Яд любви. Отель двух миров - Эрик-Эмманюэль Шмитт Страница 8

Рафаэль

Коломба права. В наше время, когда все сходятся, расходятся и опять сходятся. Сейчас, чтобы быть ребенком, нужно запастись терпимостью.

* * *

Поездка в Лондон была просто незабываемой!

Скажу сразу, город оказался совершенно не таким, как я его представляла. Он превзошел мои ожидания.

Лондон – это Вавилонская башня, но не устремленная ввысь, а спустившаяся на землю, чтобы распространиться во все стороны улицами, проспектами, площадями и парками. Все в движении. Все на бегу. Тротуары кишат миллионами людей разных национальностей. Здесь встретишь и рыжего шотландца с молочно-бледной кожей, и лиловатого индийца, соломенно-белокурого исландца и кучерявую африканку, здесь и полуголодные кокни, и здоровенные викинги, выходцы из Латинской Америки, из Азии, с Кавказа, монголы, турки, арабы, эскимосы, греки и так далее, вплоть до пигмеев. И все они общаются по-английски, на этом мягком и певучем языке, который принимает столько оттенков, сколько людей на нем говорит. Душистый, сочный, фруктовый английский на устах приезжих из Пудучерри; рубленый и отрывистый, если он привезен из Севильи; ощетинившийся согласными, когда он завезен из Берлина; носовой, если прибыл из Соединенных Штатов; шумный, как ярмарочная площадь, если родился в Оксфорде.

Мама сняла номер в отеле, довольно тесный, но стоил он кучу денег. Шик, модерн, дизайн, стиль, даже мне показалось, что я всемирно известная модель, которая остановилась здесь проездом.

Не стану описывать те бутики, куда меня потащила мама мерить эти вызывающе короткие платья. Все в курсе, что мне плевать на моду; к тому же продавщицы выглядели как русские топ-модели, и мне было страшно не по себе.

А вот вечер в театре, несомненно, стоил поездки. Мы смотрели потрясающий мюзикл. Декорации взаимопревращались, растворялись одна в другой, никому не известные актеры пели лучше, чем многие именитые звезды, и все танцевали с таким задором под звуки виртуозного оркестра. В Париже такого никогда не увидишь!

Конечно, развязка была предсказуема, а диалоги, прямо скажем, писал не нобелевский лауреат (я улавливала только общий смысл всей этой невнятицы), но как только спектакль закончился, я подумала, что все это великолепие было растрачено ради слащавой комедии. Англичане сегодня больше озабочены продажей билетов, им некогда открывать и поощрять новых Шекспиров, которые написали бы «Ромео и Джульетту». Но я бы солгала, если бы сказала, что мне не понравилось.

И все же главная сенсация этого путешествия случилась у Дороти, где я встретила Теренса. Да, Теренса! Теренса Джулии… Буду честной: это была не случайная встреча, я все подстроила еще в Париже. Мама так ничего и не поняла.

И вот я вижу высокого парня с глазами фисташкового цвета, с волосами еще более длинными, чем на фотографии, в свитере крупной вязки с полукруглым воротом, который слегка приоткрывает его ключицы и грудь. Теренс никогда не улыбается губами, но всегда только глазами. Когда он говорит, ты будто присутствуешь на представлении чревовещателя. У него необыкновенно низкий и звучный голос, и он контрастирует с тонкими чертами лица. Кажется, что голос исходит из его тела, из-под адамова яблока, из груди и даже из живота. По жизни я человек открытый, но он меня смутил; несомненно, Теренс наделен таким шармом, что девчонки просто дуреют, и я тут не исключение.

Мы обменялись взглядами, потом я пробралась сквозь присутствующих и очутилась совсем рядом с ним. Толпа прижимала нас еще ближе друг к другу. Мы стали говорить. Тут я вдруг поняла, что музыка играет слишком громко, а мой английский не такой уж свободный, как в магазинах; мне приходилось выкрикивать слова, я путалась и слышала только свой мерзкий, охрипший и глухой голос. Наконец я упомянула Джулию. На несколько секунд он замешкался. Я уточнила, что мы лучшие подруги. Тогда в его глазах мелькнуло понимание. Он слегка оторвался от стены, на которую опирался, и сказал с ангельской улыбкой:

– Send my love to Julia, please.

После чего исчез. Я не какая-нибудь там глупенькая девочка и совсем не ревнивая, но, признаюсь, в этот момент я завидовала своей подруге. Send my love to Julia. Скажи Джулии, что я ее люблю. Теперь я понимаю, почему она с такой страстью изображает Джульетту.

На обратном пути в поезде «Евростар» мама вдохновенно перечисляла кому-то свои покупки по телефону, а я смотрела на себя в окно, затемненное ночью. Кто ты такая, Рафаэль? Я пробовала представить, какой я показалась человеку, который произвел на меня такое впечатление. Могла бы я понравиться Теренсу, если бы мы познакомились до его встречи с Джулией? Меня переполняли новые эмоции и невероятные мысли. Они налетали на меня, как обезумевшие птицы во время грозы, когда они стремительно обрушиваются на ветку, а потом так же внезапно срываются прочь.

* * *

Переписка между

Анушкой, Коломбой и Рафаэль

Рафаэль

Я не понимаю реакцию Джулии! Он вся побагровела, когда я передала ей слова Теренса, и уже четыре дня со мной не общается…

Анушка

Может, она не верит, что вы встретились случайно?

Коломба

Вообще-то, мы тоже.

Рафаэль

Что? Вы мне не верите?!

Коломба

Не верим.

Анушка

Я, конечно, не слишком разбираюсь в теории вероятности, но, учитывая, что в Лондоне девять миллионов жителей, а ты провела там только выходные, у тебя было крайне мало шансов случайно встретиться с Теренсом.

Коломба

Знаем мы тебя, Рафаэль…

Рафаэль

Что? Вы меня знаете? Что это значит?

Коломба

Это значит, что ты не самая глупая из нас и очень любишь покопаться в чужой личной жизни.

Рафаэль

Я?

Коломба

Да, ты.

Рафаэль

Я?!

Анушка

В субботу ты сказала, что видела моего папу с другом.

Рафаэль

Клянусь тебе, это правда. Мы с моим кузеном-геем Давидом решили заглянуть в кафе в квартале Марэ, а они выходили оттуда как раз в тот момент.

Анушка

Я не говорю, что это ложь, я просто предполагаю, что ты, как обычно, провела расследование и пошла в то кафе не просто так.

Рафаэль

И что? Что это меняет? Я не украла у тебя твоего отца. Я не увела Теренса у Джулии. Я не сказала ничего плохого ни про Теренса, ни про твоего отца, ни про его красивого друга. К чему эти разборки?

Анушка

А что, он действительно красивый, друг моего отца?