Аватара клоуна - Иван Зорин Страница 9

Я много болтаю. Ничего? Догадываюсь, что вы про меня думаете – одинокий эгоист. Чёрствый, бессердечный, всю жизнь посвятивший себе. Угадал? Не машите руками, угадал-угадал! Только вы ошибаетесь. У меня когда-то была семья – жена-красавица, два сына. Старший умер от наркомании, младший разбился на мотоцикле. Нет-нет, я не ищу сочувствия! И здесь не поэтому. Признаться, я довольно легко перенёс их смерть. После развода они остались с матерью, виделись мы редко, в последние годы только когда давал им деньги. Встречались в кафе, но говорить было не о чем, и они то и дело косились на часы. К тому же мать их настраивала, я был в их глазах хлыщом, бросившим семью ради лёгкой жизни. Знаете женщин, оставляют их, а они обобщают на всю семью. Впрочем, что мне дети? В голос крови я не верю. В сущности, мы были чужими, и для меня они умерли гораздо раньше. Считаете меня чудовищем? Ваше право. Только начинал я как все, в роддоме у жены сутки дежурил, встречал с цветами… А потом всё пошло не так. С какого момента? Будто я знаю! Это закон такой. Если бы мужчины знали, что их ждёт, не женились. Ах, извините, я думал, вы холостой. Ну, бывают, конечно, исключения, только я подпадал под правила. Жена у меня была из тех дамочек полусвета, которые сошли с обложек глянцевых журналов, таких загадочных, влекущих, пока не откроют рот. И после развода у меня было много таких женщин. Нет, не потому что меня тянуло на такую категорию. Всё проще, других нет. Не брать же в расчёт дурнушек. Некоторых я даже любил. По-своему, как и жену. Или мне только казалось? Вы знаете, что такое любовь? Ну, вы счастливчик! А я чем больше над этим размышляю, тем меньше понимаю. Впрочем, теперь это уже не важно. Ещё стаканчик? Почему вам неловко? Кажется, что участвуете в эвтаназии? Выбросьте из головы, считайте, что угостили бомжа. Я тоже им подавал, знал, что пропьют, ну и что? Это их дело. Мы же свободные люди. А я скоро закончу, не волнуйтесь. Ну, всего один. Официант! Договорились-договорились, последний. Заметили, у меня пигментация кожи, как у местных? Это алкогольный загар. Пить-то я давно начал, ещё в Москве, предпочитал портвейны, задавая работу печени, вот и «загорел». Знакомые встречали, интересовались, откуда вернулся, а я им – с Карибов. Надо же держать марку. Зачем? И сам не знаю. Но всё же поддерживают мифы. «Как дела?» – «Нормально». А у самого кошки скребут, хоть в петлю. Да и зачем рассказывать, только отшатнутся. Обратите внимание, говорим только мы с вами, остальные смотрят футбол. Во Вьетнаме на нём помешаны даже больше, чем в Москве. Да разве я сказал, что это плохо! Моя жена тоже вечера проводила у телевизора. А по выходным заставляла заниматься с ней шопингом. Она думала, это сближает. В отсутствие любви, возможно, и так. Ведь у каждого своё представление о счастье. А его нет ни у кого. Впрочем, её рецепт не отличался оригинальностью. Возьму сигарету? Вы очень любезны. О, супермаркеты! Ничто не бесило меня больше, чем эти муравейники! Здесь каждый тащит свою соломинку, и я чувствовал себя особенно одиноким посреди этого конвейера, олицетворявшего жизнь. Ужас! К чему всё это? Мы не дети, оба знаем, что жизнь прекрасна и отвратительна, и я не представлю её с неожиданной стороны, задавая подобные вопросы. Скорее, буду