Великая легкость. Очерки культурного движения - Валерия Пустовая Страница 60

В случае Степновой много спорят о том, можно ли ее отнести к женской литературе. Мне приходят в голову другие ярлыки: сентиментальная и глянцевая. И раньше я забавлялась, наблюдая, как автор, раз от разу пытаясь повторить удавшийся прием или закрепить эмоциональный эффект, напичкивает повествование излюбленными словечками и словосочетаниями. А потом меня убедил в худших подозрениях роман Марты Кетро «Магички», героиню которого принимают в высшую женскую писательскую лигу за умение выбирать магические слова-формулы, мгновенно гипнотизирующие читателя. У Степновой я нашла любимое волшебное слово Кетро: «яблочный» – в отношении обаятельной женщины. Но есть у нее и менее распространенные словесные пристрастия.

Степнова умело играет на переключении регистра с кричащей радости на глухое горе, но злоупотребляет словами «никто и никогда». Она любит нажимать на сердобольность читателя, сопоставляя героев с «щенками» и «зверенышами» и то и дело умаляя их, так что с «малышом» у нее сравнивается бывший расстрельщик Николаич, с «ребенком» – Линдт, которого увозят в горком, и, «как ребенок», поднимает руки и сгибает коленки неопытная Лидочка, размышляя под не слишком знакомым поклонником: «Зато у меня будет дом». Дом, кстати, тот самый, который «стыдился своей незащищенности» в глубине «продрогшего обнаженного сада», – была такая лирическая пауза посреди экшна с ведьмой.

Предметы и слова в романе эмоциональны на грани экзальтации. «Оглушительны» чайки и гиацинты, «добела» отмыты доски, по которым шагает молодая жена Маруся, а муж ее, переживший уже «удар счастья» – сватовство, опасается, что «умрет от счастья» в медовый месяц.

Пиршество счастья, напор ликующих образов создают в безмятежных сценах романа самое праздничное ощущение, и хочется, чтобы елка завертелась в глазах и слились в одну яркую, цветастую полосу то и дело бросающиеся в глаза слова-шары: «аппетитный», «гладкий», «огненный», «огненно-гладкий». А под елкой – главная девочка Лидочка и какой-то эпизодический офицерик, оба автором перетянуты ремнями, как «праздничные букеты».

Чувство прекрасного может изменить – куда верней рассчитывать на сердце читателя. Осталось решить, долго ли мы собираемся подпитывать его привязанность к «большим книгам», которые удаются только благодаря склейке рассказов и повестей, «стилистическим красотам», которые на поверку оказываются простодушными фокусами, и вообще – идеализированному прошлому, в котором, как думают, удавались и большие семьи, и большие книги, и большие писатели?

Марина Степнова – автор удавшейся повести «Мужчины Маруси». В существовании романа «Женщины Лазаря» я по-прежнему не убеждена.

Бум книгоиздания, который переживает литература блогеров – авторов сетевых дневников в Живом Журнале, – сегодня мало заметен на общем фоне новинок. Между тем еще пять лет назад это было прорывом – блога в литературу, литературных институций в Сеть. Первопроходцев заваливали вопросами: можно ли стать писателем в Интернете? сохранится ли популярность блога на бумаге? является ли блог новым жанром литературы?

Каждая книга блогера отвечает на эти вопросы заново. Одно признано несомненным: массовое освоение сетевого высказывания – революция в языке, литературе и социальной коммуникации, равная по значимости изобретению книгопечатания.

Интересно увидеть плоды этой революции в литературе. Поэтому поговорим о литературе, которая вышла из блогов, – как русская классическая проза из «Шинели» Гоголя.

Блог сделал актуальным сетевой стандарт высказывания – быстрого и емкого, рассчитанного на ответную реакцию и в то же время самоценного, не требующего для понимания контекста. Литература, вышедшая из блогов, похожа на антологию мгновенных снимков экрана. Она бессвязна, не предполагает определенного порядка чтения, в ней нет развернутого повествования, она составлена из микросюжетов. Писать «книжками», обдумывать заранее состав целого для литератора-блогера – вчерашний день (хотя именно к этой практике вернулась, по ее признанию в интервью, Линор Горалик, и потому «перестала публиковать в своих блогах тексты»). Литература блогера часто привязана к конкретному поводу – впечатлению, новости, «внезапному осознанию» (выражение Марты Кетро). Для нее особенно актуальна игра с авторскими масками – в блоге, как и в порождаемой им литературе, удивительно тонка грань между искренностью, непосредственностью высказывания и вымыслом, мистификацией. Прежде чем приниматься за создание своего мира, блогер придумывает сам себя – это расковывает и позволяет через игру освоить незнакомые стили, сюжеты и персонажей. У блогерской литературы, выросшей из дневниковых записей, часто нет героя, кроме автобиографического, реальность в ней отражена подчеркнуто субъективно, с точки зрения частных интересов автора. Наконец, она настроена на коммуникацию, экспрессивность – пишется не наедине с чистым листом бумаги, а в виду реальной аудитории подписчиков (так называемых «френдов» автора).

В дни, когда пророчат скорую гибель газет и переход журналистики на язык иероглифов, может казаться, что форма блога уничтожит литературу. На самом деле Сеть повлияла на прозу скорее благотворно, вернув актуальность многому из того, что забыто и утеряно литературой традиционного образца.

И прежде всего это возвращение в литературный процесс здоровой конкуренции. В блоге, где нивелированы все статусы и иерархии, читателя получает тот, кто вызвал у него живой интерес. Это не значит, что аудиторию, измеряемую в десятках тысяч, можно считать показателем качественной прозы. Но сама возможность быстрого и явного отклика делает авторов куда более внимательными к сути и цели высказывания.

В мире Глобальной Сети престиж чтения упал – зато интерес к высказыванию возрос. Попробуем вслед за тысячами людей, подписавшихся на дневники marta_ketro, snorapp и pesen-net, прочитать их книги, вышедшие в этом и прошлом году. А в финале коснемся и блогера ast, больше известного как писатель Андрей Аствацатуров.

Формула цветущего сада [84]

Марту Кетро создал блог – с апломбом написала бы я, если бы не подозревала, что, наоборот, это она приспособила сетевой дневник под литературные публикации. Ее биография признана образцовой для писателя новейшего времени: на полки книжных магазинов и в Союз писателей Москвы она попала благодаря популярным постам в Живом Журнале. Случай не уникальный: уже стала легендой история о том, как роман Глуховского «Метро 2033» выкладывался в Сети, прежде чем его издали книгой, из блога в литературу пришел Алмат Малатов, а также немало полуизвестных авторов, которых года четыре назад взялось активно переводить на бумагу издательство «Центрполиграф» в серии с подходящим названием «Письма моих друзей».

Но литературный хит Глуховского, что бы ни говорили о его художественном уровне, построен как классический роман, а дебютная книга Малатова написана по мотивам не столько блога, сколько – традиции исповеди в литературе, не случайно ей впору пришелся ЖЖ-ник автора «Immoralist». И мало кто из блогеров, выпущенных на бумаге, стал значимой фигурой вне сетевого сообщества.