Game Over. Волейбол продолжается - Екатерина Гамова Страница 8

Румыния не была первой страной, в которой я побывала. В 14 лет отправилась на детский турнир в Финляндию. Тоже, кстати, на новогодние каникулы. Но организаторы не учли, что в это время все дети празднуют Рождество и Новый год с родными, и в итоге нам не могли найти соперников. Поэтому мы просто катались по экскурсиям. Кроме того, рядом с отелем, где мы жили, располагался горнолыжный курорт. Понятно, что в Советском Союзе вообще мало кто знал, что это такое – инвентарь для горнолыжного спорта. Поэтому нас лыжи не особенно интересовали – купить их или взять в аренду у нас все равно не было денег. Да и зачем, когда есть старые добрые картонки или полиэтиленовые пакеты? Кататься с горки на них не менее интересно, чем на лыжах.

Кстати, на горные лыжи я впервые встала только в декабре 2016 года, уже после завершения карьеры. Понятно, что мои контракты запрещали заниматься видами спорта, где велик риск получить травму.

С «Метаром» мы ездили в Германию и Голландию. Вообще Европа меня, конечно, удивляла и поражала, но самое сильное впечатление произвела первая поездка в Японию. Это был настоящий космос, что-то запредельное, переворот в сознании. Ну и уровень проведения соревнований тогда был на фантастической высоте. Впоследствии к нему никто так и не приблизился.

Меня тогда Николай Васильевич Карполь взял на чемпионат мира со взрослой сборной России. Вписал в делегацию как одного из тренеров. Понятно, что никаким тренером я близко не была – просто Карполь хотел дать прочувствовать обстановку большого турнира. Чтобы я поняла, какой он – волейбол мирового уровня. Это было неким поощрением за мою хорошую работу.

Кстати, Карполь заставлял всех игроков вести специальные дневники, в которых описывали свои мысли и тактические соображения после матчей. А также – над чем нужно работать. Вот мои краткие «путевые заметки» во время японского турнира:

«Я приехала на чемпионат мира смотреть и учиться. Что-то нужное запомнить, исправить свои ошибки. В частности, замах. При замахе локоть нужно поднимать выше, тогда рука не пойдет в сторону и не будет делать лишние круговые движения. При атаке следует не оставлять руку в точке касания с мячом, а продолжать движение, опускать руку вниз. При обманном ударе основными бьющими пальцами кисти являются большой, указательный и средний. На блоке руки чуть согнуты в локтях и отведены назад. Кисти напряжены. Левая кисть развернута к площадке, прыгать на блок от антенны. При подаче руку ставить раньше, а не замахиваться в момент подброса мяча. В защите ноги сгибать раньше, а не во время удара, все время двигаться.

На тренировках терпеть, даже если совсем не можешь и сил не осталось. Потому что это может сказаться на игре в самый ответственный момент: если не готов терпеть на тренировках, значит, не сможешь вытерпеть и во время самых главных матчей.

Принимаю таблетки: рибоксин, панангин».

Наша сборная завоевала в Японии бронзу, уступив в полуфинале китаянкам 0:3, а потом обыграв Бразилию с таким же счетом.

«Сегодня, 11 ноября 1998 года, мы проиграли Китаю. Девчонки сдались без борьбы, в трех партиях набрав 17 очков (4, 4, 9). Не было блока, нападения, не могли забить по два, по три мяча подряд. Не было приема, ослабили подачу. А самое главное – и, может быть, самое страшное – не было команды. Единой, дружной, поддерживающей друг друга. Уступив сегодня, теперь будем играть за третье место.

