Game Over. Волейбол продолжается - Екатерина Гамова Страница 7

Лет в 13 впервые сделала себе очень короткую стрижку. И это было настоящее счастье! Ощущение какой-то легкости, воздушности… Мне очень нравилось ходить по улице и трясти головой, чтобы свежий ветерок обдувал ее со всех сторон. Но через несколько месяцев снова решила отращивать волосы. И до сих пор часто хожу либо с косой, либо с хвостиком.

В «Уралочке» «законодательницами мод» были Таня Грачева, Лена Василевская и Лиза Тищенко. Да вообще наряжаться все девчонки любили. В какой-то момент, лет в 19–20, все молодые игроки «Уралочки» ходили в банданах. Наряд обычно дополняли тяжелые ботинки типа «гриндерсов» или «Доктор Мартенс» и короткая майка – чтобы был виден накачанный пресс. У меня еще была цепочка, которую я носила вокруг талии на голом животе. Мне казалось, что круче и лучше выглядеть уже просто нельзя…

В этом наряде – с банданой, цепочкой, голым пупком – меня как-то увидел Карполь. Подозвал доктора «Уралочки» и сборной России – Юрия Васильевича Мамаева:

– Что-то Катя у нас плохо выглядит.

Я честно не поняла и очень удивилась. Мне казалось, выгляжу потрясающе!

– Чтобы эту цепочку больше не видел, – отчеканил Карполь.

И увы, с моим крутым образом пришлось расстаться. Ну то есть как – расстаться… На дискотеки я цепочкой все равно опоясывалась. А еще приклеивала на живот наклейки-татуировки. Чаще всего красивых бабочек…

А вот пионерский галстук никогда особенно не любила, хотя его тоже можно было теоретически использовать как бандану или косынку. В пионеры меня приняли в третьем классе. Делали все, что полагается: собирали макулатуру, выпускали стенгазету. А года через полтора нам сказали, что пионерской организации теперь не существует. И у всех была очень большая радость, что можно больше не носить галстук. Не из-за каких-то «политических» соображений, а просто мороки с ним было очень много. Все время он пачкался, мялся…

* * *

Когда я стала профессиональной спортсменкой, мама ушла с завода. Во-первых, зарплату ей все равно не платили, а во-вторых, того, что я зарабатывала, хватало на достойную жизнь. Только в этот момент смогли вздохнуть с облегчением…

Конечно, мамы мне очень не хватает.

Тетя работала тренером волейбольной команды. Собственно, занимается этим и по сей день – в СДЮШОР «Юность-Метар». Бабушка сначала трудилась на том же заводе ЧТЗ, что и мама. Причем пошла туда в 15-летнем возрасте, во время Великой Отечественной войны. Рассказывала, что на работу ходила босиком – обуться было не во что. А потом как-то увидела мои «гриндерсы» и узнала их цену. Сказала: «Нам такие в литейном цеху бесплатно выдавали».

Потом бабушка работала гардеробщицей в Доме культуры ЧТЗ – помню, я ходила туда в детстве на елку… Еще мне очень нравилось сидеть с ней до третьего звонка в гардеробной и наблюдать за сдающими одежду. Мне вообще всегда нравилось изучать людей. Они все такие разные, за каждым – своя история… Кстати, что касается спектаклей, мама в детстве постоянно ходила со мной в кукольный театр. Поэтому, когда нас уже в школе туда водили на представления, мне было не слишком интересно.

Еще бабушка работала на проходной хлебзавода. Вот это было самое крутое для меня время, поскольку я могла когда угодно заявиться к ней на работу и съесть горячий бублик.

Собственно, по большому счету мое детство закончилось очень рано – в 14 лет, когда я стала получать зарплату за то, что играю в волейбол.

