Калки - Гор Видал Страница 78

Разговор перешел на общие темы. Мы обсуждали достижения физики, генетики, медицины и техники по состоянию на третье апреля этого года. Этого года! Иногда я испытываю чувство, что мы перенеслись в будущее на световой год и что до третьего апреля на Земле существовали кроманьонцы из доисторической эпохи.

Калки надеялся, что каждый из нас будет заниматься оригинальными исследованиями, как это делала Джеральдина в своей лаборатории.

— Потому что, — сказал Калки, — самое важное, что вам предстоит сделать, это научить первое поколение тоже быть учителями.

— Ах, как ему повезло! — К щекам Лакшми прихлынула кровь. — Совсем новая раса. От прошлого в нем будет только лучшее!

— Ну, — c обычной для нее критичностью сказала Джеральдина, — она не будет совсем новой. И уж наверняка не самой лучшей. Вы с Калки — всего лишь два фонда самых заурядных генов. Ваши дети будут красивыми. Но сомневаюсь, что они будут гениями, как бы упорно я ни работала.

— Но я также и Вишну. — Калки улыбался, как мальчишка; его глаза сияли. — Конечно, это меняет генофонд.

— Согласна. Ты — Вишну. Однако ты вселился в тело Дж. Дж. Келли, и твои дети будут его детьми. Они будут первыми. Но во всем остальном будут не слишком сильно отличаться от покоящихся с миром четырех миллиардов. — Джеральдина вела себя бестактно. Она слишком много выпила.

Джайлс быстро сменил тему.

— Мы должны придумать новый календарь. Как, например, мы назовем эпоху до третьего апреля? И эпоху после него?

Подобно Шатобриану, мы решили разделить человеческую историю на две части: До Калки и После Калки. Не слишком оригинально. Но никто не смог придумать ничего лучшего.

Джайлс предложил переименовать месяцы и назвать их в нашу честь. Лакшми захотела, чтобы ее именем назвали июнь. Джеральдина выбрала сентябрь. Я хотела того же, но милостиво согласилась на октябрь. Январь отныне должен был называться «Лоуэлл». Остальные восемь месяцев будут названы в честь первых восьми детей, начиная с Евы.

Таким образом, этот вечер — точнее, раннее утро (я дописываю эти строчки в гостинице «Хей-Адамс», пока Джеральдина спит мертвым сном в соседней комнате) — называется четвертым оттингера первого года После Калки. Или 1 П.К. Ну что ж, это выглядит не более странно, чем «П.Р.Х.».

Мы пили кофе в гостиной. Камин начал слегка дымить. Я пообещала Джайлсу прочистить дымоход. Для врача у него удивительно неумелые руки.

Джайлс достал бутылку столетнего бренди и коробку кубинских сигар. Джеральдина курила сигару. Я пила бренди из огромного бокала «баккара».

— Миссия закончена! — сказал доктор Ашок, позаимствовав любимую фразу Джайлса.

— Только ее первая часть, — возразил Калки. — Вторая состоит в создании Золотого Века.

— Дети, — пробормотала Лакшми.

— Конечно! Конечно! Я поторопился! Ах, как я тебе завидую! — Почему-то Джайлс смотрел на Калки безумными, налитыми кровью глазами.

— Разве это возможно? — Калки был благожелателен, как подобает земной аватаре бога.

— Да нет вообще-то… Разве можно завидовать величайшему из великих? Это то же самое, что завидовать солнцу, луне, волне создания, которая заливает пустоту космоса. Нет, нет. Я кланяюсь Шиве. Нама Шивайя. Но… Ах, Калки, как чудесно быть не единственным прародителем человеческой расы, но знать любовь богини Лакшми, выбравшей для своей инкарнации тело самой красивой женщины, которую когда-либо производило человечество!