Завтра встречаемся с Бразилией в матче за бронзу. Нужно осмыслить все ошибки и не повторить их. И при этом сам матч с китаянками забыть. Мы должны, мы просто обязаны не проиграть бразильянкам. Надо собрать все силы – и физические, и эмоциональные. Играть нужно так, словно от этого зависит все. Собственно, так и есть: от исхода этого матча зависит очень многое. Может же у нас сыграть самолюбие? Для чего мы столько тренировались, проводили сборы, столько терпели? Неужели для того, чтобы в конце концов просто сдаться? И не получить никакой награды за свой труд? Мы начали турнир не хуже Бразилии, ведь у нас в команде столько хороших, поистине талантливых игроков, которые признавались лучшими и в Европе, и в мире».

…Конечно, из всех командировок старалась привезти родным какие-то подарочки и полезные вещи. Помню, из Румынии притащила маме какой-то дефицитный шампунь…

* * *

Первую золотую медаль с молодежкой мы выиграли в 1997 году в Словакии, на чемпионате Европы. Запомнился этот турнир тем, что там же игрался молодежный турнир для мальчиков, которые были старше нас на год. И наши тренеры очень радовались тому обстоятельству, что ребята из российской сборной не живут с нами в одной гостинице. После турнира наставники говорили: «Видите, мы не зря были категорически против вашего общения! Результат на табло, золотые медали – на шеях».

Конечно, без каких-то детских глупостей и баловства с нашей стороны все равно не обходилось. Мы же совсем еще маленькие были. Любили, например, звонить тренерам, а потом бросать трубку. Когда наставникам это надоело, они после одного из звонков, десятого или одиннадцатого по счету, просто сняли трубку и положили ее на тумбочку. В итоге получилось еще интереснее. Тренеры не учли, что нам через снятую трубку слышно все, о чем они говорили между собой в номере. В итоге вся наша сборная уселась в кружок вокруг телефона, и мы передавали его друг другу по очереди. Правда, каких-то особенных сенсаций не услышали…

* * *

Переход в «Уралочку» проходил тяжело. И начался это процесс в том же 1997 году, когда меня взяли на молодежный чемпионат мира. Там и стали звать в Екатеринбург. Разговаривал со мной Юрий Мамаев, который был доктором как сборной, так и главной команды «Уралочки».

Попала в состав я достаточно просто: меня и еще нескольких игроков молодежки младшего возраста перевели в старшую команду. И я являлась для нашего тренера Валерия Константиновича Юрьева чем-то вроде счастливого талисмана. Когда на площадке возникала сложная ситуация, он подзывал меня, и я садилась рядом с ним на лавочку… А когда все выправлялось, отправлял обратно к запасным. Мамаев под конец турнира начал шутить: «Да посади ты ее на весь матч рядом с собой, чего гонять туда-обратно».

Игроком основы я не была, выходила на площадку только в полуфинале и финале. В итоге мы завоевали золотые медали. Понятно, что радости было очень много. Тем более турнир складывался непросто. Очень сложный получился матч с китаянками в полуфинале, с итальянками в финале…

После того чемпионата мира я сказала, что из «Метара» не уйду. Но в 1998 году снова уезжала в молодежку. Сорогин меня провожал – посадил в автобус и все приговаривал: «Ты только возвращайся к нам обязательно». Я, естественно, искренне собиралась вернуться. Но в молодежке меня снова продолжили уговаривать и в конце концов уговорили.

У меня был сложный период – заболела корью. И неделю должна была сидеть в номере одна-одинешенька. Ко мне никто не мог заходить, чтобы не подцепить вирус. Ну кроме доктора, естественно. Он каждый раз обрисовывал мне будущие светлые перспективы – что в первую сборную можно попасть, только находясь в системе «Уралочки». Иначе никак. Естественно, я об этом постоянно думала. Звонила маме и тете несколько раз, советовалась, как поступить. То есть было очевидно, что для карьеры этот переход необходим, что это единственно возможный и правильный шаг… Но как я смогу после этого перехода посмотреть в глаза Сорогину и девчонкам из «Метара»? В меня поверили, когда я была еще совсем маленькой и ничего толком не умела, на меня делали ставку…