Кремлевский опекун - Александр Смоленский Страница 67

– Что неясно? Как его подчиненные ведут дело?

– Представь себе. И самое интересное – он имеет на это право. Как ни странно.

– Ты объясни ему, что это дело взято под особый контроль. Скажи, что лично ты был уполномочен администрацией не снимать с него собственного кураторства, поскольку дело о наследстве переведено в политическую, финансовую, какую еще угодно плоскость. Ну и так далее. Сам придумай...

– Прости, Миша, но знаешь, так в органах не принято. Градов же не пальцем деланный.

– Гляди, как заговорил. А сотню-другую «лимонов» лично ты не дурак заработать? Или это не наша с тобой идея выстроить всю комбинацию именно таким образом?

У Островцова мгновенно пропали остатки аппетита, если он был вообще. Он демонстративно отодвинул тарелку с весьма привлекательным с виду стейком.

– Тебе хорошо рассуждать, Миша. Ты даже не интересуешься, как развивается комбинация в целом. Как ведут себя в ней главные игроки. Тебе в ней словно ничего не интересно.

– А тебе интересно, как мы будем выкручиваться с выборами? И как им всем, – тут Умнов со значением показал пальцем то ли в потолок, то ли в небо, хотя Островцову не составило труда понять, о ком идет речь, – важен этот миллиард! У них и в помине нет мыслей, что мы затеяли всю эту многоходовую комбинацию прежде всего для своих целей. У них только один маяк и одна головная боль – Госдума и коронация на президентство. Чем, собственно, я и занимаюсь.

– Лично мне все это интересно, – неожиданно заявил Островцов, хотя, по мнению своего собеседника, должен был скромно промолчать. – Да, мне интересно. А тебе наши дела, как я понимаю, не интересны.

– Ты не прав, Антон Иванович, – примирительно пожурил президентский советник, – мне тоже интересен результат. Заметь, результат. Причем очень интересен, впрочем, как и всем участникам процесса. – Тут собеседник банкира выразительно пощелкал пальчиками, при этом осторожно оглядевшись, не заметил ли кто этот один из самых узнаваемых жестов в мире в исполнении чиновника столь высокого ранга. – А вот ваша кухня мне совсем не интересна. Извини уж, Антон Иванович, тем более, насколько мне известно, ею занимаются профессиональные люди.

«Жаль, – подумал Островцов, – только бы потом не пожалеть».

Увидев равнодушный, даже несколько брезгливый взгляд Умнова – мол, где ваша кухня, а где я, отставной генерал даже не попытался возразить. В конце концов, во всей этой истории он уже давно фигура неофициальная. Какие с него взятки? Если что пойдет не так, отвечать будут служивые, кого Антон Иванович расставил по местам еще в бытность эфэсбэшником.

* * *

Завершились президентские выборы. Стоял апрель 2004 года. В двух столицах почти вся политическая элита дружно отмечала победу своего президента, пребывая в неслыханной ни до ни после эйфории. Пользуясь удобным моментом, Умнов улетел на юг Франции, ловить тепло пробуждающейся весны.

Но как часто бывает, не всему, что планируется, удается сбыться. Так получилось и сейчас. Михаил Юрьевич уже предвкушал приближение сладких минут ленивой неги, которая вот-вот должна была спуститься к нему на балкон номера в отеле «Негреско», как (надо же было такому случиться!) в безумно красивом бело-красном холле отеля его окликнул знакомый голос.

– Боже! Какими судьбами? – Удачно сыграв восторг от неожиданной встречи, в меру подобострастно, Умнов поплыл в распахнутые объятия человека, которого еще совсем недавно уважала и ненавидела в равной мере вся страна.

Тот тоже двинулся навстречу, ступая по паркету мелкими осторожными шажками. Старенький, но все еще бодренький, криво улыбающийся хомячок, бывший премьер правительства Гайдамак собственной персоной.

– Вот, убежал от московской суеты, – охотно объяснил он, похлопывая Умнова по спине. – Странно, что вы, мой друг, сейчас не там, где праздник.

– Ничего странного, Максим Евгеньевич. Работа сделана, можно и дух перевести. Здесь в Ницце это приятнее, чем в нашей слякоти. Вы, кстати, в каком номере остановились?

– Так я сюда на завтрак приглашен. А живу на вилле у знакомых.

– Не у ваших ли заклятых друзей-олигархов? – сострил Умнов, как бы напоминая, что на здешних виллах обосновалось много русских.

Не поддержав шутливый тон президентского советника, Гайдамак вежливо предложил:

– А вы загляните ко мне, всё и увидите.

– Охотно принимаю предложение. Если вы примете мое. Давайте после вашего завтрака прогуляемся. Погода шепчет...

Через два часа Умнов уже ненавязчиво поддерживал бывшего премьера под локоток. Он и предположить не мог, сколь много интересного суждено ему узнать в ближайшие дни за время их регулярных прогулок. Было вполне естественным, что светских бесед между старым и молодым политическими зубрами никак не получалось. Говорили больше о недавних выборах и, что особенно странно, о будущих.

Гайдамак большей частью брюзжал, что в институте выборности, увы, уже давно погибло главное – честные выборы. Все решают политтехнологи и деньги. Говоря об этом, Максим Евгеньевич косо поглядывал на шагающего рядом Умнова, словно именно этому молодому щеголю вменял в вину насаждение подобной практики.

Президентский советник лениво спорил, больше для поддержания беседы, чем для выяснения истины.

На третий или четвертый день прогулок Гайдамак повернул разговор в неожиданную сторону. Хотя поначалу Умнов не увидел в этом ничего особенного.

– Я случайно узнал, что старый приятель моих приятелей завещал своим наследникам в России более миллиарда долларов в денежном, заметьте, эквиваленте. И еще примерно на такую же сумму ценностей, недвижимости, в том числе и производственной. Даже после уплаты налога, согласитесь, бешеные деньги! И вот теперь представьте, что этот наследник, на которого свалилась такая сумасшедшая удача, захотел бы стать президентом России. И за помощью обратился лично к вам, Михаил Юрьевич. Как? Смогли бы с такими деньгами сделать этого миллиардера президентом в две тысячи восьмом или, на худой конец, если затянется волокита с оформлением наследства, в две тысячи двенадцатом году?

– Почему нет?! – не задумываясь ни на секунду, воскликнул Умнов. – С такими деньгами?! Запросто! Если бы у вас или вашей дружной партии, Максим Евгеньевич, четыре года назад водились такие деньги, вы бы тоже могли замахнуться на этот пост.

Бывшего премьера передернуло.

– Вот только о прошлом не надо. И не обо мне речь...

– У вас, что, есть реальный кандидат? – как говорится, в лоб брякнул Умнов.

– Упаси боже. Я стар для подобных игр. А вот если бы я был молод, как и вы, то уж поверьте, такой кандидат у меня нашелся. Или вы верите, что вас еще долго будут держать на политическом пиаре?

– Вовсе нет, – излишне зло ответил Умнов.

– Тем более, молодой человек.

– А вы про это многомиллиардное наследство просто так, для развития темы вспомнили? Или все это реально?