Пес и его поводырь - Леонид Могилев Страница 68

— Я видел его, того, из телевизора.

— Этого? — и мужчине показали несколько фотографий в альбомчике. Пес — на третьей по счету.

— Вот он.

— Где вы его видели?

— Только что в туалете. Он мыл лицо.

— Документы у вас есть?

— Нет.

— Поедем с нами.

— Зачем?

— Как он был одет?

— Я… Я не заметил.

— То есть как?

— У него лицо такое страшное и он приблизился.

— Хорошо. Но хоть куртка, что еще?

— Серого цвета пиджак и брюки черные. Туфли не помню.

— Рубашка…

— Не помню.

— Головной убор?

— Не было.

— Куда он делся?

— Вышел.

— И уехал?

— И уехал.

— На чем?

— Не знаю.

— А когда в туалет входили, много здесь машин стояло?

— Одна.

— Вот эта?

— Нет, другая.

И мужчина дал описание машины. Через тридцать минут мужчину отпустили, записав номер домашнего телефона.

… Его остановили на следующем посту, примерно в тридцати верстах. Полицейских двое. Им лет по сорок и они русские. Это он понимает по полному отсутствию акцента и по некоторым национальным повадкам. Ну, их счастье. Он просто-напросто выходит из машины, даже не прихватив с собой оружия, и направляется к лесу, через поле.

…Он побежал. Метров триста до опушки леса. Поле в кочках и рытвинах, в высокой траве заболочено. В спину кричали на латышском, потом по-русски: «Стой, стреляем, стой». Но никто не бросился за ним. Полицейских двое. Машина застрянет, по всей видимости, сразу. Можно было и стрелять, но только зачем? Некуда ему было деваться, только он еще не знал этого, и потому, пригибаясь, раскачиваясь, ныряя влево и вперед, направо и назад неумолимо приближался к лесу, недоумевая, почему нет выстрела. Под конец он подвернул ногу, упал, поднялся, оглянувшись на миг, и, «достав» опушку, перекатился, а потом нырнул за первое дерево.

Он задыхался и сердце вспомнило свои худшие времена — подлые толчки и занудливые прострелы из-под лопатки навылет. Отбегал он свое.

Быстрыми шагами, мимо заросших старых окопов он уходил в глубь леса. Он находился сейчас в лесном массиве, составлявшемся треугольником городков Земите, Кандава, Тукумс. Три дороги местного значения и речка Абава. Вот и все поле для маневра. Когда он услышал шум вертолета, то еще не понял, что это за ним, по его душу, но остерегся, и, скатившись в дренажную канаву, укрылся сухим деревцем. Смрадная жижа была прохладной. Вертолетик небольшой, полицейский, утюжил небо прямо над ним, но так ничего и не отыскал. Двадцать пять километров одна дорога, другая такая же, а от Земите до Кандавы и десяти не будет. Тукумс на трассе, там бензозаправка и пост автоинспекции. А еще километрах в десяти — Юрмала. Сейчас бы на пляж, сбросить кокон вонючий, коим стала одежда, и в воду. Деньги в бумажнике небольшие есть. Подмокли, но и мелочью наберется на майку, шорты и паленые кроссовки. В любом ларьке на побережье можно этот джентльменский набор купить, а потом — в электричку.

Двигаясь к месту пересечения дороги Тукумс — Кандава и реки, он и увидел цепь. Вертолетик еще блукал в небе, но уже остановились армейские грузовики на дорогах и началось прочесывание. Следом шло второе кольцо. Где-то фургон. Лес густой, запущенный, но шансов у него практически никаких не было.

От всевидящего глаза на этот раз он укрылся в очередном окопчике, мгновенно зарывшись в траву и листья. Становиться невидимым он учился всю жизнь и мог делать это с легкостью, только вот уже не так быстро. Но, впрочем, и соперник был сейчас не серьезный. Малолетки, призывники и офицеры, половина которых отслужила в свое время в Советской армии. Для всех — развлечение с долей некоторого риска. По всей видимости, у того, кого они искали, оружия никакого не было. Там оно осталось, в автомашине. А нож складной — вот он, в кармане. Тяжелый, проверенный, уже знавший кровь. Сталь высоколегированная, заточка правильная. Устал он стрелять.

Пес все же просчитал все варианты, вернее, их отсутствие. Цепи шли в полный рост, переговариваясь напрямую и по радио.

Хутор этот, что точно в середине треугольника, он увидел как-то вдруг. Дом, постройки, сено, поленница, кобель на цепи. Собака залилась удушливым лаем, забилась на цепи, но дверь в дом не открылась. Тогда он добрался до сеновала, зарылся в сено и стал ждать.

Минут через пятнадцать двор ожил. Цепи сходились в конечной точке. Собака не унималась и наконец появился хозяин. Громко и резко заговорили на латышском. И… ничего не произошло. Точнее, произошло нечто.

«Там под сеном лаз. Спускайся туда», — негромко, но отчетливо произнес женский голос. Кто-то подошел к сеновалу сзади и давал Псу инструкции. Должно быть Дева Мария. Или Гертруда.

— Ты слышишь, русский? Точно посредине амбара. Быстрей вниз.

Солдаты были уже близко, они открывали двери амбара, когда он нашел кольцо на крышке люка подвального и, все силы собирая, приподнял его, проскользнул внутрь, больно придавив руку, и нащупал ногой лестницу.

Подвал оказался глубоким, обложенным кирпичом, это он определил, щелкнув зажигалкой. Никаких припасов здесь не хранилось, но пламя на конце пластмассовой игрушки нагнулось вправо, и он разглядел лаз. «Должно быть, с добрых военных времен», — подумал он, и не ошибся. Одинокий хутор, хорошая добыча и для партизан, и для тех, кто таковыми себя именует, а также для представителей всех властей, имевших место быть здесь. И психология хозяина хутора очевидно не изменилась со временем. Не выдавай пришлого человека, не тронь лиха, пока оно тихо. Власть переменится, он еще вернется. Тот, кого увезут в фургоне. А если его повесят на ближайшем дереве, придут его товарищи. Но, однако, нужно было вползать в лаз. Там наверху уже, наверное, добрались до люка. Он пополз. Пол чистый, утрамбованный, только вот воздуха что-то не хватает и опять предательский толчок, вначале под лопаткой, а потом навылет. Он потерял сознание.

И теперь он смотрел на свое скрюченное в лазе тело и на окрестности. Впрочем, панорама этого тихого леса не различалась вся. Следовало взлететь повыше и увидеть… Но это означало прервать назначенную связь. Впрочем, душа его недолго оставалась в недоумении. Ангел озаботился, и он услышал: «Передохни».

Теперь можно было подниматься в звездные выси и предвкушать иные миры. Теперь он знал, что сможет вернуться…