выглядеть идиотом. Но я с вами искренен, и без этих наивных мыслей, вконец загнавших меня, моя история останется непонятной. Бросьте, какой из меня революционер! В переустройство муравейника я не верю. И общество здесь вообще ни при чём. Я думаю, что жизнь, которую ведут в Москве – от недостатка воображения. Всё, о чём мечтают, им подсовывает реклама. Всё, к чему стремятся, навязывает окружение. «Рули свей мечтой!» – это о дорогом автомобиле. «Стремись к невозможному!» – о кругосветном путешествие на яхте. И далее: «По сходной цене!» Большинство не имеют ни того, ни другого, но их всё устраивает. Странно устроен человек! Работает, чтобы отдыхать. Покупает то, что ему не нужно. Убивает во имя мира. И так будет всегда! Нет, я не обличаю, просто человеку с избытком воображения в Москве тесно. Только надеялся я напрасно, Москву в себе не изжить. Кажется, за горами и лесами, а и здесь обжигает её холодное смрадное дыхание. Или так живут везде? Посмотрите на местных, бегают, плодятся… Тараканы и есть! Жалкая жизнь. Но другой нет, а значит, из неё можно спокойно уйти. Я вас смущаю? Хорошо, не буду. Странный эффект, после пятого стакана трезвею. Видимо, организм приспосабливается к алкоголю, мы существа живучие. Да, вы правильно поняли, но не смею вас просить. О, вы очень добры! Не буду обещать, что в следующий раз угощу. У меня ничего нет, вот уж точно, не скопил богатства на земле, где ржа и моль, голым пришёл – голым и ухожу. Да, приходится за чужой счёт, но вы же верующий, вам зачтётся. Я знаю, у вас на языке крутится: «Какого чёрта он тянет? Приехал красиво умереть, а сам влачит жалкое существование». Вы правы, какая уж тут красивая смерть. Но пулю… Нет, я не смогу. Хотя раньше, поверьте, слыл цельной натурой. Меня за это ценили клиенты, сказал – сделал. Я по природе общительный, а профессия развила мои склонности, и я легко сходился с людьми. Ах, вы заметили! Да уж, талант не пропьёшь. Мы, адвокаты, знаем о людях всё. Нам приходится играть на их слабостях, перебирая, как струны, пороки и добродетели, и с годами я стал невысокого мнения о наших соотечественниках. Здесь обстоятельства вынуждают сбиваться в коммуну, чужбина сплачивает. За границей русские даже позволяют скрашивать себе одиночество. (К вам это, естественно, не относится.) Зато дома злопыхательство и зависть стали у нас национальными чертами. Разве не так? Ну, других народов я не знаю. Проездом разве поймёшь? Как сравнивать? Действительно, может, и все такие. Тогда я мизантроп. Или чересчур пристально смотрю на вещи? В обоих случаях, как видите, это к хорошему не ведёт. Да, я понимаю, вы тоже не видите смысла в жизни, но это не заставляет вас тянуться к пистолету. За обильным столом, особенно за обильным столом, вы спокойно уживаетесь с этой мыслью. Как, вероятно, и с той, что работаете, чтобы жить, а ваш начальник идиот. Я другой. Поняв, что работаю «на стол» и труд не приносит радости, я тут же его бросаю, рискуя умереть с голода, а подчинению идиоту предпочту безработицу. Возможно, моя цельная натура не позволяет смириться с окружающим абсурдом и вести машинальную жизнь. Но надо признать, я не настолько целен, чтобы наложить на себя руки. Выходит, жил тряпкой? Смерть-то на многое проливает свет, эта жирная точка в судьбе. Которая у меня растянулась на многоточие. Ваше здоровье!

