять заболевания хламидиозом, трихомониазом, уреаплазмозом, гарднереллезом, герпесом, кандидозом, гепатитом и другими. Инкубационный период… В основном… Возбудители этих заболеваний… В связи с малым отличием клинической картины… На приеме работают квалифицированные специалисты…

Нина Петровна выдохнула и после бурных продолжительных аплодисментов выпила бокал шампанского. Хор запел «Многие лета». В это время Евангелина Первая срослась с Евангелиной Второй и посмотрела на Онегина: на радостях он был чертовски пьян, впрочем, как и остальные выздоравливающие.

Спускаясь по лестнице, обе Евангелины заметили, как сжимает прынц хрустальный башмачок Золушки, и как превращается в тыкву карета.

«Но у меня есть Я», — подумали одновременно обе Евангелины.

В это время кучер превратился в крысу и, подбежав к дворцу, пропищал самое последнее крысиное ругательство.

Евангелина нежно погладила крысу, а через несколько дней получила от Онегина письмо, где тот слезно умолял ее приехать — но это уже, как обманывали когда-то сказочники, совсем другая история…

…да что с тобой, Катерина, что ты слоняешься из угла в угол, как неприкаянная? снова ищешь пятый, да? ну ведь пятого не бывает, их всего четыре, запомни, четыре, повтори: четыре — это дважды два, два и два, один плюс один плюс один плюс один — это же такая легкая считалочка, помнишь, когда ты была маленькая, так играли, разве забыла, разве это можно забыть? когда маленькая, мир такой огромный, интересный, дома высокие, у мамы красивая прическа и крашенные розовым ногти, и конфеты в буфете, помнишь, а дверца высоко — нет, не достать конфеты, один плюс один плюс один плюс один: ты лежишь в гамаке, смотришь на облако, оно похоже на большого зайца, ушастого, оно смешное, облако, ты разве забыла, Катерина, откуда в тебе такие глаза? они мутные, как отслоенная в бочке вода, ну они же не такие, Катерина, вспомни свои глаза, почему тебе так скучно? скажи, я все пойму, ну объясни же мне, уже третий час, а ты все не встаешь с кровати, разве у тебя нет сил на это — это же просто — встать с кровати, попробуй, лапочка, один плюс один плюс один плюс один, если складывать числа достаточно долго — получится бесконечность, плюс-минус, такая загогулина симпатичная, ты думаешь, бесконечность не вечна, ты хочешь побыть Каем, складывающим слово из льдинок во дворце Снежной Королевы, но это же только у Андерсена, это только сказка, и даже Андерсен не сразу оценил свой талант именно к сказкам, ты веришь в сказки, ты же раньше верила, ну расскажи же, расскажи же мне, а может, напишешь, если не хочешь говорить, так нельзя жить, а как можно? а можно как-то по-другому, а зачем, так не надо спрашивать; ну надо же мне найти смысл, Макс, ты устал, не надо смотреть на меня, как на больную, не надо лечить меня, но ты же болеешь, чем я болею, Макс, что это за болезнь, как от нее избавиться? ну давай родим ребенка, ребенка — зачем нам ребенок, я не хочу ходить пузатая, но это же недолго, зато потом, ну что, что потом? Макс, ребенок вырастет, а ты мне опять будешь рассказывать про два плюс два, Макс, я не хочу, нет, ладно, давай поедем на море, но ты же хотел купить сканер, ничего, это ерунда, море гораздо лучше, там вода, песок, воздух, ага, и я — больная, нет, лучше купи сканер, тебе нужно, мне ты нужна, а не сканер, Макс, я не люблю тебя, ты же видишь, прости, ничего не могу с собой сделать, я не люблю, я благодарность должна испытывать, но я и на благодарность не способна уже, я же стерва, Макс, ты же знал и раньше, ты любишь до сих пор его? не знаю, я его любила много лет, но он же бесчувственный, Макс, он деревянный, он страшный человек, Макс, почему я полюбила страшного