Ангелы и Демоны - Дэн Браун Страница 11

Зрачки Колера расширились, и он непроизвольно перевел взглядна безжизненное тело коллеги.

— Ученых казнили с изощренной жестокостью, а их трупыбросили на улицах Рима как предупреждение всем, кто захочет присоединиться кордену. Церковь подбиралась к братству «Иллюминати» все ближе, и его члены быливынуждены бежать из Италии. — Лэнгдон сделал паузу, чтобы подчеркнутьважность этих слов. — Они ушли в глубокое подполье. Там неизбежнопроисходило их смешение с другими изгоями, спасавшимися от католическихчисток, — мистиками, алхимиками, оккультистами, мусульманами, евреями. Стечением времени ряды иллюминатов начали пополняться новыми членами. Сталипоявляться «просвещенные», лелеющие куда более темные замыслы и цели. Это былияростные противники христианства. Постепенно они набрали огромную силу,выработали тайные обряды и поклялись когда-нибудь отомстить католическойцеркви. Их могущество достигло такой степени, что церковники стали считать ихединственной в мире по-настоящему опасной антихристианской силой. Ватиканназвал братство «Шайтаном».

— «Шайтаном»?

— Это из исламской мифологии. Означает «злой дух» или«враг»… враг Бога. Церковь выбрала ислам по той причине, что считала язык егопоследователей грязным. От арабского «шайтан» произошло и наше английскоеслово… сатана.

Теперь лицо Колера выражало нескрываемую тревогу.

— Мистер Колер, — мрачно обратился к немуЛэнгдон, — я не знаю, как это клеймо появилось на груди вашего сотрудника…и почему… но перед вашими глазами давно утраченная эмблема старейшего и самогомогущественного в мире общества поклонников сатаны.

Переулок был узким и безлюдным. Ассасин шел быстрымразмашистым шагом, его темные глаза горели предвкушением. Приближаясь к своейцели, он вспомнил прощальные слова Януса: «Скоро начнется второй этап. Тебенужно немного отдохнуть».

Ассасин презрительно фыркнул. Он не спал всю ночь, однако оботдыхе не помышлял. Сон — для слабых телом и духом. Он же, как и его предки,воин, а воины с началом сражения глаз не смыкают. Его битва началась, ему былапредоставлена высокая честь пролить первую кровь. И сейчас у него есть двачаса, чтобы, перед тем как вернуться к работе, отпраздновать свою победу.

Спать? Есть куда лучшие способы отдохнуть…

Страсть к земным утехам он унаследовал от своих предков.Они, правда, увлекались гашишем, однако он предпочитает другие пути кнаслаждению. Он гордился свои телом, безукоризненно отлаженным, не дающим сбоевсмертоносным механизмом. И вопреки обычаям и традициям своих прародителейотказывался травить его наркотиками. Он нашел гораздо более эффективноесредство, нежели дурман…

Чувствуя, как в нем растет знакомое предвкушение, онзаторопился к неприметной двери в конце переулка. Позвонил. Сквозьприоткрывшуюся в створке щель его пытливо оглядели два карих глаза. Потом дверьгостеприимно распахнулась.

— Добро пожаловать, — с радушной улыбкойприветствовала его со вкусом одетая дама.

Она провела его в изысканно обставленную гостиную, неяркоосвещенную слабо горящими светильниками. Воздух здесь был пропитан ароматомдрагоценных духов и пряным запахом мускуса.

— Позовите меня, как только сделаете свой выбор. —Дама протянула ему альбом с фотографиями и удалилась.

Ассасин расплылся в довольной улыбке.

Удобно устроившись на обтянутом плюшем мягком диване, онуложил альбом на коленях и ощутил, как его охватывает похотливое нетерпение.Хотя его соплеменники не праздновали Рождество, он подумал, что подобныечувства должен испытывать христианский мальчик, собирающийся заглянуть в чулокс рождественскими подарками. Ассасин открыл альбом и принялся рассматриватьфотографии. Эти снимки могли пробудить самые немыслимые сексуальные фантазии.

Марта. Итальянская богиня. Вулкан страсти. Вылитая СофиЛорен в молодости.

Сашико. Японская гейша. Гибкая и податливая. Несомненно,весьма опытная и умелая.

Канара. Сногсшибательная чернокожая мечта. С развитоймускулатурой. Сплошная экзотика.

Дважды изучив альбом от корки до корки, он наконец сделалвыбор и нажал кнопку звонка, встроенную в журнальный столик. Через минутупоявилась встречавшая его дама. Он показал ей фотографию. Дама цепко глянула нанего и понимающе улыбнулась:

— Пойдемте.

Покончив с финансовыми расчетами, хозяйка заведенияпозвонила по телефону и, выждав несколько минут, пригласила его подняться повинтовой лестнице в роскошный холл.

— Золотая дверь в самом конце, — сказала она идобавила: — У вас прекрасный вкус.

«Еще бы, — мысленно согласился он с ней, — я ведьбольшой знаток».

Ассасин крался к двери, как пантера, предвкушающая вкускрови долгожданной добычи. Подойдя к ней, он расплылся в торжествующей ухмылке:створка уже приоткрыта… его ждут с нетерпением.

Вошел. Увидел свою избранницу и понял, что не ошибся. Вточности как он хотел… Обнаженная, она лежит на спине, руки привязаны к спинкекровати толстыми бархатными шнурами.

В два шага он пересек комнату и провел пальцами поатласно-гладкой и нежной впадине ее живота, и его жесткая ладонь показаласьособенно смуглой на фоне как будто светящейся изнутри кожи цвета слоновойкости.

«Вчера я убил врага, — подумал он, — и ты мойтрофей».

— Что вы сказали? — Колер приложил к губам платок,борясь с приступом кашля. — Это эмблема сатанистского культа?

Лэнгдон забегал по гостиной, чтобы согреться.

— Иллюминаты были сатанистами. Правда, не в нынешнемсмысле этого слова.

Лэнгдон кратко пояснил, что, хотя большинство обывателейсчитают последователей сатанистских культов злодеями, сатанисты историческибыли весьма образованными людьми, выступающими против церкви. «Шайтанами».Байки о приношениях в жертву животных и пентаграммах, о черной магии и кошмарныхритуалах сатанистов есть не что иное, как ложь, старательно распространяемаяцерковниками, чтобы очернить своих врагов. С течением времени противникицеркви, соперничавшие с братством и стремившиеся не просто подражать ему, нопревзойти и вытеснить его, начали верить в эти выдумки и воспроизводить их напрактике. Так родился современный сатанизм.

— Все это быльем поросло! — неожиданно резковоскликнул Колер. — Мне нужно выяснить, как этот символ появился здесь исейчас!

Лэнгдон, успокаивая себя, сделал глубокий вдох.