Под солнцем Сиены спел виноград… - Алина Уклеина Страница 9

Чтобы собраться и выйти за пределы отеля, ей понадобилось чуть больше времени, чем она рассчитывала, а именно пятьдесят пять минут. В номере Инга наткнулась на что-то вроде бонуса – карту Флоренции, к счастью, на английском языке. Находка обрадовала ее: маленькая приятная неожиданность. Изучение карты задержало женщину в отеле.

Инга решила прогуляться. Она неторопливо пошла по тротуару вдоль неширокой дороги, по которой нечасто и аккуратно проезжали автомобили с красивыми и ухоженными итальянцами. В руках у нее был блокнот, где с утра она набросала свой туристический маршрут. Инга взглянула на свою писанину, и вместо того, чтобы уточнить начало своего маршрута, еще больше запуталась в том, с чего лучше начать. «Галерея Академия, Церковь Святого Креста, Виллади-Кастелло, Галерея Уффици, а может Базилика Святого Марка? Или Дворец Питти? Сады Боболи? – перечитывала Инга записи в блокноте. – Столько всего! Я не обойду все за два-три дня. Хотя многие достопримечательности находятся всего лишь в нескольких сотнях метрах друг от друга».

Инга подумала и решила, что сегодня она посетит Дворец Питти. Пешком туда было не дойти, поэтому она поймала такси, за рулем которого сидел итальянец, ни слова не понимающий по-английски. Через несколько минут, полностью отчаявшись донести свою нужду до таксиста-флорентинца, она произнесла «Palazzo Pitti». Итальянец-водитель всплеснул руками и крикнул: «Ti capisco, signora! Sali in macchina. Ti portero a Palazzo Pitti!» («Я понимаю вас, сеньора! Садитесь в машину. Я довезу вас к Палаццо Питти!»).

Вскоре Артемьева стояла перед самым большим из ныне существующих флорентийских палаццо. Это огромное здание в самом своем начале служило резиденцией сначала великим герцогам Медичи, затем династии лотарингских герцогов и, наконец, итальянской королевской фамилии. Здесь размещены Палатинская галерея, Галерея современного искусства, Серебряный музей, Музей фарфора, Музей карет и Галерея костюма.

Дворец Питти, в котором находятся эти музеи, был построен в XV веке по проекту известного архитектора Филиппо Брунеллески для Луки Питти, но он не был завершен на момент его смерти в 1472 году. Два архитектора дали зданию его нынешний фасад, и только два боковых павильона были построены в эпоху семьи Лотарингии и завершены в первой половине XIX века. Большая часть внутреннего убранства дворца была также выполнена в XVII – начале XVIII века художниками Джованни да Сан Джованни, Себастьяно Риччи и Пьетро да Кортона.

Инга решила начать осмотр палаццо Питти с первого этажа, где расположились Галерея Палатина и Серебряный музей. Галерея оформлена в стиле барокко и украшена богатейшими фресками и позолоченной лепкой. Шедевры Рафаэля, Тициана, Караваджо и других мастеров украшают стены и постаменты музея. Часы, проведенные среди произведений великих итальянских художников, наполнили Ингу неведомой силой – от соприкосновения с возвышенными, прекрасными дарами прошлого.

Из Галереи Инга направилась в Серебряный музей, первоначально это крыло дворца служило Герцогству летней резиденцией. В залах, украшенных фресками XVII века, Инга увидела необыкновенные творения из слоновой кости, драгоценных камушков, хрусталя и серебра. Вдоволь насладившись чудесной коллекцией, Инга двинулась дальше – она поднялась на второй этаж Дворца Питти, в Галерею современного искусства. Эта галерея была основана в 1860 году и вобрала в себя большую группу работ, привезенных из Академии изящных искусств того времени.

Следующий музей Дворца Питти, куда направилась русская сеньора, была Галерея костюмов, размещенная в небольшом неоклассическом здании с выходом в сад Боболи. Она охватывает период с XVI века до настоящего времени и представляет коллекцию исторической одежды и аксессуаров, которые ранее находились в хранилищах дворца.

В Галерее костюмов выставлено около 6000 предметов одежды – как исторических, так и современных моделей, отражающих развитие итальянской моды. Здесь Инга увидела одежды великого герцога Козимо Медичи, Элеоноры Толедо и ее сына, настоящие раритеты в коллекции музея.

