Голограмма для короля - Дейв Эггерс Страница 9

— Насколько я понимаю, вы раньше и сами занимались производством? — спросил Сайед.

Алан опешил.

— Мы тщательно готовимся, мистер Клей. И я катался на «швинне» в детстве. Лет пять жил в Нью-Джерси. А на факультете бизнеса мы разбирали «Швинн».

Ну как же — разборы полетов. Алан их тоже не избежал, но со временем они стали нагонять тоску. Молодые умники прикидываются записными дельцами, сыплют вопросами. Как же вы не предвидели популярности ВМХ? А горные велосипеды? Вас же в порошок стерли в этом сегменте. Вы закупали рабсилу в Китае — как думаете, зря? И это спрашивают детки, чей опыт бизнеса ограничивается летней стрижкой газонов. Как ваши поставщики превратились в конкурентов? Риторический вопрос. Хочешь снизить себестоимость, открываешь производство в Азии, раз-два — и поставщикам ты больше не нужен. Научи человека ловить рыбу. Теперь китайцы обучены рыболовству и выпускают девяносто девять процентов всех велосипедов, в одной провинции.

— Но поначалу было интересно, — сказал Сайед. — Когда в Чикаго выпускали «швинны», в Англии «роли», итальянские велосипеды, французские… Международная конкуренция, было из чего выбирать — разная продукция, с разным наследием, чувствительностью, технологиями производства…

Это Алан помнил. Славные были времена. По утрам смотрел, как велосипеды — сотни велосипедов, разноцветных, как мороженое, — грузят в кузова на вестсайдском заводе. Садился в машину, ехал на юг, за полдень прибывал в Мэттоун, или Рэнтоул, или Олтон, проверял, как идет торговля у дилеров. Наблюдал, как заходит семья, мама с папой выбирают «уорлд спорт» десятилетней дочке, и девчонка гладит велик, точно священную реликвию. Алан знал, и продавец знал, и семья знала, что этот велик сделан вручную в нескольких сотнях миль к северу головокружительной толпой рабочих, в основном иммигрантов — немцев, итальянцев, шведов, ирландцев, полно японцев и, само собой, куча поляков, — и что велик этот проживет плюс-минус вечность. Почему это было важно? Почему важно, что их выпускали дальше по 57-му шоссе? Да кто его знает. Но Алан работал хорошо. Это ведь несложно — продавать такой товар, весомую, неотъемлемую деталь тысяч детских воспоминаний.

— Ну, это все закончилось, — сказал он, надеясь свернуть тему.

Сайед тему не свернул.

— А теперь на одинаковые велосипеды лепят разные стикеры. Все собраны на нескольких фабриках — все бренды, какие только есть.

Ну что тут ответишь? Возразить нечего. Лучше бы продолжить экскурсию, но в Сайеде проснулся студент бизнес-факультета — разбор полетов его увлек.

— А вы могли бы поступить иначе?

— Я? Лично я?

— Ну да, лично вы на своем месте. Могло бы все сложиться по-другому? Мог бы «Швинн» выжить?

Мог бы. Мог бы. Алан взвесил эти слова. Еще раз их услышит — и заедет Сайеду в табло.

Тот ждал ответа.

— Все было непросто, — пробубнил Алан.

Это тоже не впервые. Люди оплакивали «Швинн».

Считали, что все разбазарили менеджеры — болваны, вот вроде Алана. «Швинн» восемьдесят лет держал львиную долю американского рынка — как он мог обанкротиться и уйти с молотка за бесценок? Как это так? А как еще? Руководство «Швинна» не сдавалось, продолжало выпускать велосипеды в США. Есть мнение, что это была ошибка номер раз. До 1983 года «Швинн» цеплялся за Чикаго. Хотелось схватить этого делового индюка за грудки и хорошенько встряхнуть. Ты вообще представляешь, как это было трудно — держаться аж до 1983-го? Собирать велосипеды — очень сложные, очень трудоемкие машины — на столетнем заводе в чикагском Вест-Сайде?

— Алан?

Алан поднял голову Юзеф.

— Экскурсия. Вы идете? Не могли бы пойти?

Сайед ждал у дальней стены.

— Пойдемте наверх, — сказал он.

Два пролета — и они над зарождающимся городом. Из смотровой комнаты открывался круговой обзор; Алан переходил от окна к окну. Черновой набросок, это правда, но отсюда смотрелось прекрасно. Проступал смысл. Красное море бирюзово, чуть рябит, ветерок подгоняет волны. Песок почти белый, очень мелкий. Крытая плиткой набережная, извиваясь, уходит вдаль, отделяет пляж от розового жилого дома и — теперь Алан разглядел — еще нескольких фундаментов. Пальмы торчат по всей стройке и вдоль ближайшего канала, небесно-голубого и чистого — питается морем, рассекает город, уходит на восток. То, что с шоссе на подъезде к городу казалось неразберихой, теперь сложилось в четкий план. Кипела жизнь, повсюду строители в ярких комбинезонах, работа движется. Увидев проект с такого ракурса, любой инвестор уверится, что стройка завершается с немалым вкусом и — во всяком случае, так решил Алан — достойной восхищения скоростью.

— Нравится? — спросил Муджаддид.

— Нравится, — ответил Алан. — Вы только посмотрите. Всем городам нужны реки.

— Это точно, — сказал Муджаддид.

Юзеф, стерев с физиономии цинизм, тоже глядел через стекло. Он откровенно наслаждался видом.

Сайед и Муджаддид отвели Алана и Юзефа к лифту. Спустились на два этажа, двери открылись в подземном гараже.

— Сюда.

Сайед подошел к внедорожнику. Все расселись. Внедорожник пах как новый. Выехал на рампу, затем снова на свет. Резко свернул влево — и они у воды; еще пара секунд — и машина остановилась.

— Приехали, — сказал Муджаддид.

Одолели они двести ярдов. Перед ними возвышался гигантский шатер, тугой и белый, — на свадьбах и народных гуляниях такие ставят.

— Спасибо, — сказал Алан, снова выходя на жару.

— Ну что, в три часа? — сказал Сайед.

Видимо, в какой-то момент заходила речь о совещании.

— Да, — сказал Алан. — В центральном корпусе или в гостевом центре?

— В корпусе, — сказал Сайед. — Встречаетесь с Каримом аль-Ахмадом. Он ваше основное контактное лицо.

Алан озадаченно разглядывал шатер. В шатре виниловая дверь.

— Мои сотрудники там? — спросил он.

— Да, — сказал Муджаддид. Ни сомнений, ни смущения.

— В шатре, — сказал Алан.

Невероятно же. Наверняка ошибка.

— Да, — сказал Муджаддид. — Ваша презентация пройдет в презентационном шатре. Все, что вам понадобится, там есть.

Он захлопнул дверцу, и машина уехала.

Алан повернулся к Юзефу:

— Вас, наверное, пора отпустить.

— Вы сами обратно доберетесь?

— Да, у нас автобус какой-то.

Они уговорились о цене, и Алан уплатил. Юзеф написал на визитке много цифр.

— Вдруг опять автобус пропустите, — пояснил он.

Они пожали друг другу руки.

Воздев брови, Юзеф обозрел шатер.