Надо же, как стекло! Будто и не пил совсем, только язык развязался. Так всегда бывает перед тем, как окончательно срубит. Но это даже хорошо – успею вам всё рассказать. Знаете, я часто думаю, что опоздал родиться. Мне по характеру нужны времена, когда деньги ещё не заменили славы, а стремление к ней считалось таким же возвышенным, как низменной жажда богатства. Торгаши, менялы, лавочники, барыги, ростовщики, банкиры, перекупщики, спекулянты, биржевики – вся эта публика, заправляющая нашим глобальным рынком, вызывала у меня не завистливое почтение, а смех. Это не вяжется с моей профессией? А вы знаете, что римляне стыдились платить адвокатам? Не слышали? А между тем, так и было. То есть гонорары, конечно, им полагались, когда выигрывался суд, но – за искусство! Как оратору или актёру. Древние были щепетильны и умели отделять талант от результата, полученного любой ценой. А сейчас Цицерон не поднялся бы в коллегии адвокатов выше первой ступени. Квинтилиан со всем его красноречием оставался бы мальчиком на побегушках. Для кого секрет, что в адвокатском ремесле сегодня ничем не брезгуют и в ход идут все средства – взятки, шантаж, подкуп свидетелей, личные связи, заказные статьи у прикормленных журналистов? Чем тут гордиться? Чтобы выигрывать дела в наше время, не нужно быть Златоустом. Грязь стала неотъемлемой частью судейской системы, нечестная игра – такой же обыденностью, как несправедливые приговоры. Только не подумайте, что мне жаль безвинно осуждённых. Мир чудовищно жесток, несправедливость заложена в нём априори, однако, как я уже говорил: что значит перед вечностью жизнь какого-нибудь акакия акакиевича? Поймите меня правильно, речь идёт об азарте, соревновании, гамбургском счёте, борьбе без запрещённых приёмов, всех этих подножек и ударов под дых. Вот чего мне не хватало! Когда всё куплено и наперёд известно, становится скучно. А теперь правосудие сводится к тяжести кошелька на весах Фемиды. Я знаю, вы думаете, он обычный растяпа, неудачник. Ошибаетесь! Я отлично ориентировался в мире денежных сумм, овладев его нехитрой арифметикой, чувствовал себя в нём как рыба в воде. Только мне это претило. Верите? Мне нужны были овации, но я хотел искреннего восхищения, а не рефлекторного поклонения известной персоне, мне требовались восторженные взгляды, а не унылое почтение к банковскому счёту. Конечно, из-за этого счёты с жизнью не сводят, но когда накапливается сумма таких мелочей? Когда на всех фронтах одно и то же? Вы же не будете спорить, что мы проводим годы, избегая сильных страстей. Что у нас считается счастьем? К чему призывают стремиться? Кое-как устроиться, получив ванну и туалет в многоэтажном скворечнике? Это про нас скажут: что жил, что не жил. Проспали свою жизнь, проплыли по ней мыльными пузырями, пробредили наяву. А потом мы все попадём в преддверие дантовского ада и будем топтаться там так же бессмысленно, как и на земле. Меня занесло? Вы молчите. Что ж, давайте немного помолчим. Устроим минуту молчания по нашим похороненным надеждам. Вы смеётесь? Нет, с надеждой на ещё один стаканчик я не расстался. Действительно, смешно. Вы отличный полемист, представляю, как с вами было бы трудно скрестить шпаги в суде. Но раз вы сами заговорили – возьмите последний. Считайте, тот был предпоследний, а этот уж точно накроет. Знаю по опыту. Вот и отлично! Я несколько навязчив, зато честный, и мне уже нет смысла в задних мыслях. А в благодарность я позабавлю вас одной историей, характерной для наших кругов. Хотите? Ну вот и славно. Один мой коллега, ушлый парень, в отличие от меня ничем не брезговавший, подвизался написать диссертации по юриспруденции для женщины-судьи и её дочери. Не сам, конечно. Для этого у него был однокурсник, занимавшийся подобными делами. Да-да, писал, помогал с защитой, видимо, имел связи в аттестационной комиссии. Зачем диссертация судье? Ну как же, учёная степень нужна для карьерного роста. Фарс? Конечно, как и всё остальное. Мир держится на трёх китах – алчности, глупости и лицемерии. А больший из них лицемерие. Но суть в другом: за работу однокурсник потребовал сорок тысяч долларов. Уж