Самоотверженная исследовательница изрядно устала от хождения по восхитительным комнатам палаццо, но держалась из последних сил и сдаваться не собиралась. Она направилась к Музею фарфора, который находился в особняке, расположившемся на вершине холма с видом на сады Боболи. В его собрании – в основном фарфоровая посуда, которая принадлежала королевским семьям, правившим в Тоскане.

В Музее карет, в средней части Дворца, Инга увидела удивительную коллекцию изысканных старинных повозок, которые использовались при дворах Лорен и Савой, правивших в XVIII и XIX веках соответственно.

Необыкновенные экипажи, отделанные кожей, бронзой, золотом, сложной витиеватой резьбой по дереву, живописью, разнообразные типы сбруи и упряжек. Самый старинный экземпляр среди экспонатов – двухместная карета-купе, которую использовали городские извозчики.

Большим поклонником карет был Фердинанд III, великий герцог Тосканский, правящий в конце XVIII века. По возвращению из своей ссылки он приказал соорудить для себя шесть четырехколесных крытых экипажей, которые назывались берлинами. Три из них находились в палаццо Питти.

После осмотра захватывающего дух каретного богатства Дворца Инге незамедлительно захотелось оказаться на воздухе. Она вышла в волшебные сады Боболи – один из самых известных произведений садово-паркового искусства XVI века. В соответствии со вкусами того, времени парк разделяют длинные осевые тропки, широкие гравийные дорожки. Эти сады заложены по указанию Элеоноры Толедской, супруги великого герцог Козимо I.

Главная осевая дорожка, ведущая между кипарисами и каменными дубами к тыльному фасаду палаццо Питти, начинается внизу у амфитеатра и поднимается вверх на холм Боболи. В этом амфитеатре проходили самые первые оперные спектакли в мире. В центре амфитеатра находится древнеегипетский обелиск из Луксора, привезенный сюда с римской виллы Медичи.

За время своей продолжительной экскурсии по памятникам культуры и искусства Дворца Питти Инга порядком устала. И на вопрос – понравилось ли ей маленькое путешествие в прошлое Флоренции – она вряд ли смогла бы сейчас дать однозначный ответ. Единственным ее желанием в данную минуту было очутиться в ванной, заполненной теплой водой, с мягкой, воздушной пенкой.

На выходе из Дворца Инга купила небольшую брошюру на английском языке, по заголовку она определила, что с ее страниц она узнает важную и достоверную информацию о роде Медичи.

Утомленная экскурсией, женщина выбралась на улицу, где поймала первое такси, и, упав без сил на заднее сиденье, по слогам повторила водителю адрес и название отеля, в котором остановилась.

Молодой итальянец за рулем поприветствовал сеньору красивой белозубой улыбкой и тронулся с места. Инга ожидала, что приятный мужчина заговорит с ней хотя бы на ломаном английском, но этого не случилось: флорентийский красавец молчал.

Усталая Инга уткнулась в купленную только что брошюру, чтобы скрыть свою усталость не только от миловидного и неразговорчивого водителя, но и от себя самой.

Она смотрела на английские буквы в брошюре, пытаясь связать их в слова, но у нее ничего не выходило. Она владела английским в совершенстве: в студенческие годы даже занималась синхронным переводом на международных конференциях, но сейчас безупречные знания покинули ее. Внимание русской туристки привлек портрет, на котором была изображена красивая, белокожая женщина с замысловатой прической, украшенной крупными жемчужинами и серебряными гребешками. Под изображением была надпись – имя красавицы, которая сыграла немаловажную роль в мировой истории, в частности итальянской. «Екатерина Медичи» – произнесла про себя Инга и потерла неожиданно запульсировавшие виски. Инга всматривалась в изображение этой прекрасной женщины, пыталась заглянуть в ее глубокие и грустные миндалевидные глаза, надеясь на то, что одна из представительниц великого рода Медичи расскажет ей, Инге, через глянцевую бумагу, сквозь толщу времен, о своей сложной и интересной судьбе, о сильной и несчастной женской любви. Но картинка молчала так же, как и симпатичный водитель… Сегодня с Ингой никто не хотел разговаривать, и эта несправедливость ее обижала. А еще она страшно проголодалась, и это тоже не добавляло бодрости.