Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови - Наталья Штурм Страница 6

Наступал день Икс.

Завтра возвращается из Турции его семья и… что дальше?

– Что дальше? – спросил он меня, едва мы вошли к нему в квартиру. Он привычным жестом налил себе виски, плюхнулся в огромное мягкое кресло и погрузил босые ступни в роскошную шкуру неведомого зверя.

– Я не знаю, – пролепетала я.

Мне никогда прежде не приходилось уводить мужчину из семьи. По гороскопу я – Рак. Предпочитаю заползти в свою раковину и переждать – пусть все само решится.

– Как мы дальше будем жить? – вопрос звучал уже более конкретно. Он ждал ответа. Я должна была ему что-то сказать.

«Что меня ждет без него?» – думала я про себя. Тайно встречаться я не буду, украденное счастье – не моя тема. Вечерние звонки шепотом перед сном с законной супругой – не для моего самолюбия. Остается одно – расстаться. Найти в себе силы и никогда не встречаться вновь. Пусть любовь источит мое сердце, душа изноет, глаза изольются, но лучше быть одной, чем униженной.

– Послушай, Малыш, – начала я, – все так просто. Ты любишь меня – я тебя. Двери моего дома для тебя открыты. Я буду счастлива, если ты решишь соединить свою жизнь с моей. Но я никогда не приму жизни втроем. Или мы отныне вместе, или сегодняшняя наша встреча последняя.

Он помолчал. Потом поднял на меня печальные глаза и сказал:

– Я очень люблю свою дочь. Как же она?

Мой разум вдруг стал неожиданно выдавать ответы, которые мне были совсем не свойственны.

– С дочерью ты будешь видеться так же, как раньше. Сосчитай, сколько часов в неделю ты посвящаешь ей. Только честно! Пять дней в неделю ты на работе. Уходишь рано – она еще спит, приходишь – уже спит. Остаются суббота, воскресенье. Раньше ты в эти дни расслаблялся, отправляясь на рыбалку, в ресторан или казино. И так пролетает вся неделя. Теперь же наоборот – испытывая чувство вины, ты будешь видеть ее гораздо чаще. Выходные проводить с ней, брать ее с собой в отпуск, в поездки. Ты помнишь, когда в последний раз ты с ней где-то был? Как начался наш роман – ты или на работе, или все свободное время тратишь на меня. Наведи порядок в своей жизни – в ту или иную сторону. От этого все выиграют, – закончила я как профессиональный психоаналитик.

Но все равно было тошно. Он молчал и только добавлял виски. Молча мы вернулись ко мне домой. После Мексики он жил у меня. Я даже полочку в шкафу ему отвела. Среди моего вещевого взрыва его вещички были аккуратно сложены и лежали стопочкой, лаская глаз.

На следующий день я проснулась, когда он уже уехал на работу. Был чудесный солнечный июньский день. Через открытый балкон доносился привычный московский гул, шелестели листики кленов, растущих под окнами. На душе был покой и щемящая радость от предчувствия скорых перемен.

Я открыла шкаф. Его полка была пуста. Я заплакала. Навзрыд. Бросилась в прихожую. На стеклянном столике лежали его ключи. Те, что я ему дала. Он ушел. Он ничего не оставил, чтобы вернуться.

Днем приехала моя неблизкая подруга Алла, редактор журнала «ТВ-парад». Привезла мне «Крошку-картошку» – чтобы развеселить. Алла была уверена, что надеялась я зря и мужчины, рабы привычки, редко меняют коней на переправе. Она растила одна двоих сыновей и по характеру была им скорее отцом, чем матерью.

– Позвони ему, – предложила Алла.

– Нет, – отрезала я. – Исключено полностью.

– Почему? – поинтересовалась журналистка.

– Он должен меня уважать даже поверженную.

По моим подсчетам, его семья прилетела в четырнадцать часов, в семнадцать они уже точно должны быть дома. На часах был двадцать один час. Никто не звонил. Я даже боялась пускать воду в ванной, чтобы не пропустить звонка. Я проверяла, работает ли мобильный и не отключили ли домашний телефон. Все работало без сбоев. Сбой был только внутри меня – я как-то сразу вдруг потускнела и поникла. «Значит – не судьба. Хотя жаль. Но не судьба. Но почему? Ничего страшного, и так бывает. Не хочу. Почему именно со мной?» Две меня разговаривали друг с другом, разрывая голову на части.

На часах пробило двенадцать ночи. Одна минута, две, три… Раздался звонок. Он.

– Я сказал жене, что полюбил другую женщину и ухожу к ней. Сейчас приеду.

– Подожди! – Я задыхалась от счастья. – Почему ты раньше не звонил? Я весь день ждала! Почему?

– Знаешь, ведь сегодня годовщина нашей с ней свадьбы. Я дождался, когда часы пробили двенадцать, начался новый день, и тогда уже сказал. Не хотел праздник портить.

Вот так. Целый день смеялся, шутил, целовал, наверно, а через пять минут взял и «убил».

Матвей Егорович, кряхтя, натянул валенки, потом надел тулуп, взял кастрюлю с похлебкой и вышел на крыльцо.

Вечерело, и кристаллики чистого январского снега слегка поблескивали в свете уличного фонаря. Дворовый пес Няф подбежал к хозяину и уткнулся грязной мокрой мордой в кастрюлю с едой.

Наивно-милая картинка деревенской жизни в жанре примитивизма…

Матвей Егорович Поляков жил со своей супругой Алевтиной Федоровной в старом деревенском доме уже более сорока пяти лет. Домик был никудышный: маленький, весь перекошенный, с плохо залатанной крышей. Казалось, он от старости сам хочет скорее сровняться с землей. Забор, туалет и сарай – все было дряхлое. Так они и жили все вместе – одногодки-старики, пес и их дом. Так, наверно, и уйдут в мир иной все вместе в один день. Как у Гарсиа Маркеса…

Матвей Егорович уже было собрался возвращаться в хату, когда услышал громкий крик на соседнем участке. Было слышно, как кто-то, задыхаясь, бежит в сторону ворот.

«Стой, сука, застрелю!» – услышал дед мужской голос. Любопытство заставило его подкрасться к забору и осторожно заглянуть в большую щель.

По соседнему участку бежала женщина в распахнутой шубе. Одну руку она прижимала к лицу. Она рыдала – это дед явно слышал.

Мужчина шел пошатываясь за женщиной – в руке у него было ружье.

«Боже ты мой, только смертоубийства тут не хватает», – напугался Матвей Егорович и отпрянул от забора. Но тут же прильнул снова – может, утрясется?

Видно было, что женщина тщетно пытается открыть автоматические ворота. Спасительные секунды были потеряны.

Мужчина догнал ее и, ударив ружьем по ногам, повалил в снег. Они находились буквально в пяти метрах от забора, и Матвей Егорович сумел разглядеть лицо мужчины. Это был его сосед, весьма состоятельный и уважаемый в поселке бизнесмен.

Сосед принялся ногами колотить по лежащей на снегу женщине, приговаривая: «Ну что, убежала? Я тебе все кости переломаю – ползать будешь, тварь». Женщина извивалась, стараясь руками защитить лицо.

Мужчина изловчился и сильно ударил ногой ее в лицо. Она закричала: «Помогите, кто-нибудь!..»

Дворовый пес Няф заливисто залаял и бросился к хозяину.

Мужчина, видимо, испугался свидетелей, прекратил избиение и, злобно сплюнув, направился к дому. Ружье осталось валяться в снегу.