человека? а тебе с нормальными всегда было скучно, мы не виделись два месяца, я не знал, а я не говорила, не хотела расстраивать, спасибо, мы встретились случайно, в парке, я курила на скамейке, у меня еще в пакете потекла рыба для кошки, и я хотела ее выбросить, а он откуда-то шел, Макс, я вся съежилась, я сидела, как Бабка-ежка, Ягая Баба, а он шел, шел прямо на меня, он улыбался, я забыла рыбу на скамейке, что он делал в этом парке, я не знаю, Макс, как ты можешь слушать все это? ладно, говори, и мы куда-то пошли, там было много кого, я почти их не знала, они пили вино, они все были счастливые, пели нестремные песни, я не понимала слов, Макс, мне просто было хорошо, мы спрятались в ванной, Макс, это единственная комната, где никто не ходил, мы разговаривали, я сидела на крышке унитаза, а он на полу, мы смотрели друг в друга, Макс, я не знала, что можно так смотреть друг в друга, он спрашивал, как я живу, а я не знала, что отвечать, Макс, я, кажется, говорила о хорошем, а он? а он говорил, что не все хорошо, и будто он чувствует себя виноватым, а ты? а я говорила, что это глупо — чувствовать себя виноватым, если не чувствуешь любви, а он? а он сказал, что не уверен, что не чувствует любви, и что вообще ни в чем не уверен, потому что нельзя быть в чем-то уверенным и… и — да, конечно, Макс, я не должна говорить так, а как еще я должна говорить, интересно, как можешь, я не могу, я сейчас заору, ори, подожди, еще крик не до конца накопился, подожди, я попозже заору, Макс, он меня целовал, Макс, очень долго это было, а потом кто-то захотел в туалет, и пришлось выходить, и мы ушли из этого дома, где все так хорошо пели нестремные песни и улыбались, мы опять потащились в парк, а потом он сказал, что есть ключи от гаража, а я не знала, что у него есть гараж, купил недавно, там пахло бензином, тряпками, машинным маслом, Макс, я испачкалась, мы трахались на каких-то тряпках, как голодные звери, мы были все мокрые, Макс, ужасно потные, липкие, самые счастливые, он долго вытирал меня носовым платком, он смотрел на меня, как перед нашей с тобой свадьбой, он спрашивал, как ты поживаешь, а я ничего не могла ответить, я в нем тонула, Макс, неужели я никогда его не разлюблю? это ужасно, он же страшный человек, ему никто не нужен, но он выглядел таким растерянным, словно мальчик, потерявший собаку, любимую собаку, а кроме этой собаки мальчику не с кем поговорить, и вообще — не с кем, он потом принес водку, ты пила с ним водку? разве ты пьешь водку? да, я пью водку, я даже не запивала, я потом разревелась, Макс, он вытирал мне лицо, мне казалось, он сам сейчас заплачет, у него была расстегнута рубашка, и я свернулась калачиком у него на груди, он накрыл меня рубашкой, я помню запах кожи, я помню родинку, Макс, зачем я тебе все это… ладно, говори, Макс ты святой, я не святой, нет, ты святой, Макс, что мне делать, ты должен меня за это бросить, я не брошу тебя, но почему? я люблю тебя, Катерина, один плюс один плюс один плюс один, получается четыре, Макс, ты должен меня ударить, нет, ударь меня, Макс, я стерва, нет, ну я прошу тебя, ну, еще, ну же, сильней, еще, убей меня, Макс, ты хочешь, чтобы меня посадили? никогда, ты необыкновенный человек, не говори так, у меня щека горит, тебе больно? нет, хотя да, мне больно, мне очень больно, Макс, это трагедия, ну не Шекспир же, да хуже, Макс, Шекспиру не снилось, вы с ним договорились, он сказал, чтобы я звонила, если что, но я не могу набирать эти цифры, они меня прожигают, жгут на шею накладывают, у меня пальцы немеют, да ты что, Катерина, Макс, прости, я должна была, Макс, ему никто не нужен, кроме его первой неудавшейся любви, она его бросила, он вымещает что-то