простите за вульгарную подробность, но цифры в этой истории играют определяющую роль. А в какой нет? Да, вы правы. Так вот, вместо сорока тысяч мой коллега запросил с судьи шестьдесят. Недурно, правда? Это талант – делать деньги из воздуха. Немного подумав, судья согласилась. А в эту пору к моему коллеге обратился один московский миллиардер, выходец с Кавказа с тёмным прошлым. Что это значит? Да попросту легализовавшийся бандит, поднабравшийся манер и обретший респектабельность. В нашей практике обычный клиент. Он недавно развёлся, а жена не давала ему видеться с маленькой дочерью. В нём и взыграла горячая южная кровь – плачу, говорит, любые деньги, чтобы отсудить ребёнка у матери. Мой хваткий коллега сразу уцепился, проиграв в голове такую комбинацию. Он отказывается от шестидесяти тысяч за диссертации, а судья выносит решение в пользу кавказского мужа. В согласии судьи он был уверен: всегда легче поступиться законом, чем выложить наличные. К тому же это была услуга за услугу, а в отсутствие вещественных доказательств подкопаться невозможно. Триста тысяч – такой счёт коллега выставил кавказцу. Ударили по рукам. Половину коллега взял авансом. К этому времени его однокурсник уже накропал две диссертации по юриспруденции, за которые мой коллега, предвкушая барыш, расплатился из взятого аванса. Всё шло, как по маслу, судья уже приняла заявление от кавказского мужа, получив задатком одну диссертацию. Но тут всплыли непредвиденные обстоятельства. Жена кавказца оказалась не простой смертной, а родственницей московского мэра. Хотя и дальней, но за ней тоже стояли миллионы. Узнав об этом, судья сразу отказала в помощи. Мой коллега сунулся было с объяснениями к кавказцу, но у того появился на лице волчий оскал, и он понял, что за базар придётся отвечать. Вас не смущает мой жаргон? Считайте, что это была цитата. Деньги мой коллега уже успел благополучно потратить и, попав в переплёт, стал мутить воду – подключились полицейские, бандиты. Но это не помогло. Кончилось тем, что срочно распродав имущество, он скрылся за границей. Нет, что вы, это не я! Впрочем, какая разница? Главное, история забавная и стоит стаканчика, правда? А теперь уменьшите масштаб, представьте, что речь шла о каком-нибудь пьянице-дворнике, лишённом права видеться с ребёнком. Его жена живёт в той же серой многоэтажке, а дело происходит в провинциальной дыре. И вот дружок дворника за бутылку предлагает всё уладить. А после неудачи всё кончается пьяной дракой. Ну и как? Грязь, мерзость. Без нулей у денежных сумм публика зевает. Но суть-то одна! Нет, спасибо, вы курите, а я не буду, а то стошнит прямо за столом. Похоже, я уже крепко набрался. Только не надо сочувствовать! Это, в конце концов, смешно. Один приговорённый утешает другого. Подумайте лучше о себе! Успокоиться? Да я спокоен! Странно, что вам не свербят мозг вопросы. Как какие? Зачем всё это? Если нет смысла, то что остаётся? Стоит ли страдать из страха? Жить по привычке? Однако надо признать эту причину смехотворной. Тогда зачем? Да нет, я не себя уговариваю, для себя я всё решил. Ещё в Москве, когда пил, чтобы не выть от безысходности, и, бессонными ночами уставившись в потолок, переиначивал поэта: «Жить дальше не стоит труда, раз вечно нам жить невозможно». Хотя что делать вечно в этом клоповнике? Вечная жизнь – вечное страдание. Похоже, жизнь даётся, чтобы, разочаровавшись в ней, покорно принять небытие. Да, я знаю, что это огромное везение – родиться. Буддисты говорят, мириады душ топчутся миллионы лет в преддверие нашего мира, ожидая своего шанса. Но тем ужаснее, как мы распоряжаемся этим мигом! Нет, лучше уж и не пробовать, чем прошляпить жизнь так бездарно! Да я не кричу, извините за пьяные слёзы… Просто невыносимо осознавать, что уже умер. За два часа до смерти он был ещё жив? Нет, это не про меня. И я это знаю. А вам в глубине завидую. Нет, не положению! Вашей вере. Если миру находится объяснение, пусть даже иллюзорное, он становится родным. Как в детстве дом. Отец, мать, уютная кроватка. А если нет? Как ориентироваться в бездне, где правит случай? То-то и оно. Ну что ж, долгих вам лет!