Что рассказал мне Казанова - Сьюзен Сван Страница 52

– О, посмотрите! Она нашла камень кернос! – закричала Кристин.

– Новичкам везет, Люси, – улыбнулась Ли.

– Минойцы почитали богиню урожая, это было их воплощение Великой Земной Матери, – пояснила Кристин. – И мы очень рады, что ты сегодня вместе с нами, ведь твоя мать писала об этом алтаре. Мы искали его все утро.

Люси с любопытством уставилась на камень, на котором сидела. Это была плоская овальная серая плита, по краям покрытая маленькими отверстиями.

– Как твоя простуда? – спросила Ли, когда Кристин подвела группу поближе.

– На жаре еще хуже, – прошептала Люси.

– Ну ладно, давайте начнем, – сказала Кристин. – Вы знаете слова… «Земля – наша сестра», – подсказала она.

– «Мы любим ее обычную красоту», – хором ответила группа.

Люси смотрела, как они встали вокруг камня и взялись за руки; некоторые женщины разорвали свои овощные гирлянды и заполнили отверстия в камне головками чеснока и луковицами.

– «Земля – это круг… Она излечит нао, – нараспев произнесла Кристин, схватив за руки Люси и Ли, ставших по обе стороны от нее.

Группа послушно повторила:

– «Мы – круг… Мы лечим тебя».

– А теперь повторяйте за мной, все, – приказала Кристин, подымая руки вверх. – «С радостью встречайся и с радостью приветствуй, с радостью расходись – и снова встречайся. Будьте благословенны!»

Держась за руки, все члены группы повторили импровизированное заклинание.

Все это напомнило Люси детскую считалку. Затем женщины отпустили друг друга и, смеясь и переговариваясь, направились вниз по холму, избрав новый путь. Люси пошла вслед за ними. Неужели мать приехала на Крит, чтобы играть в скаутские игры? Разумеется, нет, ответила она себе. Люси надеялась, что их шумная группа не видна с дороги. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел ее в компании задрипанных старух, притворяющихся, что они понимают чужую цивилизацию.

Дорога привела их на травянистый луг, где на столах под огромным оливковым деревом была расставлена еда. Люси увидела некоторые блюда, знакомые ей по обеду с Теодором в Пире: покрытую коркой, коричнево-красную барабульку, barbounia, и красивые миски, наполненные салатом horiatiki. Была и пара новинок – тарелки с маленькими критскими оливками и кислый местный хлеб, который надо было смачивать в воде.

Рядом со столом, открывая бутылки с желтым вином, стояли двое мужчин. Оба маленького роста и упитанные, с высокими скулами и покатыми лбами; эта пара вполне могла быть отцом и сыном, настолько они были похожи. Молодой стянул свои каштановые с рыжинкой волосы в хвост и облачился в пиджак из шотландки, джинсы и ботинки «Кадьяк». Пожилой сиял зубными пломбами, сверкавшими в солнечном свете, смеялся и оживленно беседовал со своим компаньоном. Его начинающие седеть волосы навевали мысли о лесных сатирах с завивающимися рожками на лбу. На нем был форменный костюм механика, покрытый пятнами от травы, на нагрудном кармане золотыми нитями было вышито: «Андреас. Служба «Шелл».

Услышав женские голоса, оба повернулись и откровенно уставились на Люси.

Андреас прохромал к ней в своих шлепающих сандалиях. Она заметила, что одно колено у механика обмотано грязным эластичным бинтом.

– Мотоцикл, понимаешь, крошка? – сказал он, показывая на свою ногу. – Двигатель обжег Андреаса! – Он издал ликующий ревущий звук, ухватившись за воображаемый руль мотоцикла. – Ничего, что я назвал тебя «крошкой»? Надеюсь, ты не возражаешь, а?

Люси беспомощно посмотрела на Ли и Кристин, идущих рядом.