на женщинах, он ей никак не может простить, он болен, он волк-одиночка, ему хорошо одному, впрочем, я это понимаю, но только я-то из-за него никому не хочу мстить, особенно тебе, послушай, Макс, я купила ему одеяло, одеяло? да, одеяло, такое черно-красное, очень красивое, я отправила ему посылку, просто так, я не хочу, чтобы он мерз, у него дома такое тонкое одеяло, а зима холодная, батареи дурацкие, я выбирала это одеяло долго, я смотрела на них, в супермаркете, а может, еще где-то, даже не помню, где продают одеяла, я никогда не покупала их, и мне запаковали его в целлофан, и я пошла на Главпочтамт, я хотела побыстрее согреть его этим одеялом, знаешь, Макс, он сказал, что я неплохо смотрюсь с мокрыми волосами, как ты думаешь, он поймет про одеяло, думаю, поймет, а ты бы понял, а ты бы мне не купила… Катерина, ты забей на все, это он так говорил, забей на все, ну и забей, мне нечем, купи искусственный, да только и осталось, кстати, Макс, а сколько стоит искусственный, дорого, зато всегда стоит, это мило, Макс, мне наплевать, стоит или не стоит у него, ты глупенькая, я умненькая, Макс, почему ты мне не брат, было бы классно, если бы ты был мне брат, я твой брат, Катерина, правда? конечно, правда, а как же свидетельство о браке? забраковали свидетельство, нет никаких свидетельств, успокойся, Макс, ты, может, правда, брат, а почему мы женаты, да не женаты мы вовсе, значит, мы родные, что ли, да, Катерина, мы родные, брат, как это классно, брат, ему же можно все рассказать, наконец-то у меня появился брат, Макс, ты не врешь, да мы с тобой разве когда друг другу врали? нет, кажется, не врали, я не хочу мужа, я хочу брата, это получится инцест, как интересно — инцест, да уж, нет, это круто — инцест, это не скучно, ты что, не врубаешься, очень даже врубаюсь, только пока не будем делать инцест, ладно? ладно, а что делать будем? а будем картошку жарить, брат, хочешь картошку жареную? хочу, но не уверен, а ты будь уверен, ты всегда во всем будь уверен, если ты не уверен — ничего не выйдет, это он так говорил? это он так говорил, расскажи мне про него, тебе не станет больно? вот глупости, конечно, не станет, я же брат, блин, ты самый классный на свете брат, Макс, скажи, зачем ты женился? я любил одну девушку, она работала в больнице, она ходила в белом халате, у всех были сероватые, а у нее белоснежный, а волосы, Макс, какие у нее были волосы? длинные, Катерина, длинные волосы, совершенно пепельные, блестящие, правда? а глаза? а глаза синие, как у Мальвины, а дальше? она врач, она меня лечила, у нее тонкие щиколотки, знаешь, Катерина, когда у женщины тонкие щиколотки… знаю, а еще — когда узкие запястья, да, когда запястья… а что потом? а потом мы читали в дежурке историю болезни, почему ты помнишь? потому что попал, попал? как интересно, да, и оказалось, что она тоже попала, помнишь? конечно, помню, у тебя были такие глаза, брат, да, у меня тогда были глаза, ну, и как угораздило? а так и угораздило, она сумасшедшая была, эта Катерина, живая, с искорками, что такое «с искорками»? не знаю, забыл, я тоже забыла, ну а потом? а потом — не помню, потом она халат сняла, а куда повесила? она не вешала, она кинула, как это — кинула? а она забила на все, не может быть, может, Катерина, может, и как она теперь живет? а бог знает, как она теперь живет, замуж вышла, но любит другого, Макс, почему другого, а как же ты? а я так — сам по себе, свой собственный, Макс, так же жутко, да, так жутко, Катерина, но мы же родные, да, мы родные, мы же все понимаем, да мы все понимаем, что мы понимаем, Макс, что мы понимаем? что фигня все это, да, фигня все это, моя сестра похожа на Катерину, меня и вправду зовут Катерина, я