Мы с Джеральдиной обменялись быстрыми вейсианскими взглядами. Мы все еще гадали, каким образом Джайлсу удастся привыкнуть к роли лишнего. До сих пор он не проявлял явных признаков обиды или тревоги. Нет, не совсем так. Прошлым летом как-то зашел разговор об обмене женами. Джайлс горячо высказывался в пользу этой сексуальной паваны со сменой партнеров. Но Калки быстро положил этому конец, заявив, что, поскольку размножаться могут только они с Лакшми, у остальных нет причины заниматься тем, что он назвал «предложениями». На что Джайлс ответил: если для такого спаривания нет биологической причины, то, согласно той же самой логике, у нас нет никакой причины не делать такие «предложения». Почему бы, спросил он, одному стерильному мужчине не спариться — или «не сделать предложение» — одной или обеим стерильным женщинам и даже одной женщине, способной к деторождению?

Но Калки доводы Джайлса не убедили. Джеральдина думала, что Джайлс влюблен в Лакшми.

— А не в тебя? — спросила я.

— Ни за что на свете! — с жаром ответила она.

— И не в меня тоже, — добавила я. На том дело и кончилось.

Вчера вечером я подумала, что Калки обращается с Джайлсом необыкновенно тактично.

— Твоя роль тоже очень важна, — сказал он.

— Нет, нет! С какой стати? Я всего лишь врач, а человеческая раса может легко обойтись без врачей. Честно говоря, без нас она будет развиваться даже лучше. Но без тебя и Лакшми она не сможет жить в буквальном смысле этого слова. О Лакшми! О прекраснейшая! О рожденная океаном!.. — Внезапно Джайлс заговорил, как доктор Ашок в вестибюле отеля «Оберой-Хилтон» целую эпоху назад.

— Джайлс! — Я поняла, что хотя его лесть польстила Лакшми, она была раздосадована. И встревожена? — Мы не хотим слышать всю тысячу моих постоянных эпитетов. — Однако ее попытка снять напряжение оказалась неудачной.

Джайлс еще раз наполнил свой бокал, а Калки захрустел пальцами. Внезапно он стал осторожным. Неужели Джайлс в самом деле «другой», как меня предупреждали в Непале? И как проявляется его вторая натура?

Тут Джеральдина резко сменила тему. Она вернулась к своему предмету. И к нашему тоже. А именно к биологии.

— Я хочу, — сказала она, — чтобы у нас была биологическая копия Калки. И даже альтернативная.

Джайлс пронес бокал мимо рта и расплескал бренди. Лакшми вспыхнула. Лицо Калки осталось бесстрастным. Тем временем Джеральдина продолжала гнуть свое. Позже она сказала мне, что не могла упустить возможность сказать о том, что давно было у нее на уме. Она всегда поступала так. И поступает. Я обожаю ее прямоту.

— Как генетик, я не совсем удовлетворена нынешним положением вещей. — Джеральдина поднялась на ноги. Я представила ее на фоне классной доски. Должно быть, она была первым биологом, читавшим лекцию в вечернем платье от Баленсиаги. — Думаю, вы все прочитали мою статью об инбридинге. — Джеральдина вручила нам по экземпляру вскоре после того, как все мы поселились в Вашингтоне. — Если да, то вы знаете предел, до которого можно совершать манипуляции с ДНК. Иными словами, если бы в генах Калки и Лакшми были аномалии, я могла бы их исправить. Например, изменить плохую форму ушной раковины. Тем не менее в идеале должна быть по крайней мере еще одна особь мужского пола, которую при необходимости можно было бы добавить к уравнению. — Джеральдина читала нам лекцию добрых десять минут, к счастью, не обращая внимания на то, что аудитория окаменела. Закончив, Джеральдина остановилась… и стала ждать реакции. Примерно так же Арлен останавливалась во время съемок клипа и считала до пяти; эту паузу впоследствии должны были заполнить записанными на пленку аплодисментами и смехом. Но вчера вечером ни аплодисментов, ни смеха не было. Честно говоря, никто из нас не мог вымолвить ни слова как минимум полминуты.