Жить и умереть в Париже - Надя Лоули Страница 9

Она серьезно относилась к различного рода переменам, особенно когда они касались работы и денег. Ей было тридцать пять лет, десять из которых она была замужем и проживала в Париже с французским мужем. Неудавшийся художник, Клод сидел практически на ее шее, довольствуясь редким заработком от продажи картин и социальным пособием. Он считал себя непризнанным гением, а это, как известно, диагноз.

К концу рабочего дня Марина вся была мыслями уже дома, со своим сынишкой. В их маленькой семье все было наоборот, она была кормилицей и добытчицей, а муж писал свои «гениальные» картины, отводил сына в школу, встречал и кормил. Впрочем, это позволяло сэкономить на няне, удовольствии весьма недешевом. Иногда он делал и покупки. Готовила Марина сама по субботам и средам дня на три обеды и ужины. Оставляла в холодильнике кастрюлю супа или борща, жареные котлеты или тушеное мясо. Это было экономично и, самое главное, вкусно. Вечером, разогрев ужин в микроволновке, не надо было стоять у плиты.

Как многие русские женщины, Марина была хорошей хозяйкой: умела распоряжаться деньгами, следить за домом, хорошо выглядеть. Иногда ей удавалось выкраивать время на, как она в шутку говорила, выход в свет: вечеринки с подругами или кино. Жизнь ее была не слишком разнообразна. Работа, семья, засасывающий быт, постоянные мысли о хлебе насущном… Иногда она чувствовала себя птичкой, попавшей в клетку…

Свой ежегодный отпуск Марина всегда старалась проводить в Москве, у мамы. Эти две недели были для нее «глотком свободы». И своей радостью по поводу пребывания на родине она сильно удивляла старых подружек. Трудно было объяснить им, что в Париже на светскую жизнь просто не хватает времени, да и сил. Пусть думают, что Марина живет там как в сказке.

Оставив сына с мамой, она бегала с утра до вечера по подругам, магазинам, выставкам, а по вечерам по театрам и концертам. Вот уж где она отводила душу! Специально скопив для поездки денег, чтобы ни в чем себе не отказывать хотя бы в Москве, она «баловала» себя походами в Институт красоты на процедуры, которые доставляли ей большое удовольствие. Чистка и массаж лица, советы визажиста по макияжу, акупунктура и сеансы гипнозотерапии — всего этого она не могла позволить себе в Париже. И она улыбалась в душе, когда подруги говорили, вот, мол, «богатая парижанка» приехала. Марина не разочаровывала их. Пусть верят в сказку.

Здесь, в Москве, она ходила на балет и в оперу. Лучшие места ей были гарантированы: ее ближайшая подруга работала в Центральных театральных кассах, и Марина покупала билеты как российская гражданка, на рубли. Это были сущие пустяки по сравнению с парижскими ценами в «Гранд-опера» или даже в «Опера Бастиль».

Несмотря на всю любовь к Парижу, она не могла избавиться от чувства своего временного присутствия в нем. И это добавляло немного грусти в ее чувство к городу…

Марина понимала, что жизнь ее сложилась не так, как она себе представляла, о чем мечтала в юности, и старалась воспользоваться любой возможностью, чтобы как-то переменить ее к лучшему.

Много лет назад Париж представлялся ей вечным праздником — блестящим центром культуры, красоты, моды, дорогого парфюма и красивых, изысканных людей. Ну, как во французских фильмах, которые она смотрела на всех кинонеделях и фестивалях. Однако реальная жизнь оказалась сурова и обыденна.

Со своим будущим мужем, Клодом Фольером, Марина познакомилась, давая уроки русского языка иностранцам. (После развала издательства «Мир», где Марина подбирала японские каталоги для перевода и издания на русском, она больше года просидела без работы и теперь пользовалась любой возможностью поправить свое материальное положение.) Молодой, подающий надежды художник, он в самом конце восьмидесятых приехал в Москву изучать русский модерн.

Выйдя замуж за француза, она вошла в круг московской богемы. Это были времена «перестройки», когда за тесное общение с иностранцами уже не наказывали, да и выезд за границу намного упростился, однако наличие валюты у граждан вызывало подозрение.

Пока Марина ждала визу на постоянное жительство, она, на зависть всем подругам, вела жизнь роскошной молодой дамы, которая может позволить в Москве все, ведь у нее была законная задекларированная валюта. Обменяв ее на «черном рынке», Марина чувствовала себя по российским меркам просто богачкой. Что она могла тогда понимать, наивная и милая московская девочка. Ей казалось, что так теперь будет всегда.

Очутившись в Париже, она сразу поняла, что здесь, как и везде, идет борьба за выживание. Просто в Москве и при наличии денег в то время почти ничего нельзя было достать, даже водку давали по талонам, а здесь прилавки завалены всевозможными товарами, но денег на их приобретение катастрофически не хватало.

Как это было ни обидно, но первая серьезная размолвка произошла у них с мужем во время первого же посещения супермаркета. Здесь было столько вкусностей, о которых она в полуголодной России постперестроечной поры и понятия не имела! Все было в диковинку, все хотелось попробовать. Марина самозабвенно складывала в корзину продукты в нарядных упаковках, невиданной красоты фрукты… И тут Клод довольно резко сказал, что они себе всего этого не могут позволить.

Вспомнив, как муж сорил деньгами в Москве, она удивилась и обиделась. Немного смутившись, Клод объяснил Марине, что они совсем не так богаты, как ей может показаться, и что многое для них здесь просто непозволительная роскошь. Там, в России, это ничего не стоило, потому что он менял доллары на рубли на «черном рынке». Такое богатство было иллюзией, это надо понимать. И вообще, она же знала, за кого выходит замуж. Где она видела, чтобы художник, представитель богемы, был богат? Да, он жил в основном на деньги, вырученные от продажи картин, но зато не ущемлял свою творческую натуру и впредь этого делать не собирается. И вообще, надо подумать о том, чтобы найти для нее подходящую работу.

Марина, собственно, ничего не имела против. Ей самой интересно было войти в жизнь этого блистательного, желанного города, обрести самостоятельность, попытаться стать здесь своей.

Милая, стройная брюнетка со светлыми серо-зелеными глазами, интеллигентная, с чувством юмора, с прекрасным знанием нескольких языков, она имела все шансы на успех, но нужна была еще и удача…

Вначале она надеялась на эту самую удачу. Надеялась, что найдет высокооплачиваемую работу, что муж станет известным и разбогатеет. Она ждала перемен.

Однако после рождения сына оптимизма у нее поубавилось. Реальность взяла свое. Начались будни с их проблемами, которые надо было решать терпеливо, по мере их поступления, ни на кого не пеняя и не ожидая чудес…

…Еще один рабочий день кончился. Марина выключила компьютер, посмотрела в зеркальце, подкрасила губы, быстро собрала сумочку. Подняв голову, она увидела за окном, на улице, двоих мужчин. Это были ее вчерашние русские знакомые. С букетом каких-то ярких осенних цветов они ждали ее у выхода из агентства.

* * *

Ольга проснулась поздно. Туман за окном говорил, что день скорее всего будет теплым. Солнце неярко светило сквозь высокие облака. Поглядев в окно, Ольга подумала, что сверху город в такой день похож на раскрытую перламутровую раковину. И хотя она не очень любила осень за резкую смену погоды, дожди и какое-то чувство смутной тревоги, нельзя было не признать, что и в это время года Париж прекрасен. Потом, вдруг моментально вспомнив все, что с ней случилось вчера, Ольга отпрянула от окна.