Пока я на краю. Повесть - Евгения Пастернак Страница 59

Они помолчали.

– Давай пароль, – буркнул Хант.

* * *

Земекис сидел на койке и смотрел перед собой прозрачным взглядом. Когда Алка его увидела, очень захотела развернуться и на цыпочках выйти. Но заставила себя сесть на соседнюю, пустую, койку.

– Ну как ты? – спросила она.

– Гало-пери-дол, – отчеканил Зёма.

– Чего?

– Гала-пери-дол, – повторил он, не меняя ни позы, ни интонации. – Творит чудеса. Ничего не чувствую.

– Тебе здесь помогут. – Алка постаралась вложить в слова побольше уверенности.

– Ага, – сказал Земекис, – промоют. Уберут остатки наркотика. Это хорошо. Когда выйду, будет забирать с меньшей дозы.

Если бы в голосе Зёмы была хоть капля иронии, Алке не было бы так жутко.

– Но ты же можешь не употреблять!

– Могу. А зачем?

Земекис медленно перевел взгляд на Алку.

– Как зачем? Чтобы жить!

Земекис пожал плечами:

– А смысл? Наташки нет.

– Наташа тебя любила! Честное слово! – Алка торопливо рылась в сумочке. – Где же письмо?.. А вот, читай.

Земекис прочитал и равнодушно вернул бумажку.

– Тем более, – сказал он. – Любила и бросила. Смысла нет.

– А кино?! – Алка схватилась за соломинку. – Ты же должен снимать кино!

Земекис моргнул, и Алка поняла, что все это время он не мигал.

– Кино… – В голосе Зёмы появился оттенок сомнения. – Какое кино?

«Любое!» – чуть не ответила Алка, но тут же поняла, что это слишком абстрактно.

– Ну как же… – Она соображала на ходу. – Ты же… А про Веру?! Верино кино? Ты же его не до конца смонтировал!

Земекис наконец улыбнулся:

– Да, ничего фильм мог бы получиться…

– Обязательно получится! – Алла схватила Зёму за вялую руку. – Слушай, Панта… то есть Наташа очень хотела Вере помочь! Она не успела! Но ты-то должен успеть! Ради Наташи!

– Да, – задумчиво ответил Земекис, – это домонтировать надо… А потом…

«А потом я еще что-нибудь тебе подсуну!» – подумала Алка и крепко обняла Земекиса. Он не отреагировал, думая о чем-то своем.

* * *

После похорон Панты Хантер подошел к Алке попрощаться.

– Извини, у меня поезд через час…

– Зря ты все-таки на мехмате не восстановился, – вздохнула Алка. – Ты умный, был бы ученым…

– Ой, нет, – нахмурился Хант. – Ковыряться в тензорах после того, что я видел… Нет. Жизнь круче тензоров. Да и уехать хочу подальше от всего этого.

– Но папа сказал, что ты будешь нужен на суде…

– Телефон мой есть, пусть звонит. На суд я точно приеду. Ты за могилой приглядывай, ладно? Больше ж некому.

– Мы с Димкой будем приглядывать! – с вызовом ответила она.

Хантер покачал головой:

– Ну-ну… Через год пришлю денег, чтобы нормальный памятник поставить. Ну и звони, пиши.

– А ты чем заниматься-то будешь? – Алла поняла, что ей хочется задержать Ханта еще хоть чуть-чуть.

– Понятия не имею, – беззаботно ответил он. – Но что-нибудь придумаю. Я же умный, сама сказала. Ладно, мне правда пора.

Он осторожно привлек к себе Алку и поцеловал ее в щеку. У Алки никогда не было брата, но если бы был – вот так бы он ее и целовал.

Хантер отпустил Алкины плечи, улыбнулся и зашагал по дорожке.

Через пару шагов остановился и обернулся:

– А ты что делать будешь? Решила уже?

* * *

Папа сидел за своим служебным столом при полном параде – в полковничьей форме. На удивленный взгляд Алки объяснил:

– Штатский костюм в химчистку сдал. Вот, читаю дело вашего Якова. Тот еще упырь… А ты чего пришла?

– Надо, – ответила Алка, – чтобы ты лично пришел к директору и подписал какие-то бумаги. Что знаешь о моем решении уйти из школы. И не возражаешь.

Папа закатил глаза:

– А я, между прочим, возражаю! Придумала ерунду… хоть бы школу закончила, если в вуз идти не хочешь…

– Пап, – Алка издала страдальческий стон, – ты опять? Сто раз обговорили уже! От вуза я не отказываюсь! И колледж какой-нибудь закончу, не проблема! Только сначала пойму, чем я заниматься хочу!

Папа сердито засопел и достал из стола распечатку.

– Да, кстати, вот список работ для тебя. Глянь.

Алла пробежала глазами первую строчку.

– Секретарша? – возмутилась она.

– Не просто секретарша, а моя секретарша! – поправил отец. – Я узнавал в отделе кадров, с семнадцати лет тебя брать можно, только не на полный день…

– Нет. – Алка вытащила из сумочки ручку и вычеркнула первый пункт списка.

Теперь уже папа вздохнул с неизбывной тоской.

– Папочка, – с чувством сказала Алка, – я тебя очень люблю! Ты для меня так много сделал! И в последние дни… и вообще! Но если ты будешь меня пасти, я никогда не пойму, чего хочу! Давай я лучше у тебя дома буду жить. Убирать…

– Готовить, – поддразнил ее папа.

– Нет, – рассмеялась Алка, – готовишь ты как бог! Но я могу в магазины ходить, стирать, гладить… Только давай работать я буду отдельно от тебя, хорошо?

Папа опять вздохнул, но теперь во вздохе звучала не тоска, а легкая грусть.

– Тогда вычеркивай первые пять пунктов, – сказал он. – Нет, шесть…

Алка вернулась к чтению.

Но мысли ее были далеко. «Надо позвонить Боревскому, – думала она. – Если не убьет за пропуски, пусть готовит к соревнованиям. Говорят, профессиональные гонщики нехило зарабатывают».

– А живи ты лучше у мамы, – неожиданно сказал отец. – Ты ей сейчас нужнее…

* * *

– Мам, пожалуйста, не начинай! Я уже все решила. Я уже нашла работу.

Мама кинула распускать связанный рукав и посмотрела испуганно и недоверчиво.

– Алла, но это невозможно! – быстро возразила она.

– Что именно невозможно? – терпеливо переспросила Алка.

– Ты не можешь бросить школу в семнадцать лет!

– Я, – веско ответила Алка, – могу.

– Но… – Такой реакции мама не ожидала. – Ты не имеешь права!..

– По закону – имею.

Мама жалобно заморгала:

– Но… но как же… На работе все время спрашивают, куда ты поступаешь… Все «Мамочки подростков» за тебя очень переживают. Что я людям скажу?

– Скажешь, что это не их собачье дело! А «Мамочки подростков»…