Соразмерный образ мой - Одри Ниффенеггер Страница 64

Он выждал, давая им время зайти в метро. Потом приготовил карандаш и блокнот, а вслед за тем достал из потайного ящичка ключ от квартиры Элспет. Поднявшись наверх, он отпер дверь.

В прихожей он помедлил, обдумывая, где лучше устроиться. Ему показалось, что самое удобное место — это обеденный стол: на нем можно свободно разложить планшетку с кольцом и блокнот.

— Элспет? — негромко позвал он. «Вероятно, еще спит. Но разве мертвые спят?» — Элспет, не сделать ли нам подобие самописца? Тебе тяжеловато двигать кольцо по всей планшетке. Как ты на это смотришь?

Прошло, как ему показалось, очень много времени: он занес руку над бумажным полем и молча ждал.

На него нахлынули воспоминания, связанные с этим самым столом. Когда он впервые остался у Элспет завтракать, она спросила: «Как тебе приготовить яйцо?» — и он ответил: «В мешочек». Он подсказал ей, сколько минут варить; сама Элспет предпочитала омлет. С тех пор она каждый раз подавала ему на завтрак идеально сваренное яйцо в мешочек на голубой подставке. Где, интересно, эта вещица? Роберт собрался пойти поискать, но его рука вдруг похолодела и слегка дернулась вбок. Он оглянулся, но ничего не увидел. Тогда, взяв со стола карандаш, он приготовился.

Заточенный грифель касался бумаги. Руку холодило. Карандаш начал двигаться по листу.

Круги, петли, острые углы — как данные сейсмографа. Время от времени Роберт ловил себя на том, что пальцы помимо его воли сами сжимают карандаш. Порой казалось, будто карандаш движется сам по себе. Роберт склонился над столом, чтобы ничего не пропустить. Бессмысленные значки становились все меньше, плотнее. Роберту вспомнилось, как в детском саду его учили азбуке: им раздавали толстые карандаши и шершавую бумагу. Пальцы заныли от холода.

О ЧЕМ ЗАДУМАЛСЯ

Карандаш, выпавший у него из руки, бессильно лежал на столе.

— О яйцах в мешочек, — глухо ответил Роберт.

Карандаш закрутился, как будто от смеха; а может, просто напоминал о себе. Роберт взял его в левую руку, чтобы немного отогреть правую.

РЖУНИМАГУ СКУЧАЮ

— Я тоже. Мало сказать. Я просто… ладно, это ерунда, Элспет. Я же не понимал. Все время видел тебя во сне: как будто ты жива, а я не вижу — не далее как на прошлой неделе приснилось, что я ищу тебя в «Сейнсбери», а ты превратилась в кочан салата, но я понятия не имею… а теперь, выходит, это недалеко от истины. Не в том смысле, что ты превратилась в кочан, а в том, что ты здесь, а я — ни сном ни духом.

ТЫ НЕ ВИНОВАТ

— Все время думаю, что не оправдал твоих ожиданий.

Я УМЕРЛА ТЫ НЕ ВИНОВАТ

— Умом я понимаю…

Тем временем близнецы сидели на кухонном полу, под дверью в столовую, и подслушивали. Джулия смотрела на дорожку грязных, мокрых следов, которые они оставили на линолеуме. «Надеюсь, он сюда не войдет — тут даже спрятаться негде». По мнению Валентины, лучше бы они и в самом деле пошли в музей. У нее не было желания вызнавать, что Роберт будет говорить Элспет. Она посмотрела на Джулию: та скрючилась в неудобной позе, чтобы прижать ухо к самой двери, и вся обратилась в слух. Шпионить было ее страстью.

Элспет сидела на столе, чтобы во время разговора видеть лицо Роберта. А он будто ослеп: не мог взять в толк, где она находится, и все время воздевал глаза к потолку.

— …поэтому жизнь как-то не клеится, не вижу смысла… А теперь ты опять со мной, но не совсем. — Роберт помолчал, надеясь, что Элспет что-нибудь скажет. Но она не откликнулась, и он продолжил: — Может, я смогу прийти к тебе. Если бы я умер…

НЕТ

— Почему же нет?

