Кавалер умученных Жизелей - Павел Козлов Страница 9

Открыл ворота, но не занял крепость?

Конспектом пока в летопись свою,

Впишу я эту мерзкую страницу.

«Как славненько, что ты имеешь опыт.

– Сказал он после близости со мной.

– С невинной были б только охи-ахи».

Наина зло прищурила глаза,

Рот сморщился презрительной гримасой.

Её не отпускала та же дрожь,

Но в двух словах она свела до точки.

– Не знаю я, с чего пришло веселье,

И резко превратилось в отвращенье.

Насилу его выгнать я смогла. —

– Ты, значит, не была ещё с мужчина,

И «мачо» тебя «факал» в первый раз? —

– Я с детства не гнушалася парней,

Хотя была разборчивой, конечно.

Всё дело в том – прабабушка Агата [8]

Наказывала «флауэ» беречь.

Она цветком обычно называла,

Что есть у нас с тобою между ног.

Вот я и сдерживала: «только не туда».

Продюсер этот первым оказался.

Хотя случилось всё совсем не так.

Кубинка была девушкой сметливой,

И дальше подняла другой вопрос.

– Так он тебе коктейли. Где вино?

Посмотрим, – и отважная Анжела

Влила в себя шампанское глотком.

И после минут сорок говорили

О девичьем своём житье-бытье.

И, что быть осторожной – тоже плохо,

И можно своё счастье прозевать.

– Да, девственность. Я просто удивляюсь.

Все знают, что всегда бывает кровь.

Быть может, что особое со мною? —

И тут Наина видит сразу вдруг —

Анжела крепится, но видно, вот-вот прыснет:

Такое к ней веселие пришло.

– Да, что же ты креолка угораешь?

Я в ужасе, тебе же вдруг смешно. —

В испанско-русской речи Анжелитты,

Взогретой тем, что выпила вино,

Наина все-таки смогла дойти до сути,

И так её по-русски уяснить.

– Так он тебя коктейлем угощал?

И ты любви и ласки захотела?

Ну, мачо, и затейник ты у нас. —

– Да, что ты? Можешь толком что сказать?

Анжела в паузу икнула, и сказала:

– Он дал тебе «наркотика любви».

Про экстази давно все в мире знают.

А ты, что по-английски значит – “dark”.

Ты взрослая, но тёмная студентка. —

И с текстом: «Век живи и век учись»

Всучила томской девушке брошюру.

* * *

Наутро, вместо лекций в институте,

Наина прямиком пошла к врачу.

– Вы, девушка, понятно – удивились.

Но всё у вас, поверьте, хорошо —

Сказала К. М. Н. доцент Щеглова,

Как сказано табличкой на двери.

– Быть может – расхождение размеров.

Представьте, если в ножны для меча

Пытаются кинжальчик приспособить.

А вы бы привели с собой мужчину.

Андролог наш гремит на всю Москву. —

– Так, значит, я по-прежнему девица? —

– Я вижу, что с мужчиной отношенья,

У вас случились семь часов назад.

Записываю – девственная плева,

Растянута, хотя разрыва нет.

Иль, членом кавалер у вас не вышел?

А может, вы пластичный материал?

Жених вас, что ли, сильно укоряет,

Что были до него уже с другим? —

– Какой жених!!! Я это для себя,

Чтоб знать, как вы сказали: «Всё в порядке». —

– Но хоть предохраниться вы смогли?

– Какое там. Стряслось совсем нежданно. —

– Тогда я вам анализы назначу,

Инфекции какие исключить.

И надо наблюдаться, тесты делать. —

– Так я ещё могла и залететь? —

Врач мысль вложила в выраженье глаз,

И ясность подкрепила тяжким вздохом.

Наина, пока ехала домой,

Подумала немало, и решила,

Что первым делом надо разузнать:

«Коль вымысел, что он ей плел про бизнес,

Другой тогда, конечно, разговор.

Но если есть в рассказе доля правды,

Попробую померить соболей,

В которых мне предложено работать.

Посмотрим, что за птица ты, Володя,

В какой с тобой отправимся полёт».

И в четверть пятого из института вышла.

Её не ждали. Но, как осмотрелась,

Так тут же моментально поняла,

Что этот привлекательный мужчина,

Призывно машущий, со шляпою в руке,

Сомнений не было – искал её вниманья.

– Богатым будешь, – она скромно улыбнулась.

Сегодня ты солидный господин.

Как величать? Владимир? Как же дале?

– Ты знаешь, и тебя ведь не узнать.

Ну, как же, без английского костюма!

И как прабабушка так отпустила вас? —

И он услужливо, когда Наина села,

Дверь «Лексуса» за нею притворил.

– Так что мы, в ресторан перекусить?

А хочешь – всё с собой забираем,

И едем прямиком ко мне домой. —

– Да нет, прости, до следущего раза.

Давай пойдем куда-нибудь в кафе.

Мне хочется, чтоб мы поговорили. —

Владимира Наина впечатлила,

Как встретились и стали говорить.

Она была весьма неординарна

Породистым лицом и простотой,

Доступной, разве, только светским львицам.

А тут вдруг, недоступный светский лоск,

Врожденным – был присущ провинциалке.

Вчера, чтобы вконец не стушеваться,

Владимир пил для храбрости коньяк.

Добавил по дороге к общежитью,

И с «экстази» привел её в экстаз.

Теперь он ждал развития романа.

Они заехали в какой-то «Кофе Хаус».

Однако, наслаждаясь чёрным кофе,

Наина, с благородной простотой,

Представила ряд важных обстоятельств,

Точнее – целый ряд её условий,

Чтоб нынче на стремительном романе,

Вдруг вспыхнувшем, не ставить жирный крест.

– Володя, ты мне очень симпатичен.

Но я же собиралась строить жизнь,

А не раздать себя направо и налево.

Про подиум – всё это болтовня?

– Я, правда, этим делом занимаюсь.

Но, видишь ли, у нас с тобой любовь.