Гибрид - Игорь Беляев Страница 9

Все Коняевы. Дядя Саша, тетя Надя, Коля, Шурка, тетя Рита. Дядя Ваня с тетей Тасей — без Неро.

Соня — Анина подруга.

Тетя Катя — дочка генерал-губернатора. Она меня научила играть в пьяницу.

Дядя Володя — колобок. Суфлер из театра.

Тетя Капа — военный врач.

И, канешно, все наши.

Я мечусь как угорелый. Из кухни в комнату. Из комнаты в кухню.

На столе — дедушкин сервиз. И бабушкины припасы.

Вчера мы с Аней выучивали стихи.

После чая я влезаю на стул и читаю с чувством, с толком, с расстановкой:

Однажды в студеную зимнюю пору

Я из лесу вышел, был сильный мороз.

Гляжу, поднимается медленно в гору

Лошадка, везущая хворосту воз.

Это такая веселая история. Про мальчика Сноготка. Он ходит в лес за дровами. С отцом. И водит лошадку. А я с папой никуда не хожу. Потому что его все нет и нет. Он в командировке.

И шествуя важно, в спокойствии чинном,

Лошадку ведет под уздцы мужичок.

В больших сапогах, в полушубке овчинном,

В больших рукавицах, а сам — с ноготок.

Гости радуются и хлопают.

Тетя Рита сказала, что я — вылитый дед.

А дедушка висит вон там, на стене. В роли Хлестакова.

Бабушка тоже играла в театре, когда была совсем молодая. Это мне тетя Галя сказала, под большим секретом. Там она и дедушку подцепила.

А женились они в церкви у «Ильи Обыденного».

Бабушка туда ездит. На трамвае. И меня берет. Потихоньку.

В церкви дают кусочек хлеба. С вином.

Свечки горят, как на елке. Кругом картинки. Поют тихонечко.

В лесу раздавался топор дровосека.

— А что, у отца-то большая семья?

— Семья-то большая. Да два человека

Всего мужиков-то: отец мой да я.

Я уже ложусь спать. А гости всё разговаривают и разговаривают. О чем? — Я не знаю.

Бабушка собирается к дедушке.

— С немцами так и так воевать.

— А из кролика лучше всего заливное.

Всем весело.

Во сне я держу лошадку. Под уздцы. И мы идем за дровишками. С папой.

А бабушка печет пироги. С капустой. Мои любимые.

Я расту вверх.

Каждый месяц мы с бабушкой отмечаем на двери. Сбоку. Карандашом.

Я становлюсь затылком. А бабушка отмечает.

Понятно?

Расту я каждый день. Но лучше я расту ночью. Сразу это не видно. Поэтому мы следим за ростом с бабушкой — один раз в месяц. По карандашу можно узнать, сколько месяцев уже прошло.

Отмечать мы начали, когда папу забрали в командировку. Если посчитать по пальцам, скоро получится целый год. Целый год пролетает незаметно.

Но если посмотреть на дверь в большую комнату, видно просто невооруженным глазом, как проходит время, — говорит моя мамина бабушка.

И еще бабушка мне велит запоминать случаи из жизни. Каждый день что-нибудь происходит.

Перед сном надо крепко зажмуриться и вспомнить, что было днем. А если вспомнить нечего, значит, день пропал. Получается, что половина дней у нас проходит совсем зря. И бабушка, и мама, и все дяди, и все тети ждут. Что-то вот-вот случится. И я тоже жду.

Но ничего такого пока не случается. Разные пустяки. Засыпаешь — даже вспомнить нечего. Одна скукота.

Вчера в Сокольниках Мишка повел меня на задний двор. Там у нас лучше тайны сохраняются. Взрослые голубей гоняют. А мы в этом подвале прячемся, когда в прятки играем.

Тут Мишка мне и говорит:

— Кто у нас самый главный?

Я думал сначала, он про наш двор спрашивает.

У нас в Сокольниках Валик главный. Знаю. Ребята стыкались. Но Мишка интересуется — вообще! Тут я соображаю:

— Сталин. Самый главный у нас товарищ Сталин.

Мишка даже плюнул. На пол. Вот так.

— Фигня! Не трепись, если не знаешь. Самый главный у нас — Чапай!

Я ему говорю по-взрослому:

— Сталин кого хочешь в тюрьму посадит.

А Мишка губы зажал и как зашипит от злости:

— А Чапай — как саблей махнет, как махнет — так и нет твоего Сталина!

Я прямо не знал, что сказать. Мишка еще вчера про Чапая кино смотрел. А я в кино не был. Меня в кино одного не пускают. Бабушке некогда. А дедушка вообще кино не любит.

Вечером я у папиного деда все-таки допытался, кто такой этот Чапай. Оказывается, его белые зарубили. Но если его зарубили, значит, Чапай мертвый? А мертвый разве может быть самый главный?

— Деда, а деда, кто больше? Чапай или Сталин?

— Фуй! — закричал дедушка. — Не смей даже говорить такие вещи.

И пожаловался бабушке.

А бабушка тоже расстроилась и сказала:

— На Лубянке не смотрят, что ты еще маленький. Через пять минут — на цугундер. И тебе это надо?

Тут все стали меня уговаривать — никогда не лазить в политику.

А я вообще никуда не лазаю. Только раз или два. К соседям в Лосинке. У них малина лучше. И в заборе одна доска шатается. Ее сдвинуть — пара пустяков.

Бабушка говорит, что малину у соседей рвать нельзя. Хотя бы даже большую и спелую. За такие вещи в тюрьму сажают.

Это она нарочно так говорит.

Маленьких в тюрьму не берут. Мне точно Мишка сказал. И побожился.

— Во! Гад буду!

А кто у нас на земле теперь самый главный, я пока не решил.

Дядя Леня живет на Садовой. К нему мы ходим пешком. От Никицких ворот — два шага.

У него есть ванная. И в ванне можно мыться.

Дядя Леня — старший брат папы. И пока папа в командировке, он о нас всех очень беспокоится.

А недавно на дяде Лене поженилась тетя Ира.

И за это она мне теперь приносит каждый раз шоколад «Золотой Ярлык».

Тетя Ира всегда рассказывает что-нибудь веселенькое. Сегодня она пришла и спела:

Если в кране нет воды,

Воду выпили жиды.

Папин дедушка сказал, что это совсем не смешно.

Потому что от этого может случиться погром.

Погром устраивают дети, когда разбрасывают по всей комнате свои игрушки. Я сказал об этом тете Ире. И она долго смеялась. Где только дядя Леня выкопал такую веселую тетю?