ВДРУГ ТЫ ЗАСТРЯНЕШЬ В КВАРТИРЕ

— Ну…

ЕСЛИ ТЫ УМРЕШЬ Я ЭТОГО НЕ ВЫНЕСУ

Роберт понимающе кивнул.

— Поговорим о чем-нибудь другом.

Дыхание они услышали одновременно. Элспет написала: НЕ МОЛЧИ, и Роберт стал пересказывать историю, услышанную пару дней назад от Джессики, — какую-то адвокатскую байку из ее студенческого прошлого. Элспет подплыла к кухонной двери и просунула сквозь нее голову. Сначала она ничего не заметила. Потом опустила глаза — и увидела близнецов. Со смехом Элспет подлетела к Роберту. ШПИОНКИ, написала она. ПРИХОДИ В ДРУГОЙ РАЗ.

— Как я узнаю, когда приходить? — спросил Роберт.

Я ВСЕГДА ЗДЕСЬ, ответила Элспет.

— Давай прощаться, родная. Скоро полдень — я обещал помочь Джессике с выпуском журнала.

Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ

Он уже открыл рот, чтобы ответить тем же вслух, но спохватился и написал на бумаге: «Я тебя тоже. Всегда с тобой».

Элспет пробежала пальцами по его посланию. Она пожалела, что не может сохранить этот листок, но тут же решила: Нет, это всего лишь вещь. Роберт взял со стола блокнот и задвинул стул. Постоял в прихожей, оттягивая миг прощания. На него накатила волна холода. Его затошнило. Он подождал, пока пройдет дурнота, и вышел за дверь.

Вернувшись на кухню, Элспет полагала, что застукает там близнецов. Но увидела только дорожки грязи на полу. Выглянув в окно, выходившее на задний двор, она заметила Валентину и Джулию, которые бесшумно спускались по лестнице черного хода. Добравшись до низу, они побежали по мху и укрылись в боковом садике. А они хитрее, чем кажутся. Она не стала бы утверждать, что это вызовет какие-то сложности, но ею овладели смешанные чувства — гордость и настороженность, тоска по прошлому и недовольство. Жаль, что нельзя запереть их в чулане и порезвиться с Робертом. Она вздохнула. Мать из меня была бы никудышная.

Что составляет основу основ, если не потребность в понимании? Понимание — это неизбывность близости, эликсир любви. Роберт пил его взахлеб. Он часами разговаривал с Элспет: как только за двойняшками закрывалась дверь, Роберт и Элспет погружались друг в друга и с помощью карандаша и бумаги вновь переживали те часы, которые прежде казались обыденными, а теперь не имели цены и стали достойны увековечения в камне общих воспоминаний.

— Помнишь, как ты сломала палец на ноге?

В ГРИН-ПАРКЕ

— Впервые в жизни увидел, как ты плачешь.

ЖУТКАЯ БОЛЬ ТЫ БЫ ТОЖЕ ЗАПЛАКАЛ

— Возможно.

ТАКСИСТ ХОРОШИЙ БЫЛ

— Да. Потом мы все вместе объелись мороженым.

И НАПИЛИСЬ А ПОТОМ ГОЛОВА БОЛЕЛА ХУЖЕ ПАЛЬЦА

— Надо же, я это совсем забыл.

Или:

— Что бы тебе больше всего хотелось вернуть?

КАСАНИЕ. ТЕЛЕСНОЕ. ГОРЯЧИЕ НАПИТКИ — ЧТОБЫ СОГРЕВАТЬ ГОРЛО. ВЕЩЕСТВЕННОСТЬ — ЧТОБЫ ПО-НАСТОЯЩЕМУ ДВИГАТЬ РУКАМИ И НОГАМИ, ПОВОРАЧИВАТЬ ГОЛОВУ. ЗАПАХИ. НЕ МОГУ ВСПОМНИТЬ ТВОЙ ЗАПАХ

— А я сохранил кое-что из твоей одежды, но запах выветрился.

РАССКАЖИ, ЧЕМ ТЫ ПАХНЕШЬ

— Ну… Даже не знаю…