Первый вызов в молодежную сборную от меня в «Метаре»… утаили. Все прекрасно понимали, что если я поеду на сборы этой команды, то клуб с огромной вероятностью меня потеряет. Мне было 16 лет, я об этом узнала уже постфактум. Конечно, очень расстроилась. Потом пришел еще один вызов – на квалификацию к чемпионату Европы. Очень хорошо помню, как Сорогин построил всю нашу команду перед началом тренировки и трагическим голосом объявил:

– Случилось страшное…

Все в панике начали перешептываться: «Что, умер кто-то, что случилось?»

Сорогин выдержал мхатовскую паузу и продолжил:

– Катю вызвали в сборную.

Так я узнала, что попала в молодежную команду. Конечно, радость огромная. Попробовать себя на новом уровне, сравнить себя с лучшими волейболистками страны твоего возраста… Здорово! Плюс форма сборной. Это по тем временам считалось нереальной крутизной. У меня была подружка Олеся Макарова, которая играла за команду из Самары, и мы как-то приехали туда на очередной тур чемпионата. Пошли гулять по Самаре, и помню свое впечатление, когда она мимо нас буквально проплыла, словно Царевна Лебедь, в костюме с надписью «Россия». А тут и мне должны выдать такой же…

Молодежка базировалась в Свердловске – это двести километров от Челябинска. И меня возили туда на клубной «Газели».

Самое первое знакомство со сборной получилось забавным. Меня привезли в пансионат, где жила команда. Собственно, там жили все игроки «Уралочки», у которых не было своих квартир. Конечно, когда ты попадаешь в мир, где никого не знаешь, это поначалу вызывает определенный дискомфорт. Но мне повезло: за год или два до этого в екатеринбургский клуб перешла Настя Беликова из «Метара». Собственно, она прошла тем же маршрутом, что и я – сначала молодежная сборная, потом «Уралочка».

Хорошо помню: вот я захожу в этот пансионат, иду по какому-то коридору… И тут на меня буквально выпрыгивает из-за угла Настя. Хватает за руку, тащит в общую столовую и начинает кричать:

– Скажи им! Скажи!

Я в легком шоке. Что сказать? Кому?

– Скажи им, что у нас в Челябинске продается томатное мороженое!

А оно действительно продавалось. Нормальное такое, сладкое. Ну а Насте никто не верил, все смеялись: «Как так, мороженое из помидоров? Ну бред же…»

Собственно, мне потом тоже никто их друзей не верил. Кстати, году в 2010 примерно его снова стали выпускать. Так что все, кто считает меня обманщицей, – добро пожаловать в Челябинск…

* * *

На первой же тренировке молодежки мне сразу объявили: «Играла первым темпом? Молодец. А теперь иди в четвертую зону, будешь атаковать с высоких передач».

Конечно, когда ты всю жизнь играл быстро, а тут мяч к тебе летит так долго и медленно, что ты не знаешь, долетит ли он вообще, – приспособиться поначалу непросто. Но, как я уже писала выше, адаптировалась довольно скоро. Тем более что атмосфера в команде сложилась очень хорошая, психологически мне было легко. Со многими девчонками была знакома еще по детским соревнованиям. С некоторыми из них, кстати, до сих пор дружим.

Какой-то глобальной конкуренции в молодежке не было. Никаких «подлянок» никто друг другу не устраивал – наоборот, старались по максимуму поддерживать. Почти все попали в итоговую заявку на чемпионат Европы. Приезжих, кроме меня, можно было пересчитать по пальцам – в основном в команде играли девчонки из «Уралочки».

Первый мой выезд за границу с молодежной сборной был в Румынию. Мы поехали туда играть европейскую квалификацию. Было это почти сразу после Нового года. В новогоднюю ночь в этом пансионате устроили праздник: мы пели, танцевали и вообще развлекали друг друга по-всякому. А потом почти сразу отправились в эту поездку. Сыграли удачно, победили. Но когда уходили с площадки, зрители забросали нас всяким мусором. Крышками от бутылок, еще чем-то… В итоге из зала уходили под прикрытием полиции. Даже не знаю, с чем связан такой негатив. Но все равно об этой поездке вспоминаю с теплом. Когда ты впервые в жизни слушаешь гимн своей страны на площадке – это что-то непередаваемое.