тоже врач, ты хуже — ты патологоанатом, почему патологоанатом? потому что расчленяешь, и еще берешь работу на дом, брат, ну кого я расчленяю? себя, на куски, на куски? на куски, я страдаю, брат, если б ты знал, как я страдаю, я знаю, Катерина, да я все про тебя знаю, все-все? все-все, и тебе не противно? нет, мне не противно, ты обманываешь, тебе должно быть противно, я забыл это состояние, ты счастливый, да, я счастливый, научи меня, как быть счастливой? будь собой, и все? и все, но, если я буду собой, Макс, знаешь, что я сделаю? что? я ему позвоню, звонить? звони, сейчас? а почему нет? я помню наизусть, алло, как твои дела? почему надо спрашивать про дела? а нет никаких дел, ты что, сильно занят? я занят не сильно, а когда мы увидимся? я не знаю, у меня много работы, какой интересно? да это вовсе не интересно, Катьк, ты мне перезвони, я сейчас не могу разговаривать, извини? ради бога, извиняю, главное, чтоб ты хорошо учился, не понял? да это я так, будь здоров, спасибо, пока, Макс, я дура, почему, вовсе нет, просто это не твой мужчина, а чей это мужчина? а сам по себе, свой собственный, так бывает? так бывает, Макс, как жить дальше? живи — и все, но ради чего? а ради чего-то разве нужно жить? люди об этом почти не задумываются, как жаль, что не задумываются, я хочу задуматься, Макс… твою мать, ты мне брат или не брат? слушай, Брут, я никогда в жизни ни за кем не бегала — веришь? не очень, но продолжай, Брут, ну ты поверь, ладно, верю, так я ни за кем не бегала, почему? ломало, Брут, кроссовки эти все, нет, я любила на шпильках, тебе шло, да, мне шло, Брут, это единственный мужчина, который ничего не хотел, может, из-за этого? может, из-за этого; я в таком случае, его не хочу тоже, почему? да так, объясни, а зачем мне хотеть того, кто меня не хочет? резонно, брат, у него карие, брат, понимаешь, что такое карие? не очень, а я понимаю, брат, у него волнистые, и смуглая, брат, я дохла, брат, я чудом не сдохла, брат, но он где-то, а у меня есть брат, понимаешь? не очень, а я понимаю, Макс, я только ничего сделать с этим не могу — он вот сидит, «работает», что это за «работа», интересно, хотя, Макс, нет, знаешь, не интересно — это скучно, что скучно, Катерина? а то и скучно — он уже несколько лет «не может» — не в смысле «не может», а в смысле «занят» он уже несколько лет, и голос этот в трубке слышать мне не в кайф, Макс, а встречаемся мы по иронии судьбы, только в кино все хорошо кончается, Макс, я не хочу его больше, Макс, я просто не могу его хотеть больше, это же чудовище, чудовище, талантливое чудовище, у него на всех есть время, кроме меня, Макс! он дурак, Катерина, раз у него на всех есть время, кроме тебя, он не дурак, Макс, да, он очень умный, Катерина, он тебя содержит, как собаку на сене, как ты позволяешь? а я не позволяю, это непроизвольно, завтра на работу, еще халат гладить, это ерунда, конечно, ерунда, особенно сейчас, а что сейчас особенного происходит? да ничего, сестра, ты не кисни, сестра, прорвемся, думаешь, прорвемся? а как же иначе, да и зачем он мне, он мне чужой, а ты — не… а я — не… а он — чужой, чужак, а мы с тобой почти родственники, только дальние, да, очень дальние, что сделать с картошкой? сначала помыть, слушай, брат, как ты меня терпишь? не знаю, но, кажется, мы с тобой одной крови, ты и я? ты и я, брат, я не знаю, как называть тебя, Макс, мне не нужен никто, мы поедем на море — обязательно, на следующий год, но сначала ты купишь сканер, ведь купишь? да, Катерина, куплю, а потом, когда-нибудь, я буду ходить пузатая, только не скоро, конечно, не скоро, Макс, ты знаешь, Макс, я самая счастливая женщина в мире, правда? правда, смотри, как я счастлива, и…