Я не сойду с ума - Люсинда Берри Страница 12

– Что это? А это? – спрашивала она без конца. Точно так же она задавала вопросы, когда я ей читала. Мне нравилось называть ей предметы в новом окружающем ее мире. Мы с Кристофером по очереди отгадывали, на что она показывает.

Ехать до парка было близко, так что вскоре я уже остановилась на парковке. Кристофер достал Джейни из кресла, а я взяла из багажника холодильник и сумку. Никогда мы еще не ездили на пикник с таким маленьким количеством еды. Обычно я брала с собой слишком много, и половину мы потом везли обратно домой, но Джейни можно было очень немногое, и в итоге мы смогли взять только греческий йогурт и пюре из горшка. Все ее меню должно было быть одобрено диетологом. Мы принесли собственные ложки, чтобы тоже есть йогурт и пюре, и она не чувствовала себя отличающейся. Идея пришла в голову Кристоферу, и, по-моему, это блестяще.

– Джейни! – вдруг крикнул Кристофер откуда-то спереди.

Она мчалась через парковку к дороге. Он бросился за ней быстрее, чем я когда-либо видела. Одним ловким движением он отловил Джейни и на руках понес обратно через парковку. Когда он вернулся, он все еще тяжело дышал. Она уткнулась лицом ему в плечо, устроившись в ямочке у ключицы. Он выглядел напуганным. Я погладила ее по спине.

– Я всего на секунду отвернулся, – едва дыша, проговорил он.

Я другой рукой погладила его по плечу.

– Все хорошо. Бывает. Помнишь, каково было с близнецами?

У мальчишек энергия всегда била через край, особенно в раннем детстве, и ни малейшего чувства опасности. Они вечно куда-нибудь убегали – и всегда в разных направлениях.

– Мы справились в свое время с близнецами, значит, точно справимся и с ней, – сказал он, стараясь звучать убедительно, но оба мы знали, что с близнецами все было совершенно по-другому.

Я жестом показала ему, чтобы он пошел с Джейни на игровую площадку.

– Иди поиграй с ней. А я тут все подготовлю.

Я отыскала тенистый участок под деревом, расстелила покрывало, на улице было очень приятно. Весна непредсказуема, но сейчас была идеальная погода для пикника в парке. Я села на покрывало, минуту просто впитывала в себя солнце. Нет ничего лучше, чем чувство солнечных лучей на коже после долгой зимы. Чем старше я становлюсь, тем тяжелее мне даются зимы, и я начинаю понимать, почему на пенсии многие уезжают на Средний Запад.

Я понаблюдала, как Кристофер спускается с горки, посадив Джейни перед собой и крепко обхватив руками. Она визжала от восторга. Он прав, за ней очень здорово наблюдать. Она светилась от радости, давно позабыв недавние переживания.

– Еще! Еще! – кричала она каждый раз, когда Кристофер делал вид, что устал играть.

Никогда раньше я не видела, чтобы Кристофер вел себя так по-детски. В тысячный раз я ощутила болезненный укол оттого, что не смогла ему дать. Он всегда был рядом, помогал мне, обнимал, когда я плакала, приносил цветы, убеждал, что мы и без детей оставались семьей, но я знала, что он тоже сожалеет. Он хотел детей так же сильно, как и я. Он никогда не понимал, как тяжело мне не иметь возможности дать ему это, хотя ради меня он всегда старался быть сильным. Я отбросила мысли в сторону. Незачем портить такой отличный день.

Играть в парке с Джейни оказалось совсем не так же, как играть с Кейлебом и Диланом. Она понятия не имела, что это за штуки вокруг, и жадно все впитывала с широко открытыми глазами. Она двигалась, как малыш, еще неуверенный в своих шагах и плохо держащий равновесие. Она не знала, как карабкаться, мы везде ей помогали. Кристофер говорил, что ее инструктор по лечебной физкультуре хорошо отзывался о прогрессе Джейни и уделял много внимания восстановлению и укреплению ее мышц, но ей еще было над чем поработать.

Что с ней будет? Сможет ли она наверстать все важные вещи, упущенные в ее развитии? Есть ли еще такие дети? Выздоравливают ли они после таких травм? Я не могла не разделить чувство ответственности Кристофера перед Джейни. Как мы могли знать, что после больницы она попадет в хорошую приемную семью, а не один из жутких приютов, о которых говорят в новостях? А если семья с ней не справится и она превратится в дитя системы, так и будет кочевать из одного дома в другой? А если она подсядет на наркотики или станет проституткой?

Мы не могли этого допустить. Наверняка мы можем сделать что-то большее.

– Какое мнение у вас сложилось о Бауэрах, когда вы встретились с ними лично? – теперь вопросы задавал Люк. Рон отодвинулся в угол и отклонил стул назад к стене, скрестив руки на груди и уставившись на меня.

Я положила руки на столе перед собой.

– С первой же встречи стало очевидно, что у Криса уже установилась тесная связь с Джейни. Она не слезала у него с колен и говорила только с ним. Ответы на мои вопросы она шептала ему на ухо, а он работал переводчиком.

– Мы слышали от других, что он был с ней очень нежен. Это правда?

Я кивнула.

– Он сам высоченный, под два метра ростом, но с ней обращался как с плюшевым медвежонком. Неудивительно, что она его так полюбила.

Кристофер был человеком, в которого сложно влюбиться в подростковом возрасте, он слишком милый, слишком правильный. Совсем не похож на плохого парня. В молодости таких навсегда помещают в категорию друзей. А потом? Он был именно тем, с кем хочется создать семью и прожить всю жизнь.

– А Ханна? Какое впечатление на вас произвела она? – спросил Люк.

– Она гораздо больше Кристофера волновалась, но тоже очень хотела забрать Джейни домой.

– Вы обсуждали, какие проблемы могут возникнуть, если они возьмут на себя заботу о Джейни?

– Безусловно.

Я всегда открыто говорила им обо всех сложностях с Джейни. Если ребенок и приемные родители не подойдут друг другу, из этого никогда ничего хорошего не выйдет, поэтому я убедилась, что все понимают, на что идут, и принимают осознанное решение. Я с любой семьей так общаюсь.

– Что именно вы им рассказали? Не могли бы вы уточнить? – с улыбкой спросил Люк.

Я их слушалась. Они вежливые и милые, но только пока ты делаешь то, что им нравится, и даешь им то, что им нужно. Меня раньше уже одурачили. Больше я не дамся.

– У Джейни официально диагностирован синдром жестокого обращения с ребенком. Все всегда думают, что для ребенка нет ничего хуже сексуального насилия, но это не так. Оно не оставляет тех глубоких следов, которые мы видим у детей, на которых не обращали внимания. Не поймите меня неправильно. Сексуальное насилие – это ужасно, но как насчет пренебрежения, которое пережила Джейни? Такое отражается на развитии мозга. Рон выпрямился, стул снова встал всеми четырьмя ножками на бетонный пол.

– Как отреагировала Ханна?

– Ханна не была слепа, в отличие от Кристофера. Он был уверен, что любовь исцелит все раны Джейни, Ханна смотрела на вещи более реалистично. Она понимала, что, пережив то, что выпало на долю Джейни, нельзя выйти невредимым. Она с открытыми глазами шла навстречу трудностям и была готова бороться за нее.