– Разумеется, Люси возражает, Андреас. Веди себя прилично. Люси – дочь Китти. – С этими словами Кристин поманила второго мужчину, и тот подошел к ней большими, прыгающими шагами.

– Люси, это Янис Ватакис – наш местный гид. А это его дядя, Андреас, который знает окрестные пещеры вокруг лучше всех.

– Ela, [23]Кристин! – Янис помахал рукой гиду. – Похоже, ты единственная женщина, способная заставить Андреаса вести себя прилично.

Андреас повернулся к Люси, сблизив вместе два пальца, как будто показывая нечто бесконечно маленькое.

– Янис, мой племянник. Слишком мал для тебя, так ведь?

Янис что-то пробормотал на ухо дяде, и тот прорычал нечто, походящее на проклятие.

– А ну-ка хватит, вы, двое! – сказала Кристин. – Янис, это дочь Китти.

– Я знал Китти. – Янис пристально взглянул на Люси.

Та не успела ответить, как вмешалась Кристин:

– Люси, Янис потерял в аварии, погубившей твою мать, своего друга, Константина.

– О, мне очень жаль, – ответила Люси.

– Нам всем очень жаль, – добавила Кристин.

– Ты не сказала мне, что он будет тут, – Ли кивнула в сторону Яниса.

– Прости, пожалуйста, Ли. – Кристин, казалось, с трудом сдерживается, пытаясь быть вежливой. – Я, должно быть, забыла. Но ведь Андреас и Янис помогают нам. – Она повернулась к остальным и крикнула: – Стол накрыт. Поешьте как следует, сегодня мы придем в пещеру Скотеино.

Люси застенчиво улыбнулась Янису, отошедшему в сторонку и курившему в тени большого оливкового дерева. Парень улыбнулся в ответ; когда он затягивался, на его лице появлялись обожженные солнцем впадины. Если бы она знала Константина, то, возможно, он помог бы найти ей путь на Зарос, подумала девушка.

Люси сидела в тени одного из деревьев. Пикник закончился, и на противоположном конце луга его участницы сейчас разлеглись маленькими группками, болтая или загорая. Люси выбрала место как можно дальше от них, но несколько пожилых женщин все-таки расселись под ближайшим деревом. С того места, где она сидела, толстые обвисшие формы пожилой блондинки напоминали лопнувшие стручки молочая, истекающие серебряной жидкостью семенных коробочек. Люси шокировало, что этих женщин совершенно не заботит, как они выглядят; все беззаботно лежали на траве, зная, что их топики и шорты выставляют напоказ груди и жирные ляжки. Люси знала, что жестока по отношению к ним, в конце концов, на ее стороне была молодость, но она вовсе не хотела никого уязвить. Свою собственную привлекательность она рассматривала как временный заем, как просроченную библиотечную книгу, которую однажды все равно потребуют назад.

Не обращая внимания на Люси, женщины начали рассказывать друг другу о своей жизни, и она поняла, что ее наконец оставили в покое, и сразу почувствовала, как поднимается настроение. Порывшись в рюкзаке, она достала украшенный живописными иллюстрациями путеводитель по Криту, который Ли купила, в Кноссе. Прошло три дня после ее побега из консульства, и ни одна из этих женщин, даже Ли, не потребовала от нее объяснений. Все были тактичны и отзывчивы, стараясь не говорить на эту тему.

Люси изучала по путеводителю фотографии минойских артефактов – глиняных погремушек, цилиндрических печатей из ляпис-лазури, мушек из слоновой кости и колец-печаток, изображающих женщину и грифона, – всех этих реликвий пышной художественной культуры, которая так много значила для ее матери. Девушка понимала, почему Китти была околдована ими, их красотой, да и Ли тоже. Она задержала взгляд на изображении статуэтки миноиской богини-змеи, свирепые черные глаза которой, казалось, блестели исступленной страстью. Или это была жестокость?