Гадес - Расселл Эндрюс Страница 12

— Нет, — ответил он на вопрос Леоны. — Я ему не звонил. Подумал, лучше, если ты ему сообщишь.

— Спасибо, — с нескрываемым сарказмом откликнулась она. — Сейчас, секундочку.

Снова зашуршало одеяло, трубку, видимо, прикрыли рукой, потому что Джастин разобрал едва слышное:

— Нет, зайка, все в порядке. Сейчас заканчиваю. — Затем снова четкий голос Леоны: — А с отцом Хармона говорили?

— Нет. Я еще никого не оповещал. Только миссис Хармон.

— Потому что сообщить отцу — долг жены убитого?

— Леона, я о таких тонкостях вообще не думал. Мое дело — сообщить ей, как ближайшему родственнику.

— Ладно тебе, иногда одними юридическими предписаниями не обойтись.

— Думаешь о чувствах?

— Не дури, меня практические вопросы интересуют. Плохо будет, если он узнает о случившемся от посторонних.

— Сейчас уже поздно, поэтому в утренние газеты информация не просочится. Даже если они сейчас сварганят заметку, выпуск уже давно в печати. Интернет с телевидением, думаю, тоже до утра потерпят.

— И что собираешься делать? Помалкивать и надеяться, что никто ничего не узнает, пока не сядет за утренний омлет?

— До утра собираюсь помалкивать. Выиграю время и определюсь, что надо делать. В любом случае, выдергивать людей из постели посреди ночи ради этого не стоит.

— А меня, значит, можно?

— Пока у нас преимущество. Кроме нас — и убийцы, разумеется, — о случившемся никто не знает. Пока не представляю, как этим преимуществом воспользоваться, но перспектива выслушивать в три часа ночи указания Хармона-старшего, как мне вести расследование, не особенно прельщает. И если тебе от этого легче, то я сегодня ночью тоже выспаться не рассчитываю.

Джастин явственно услышал скрип мозгов. Леона силилась осознать политический и общественный резонанс от преступления, о котором ей только что сообщили. Видимо, ни к каким серьезным выводам она так и не пришла, поскольку сказала только:

— Я поставлю Силвербуша в известность. Его в неведении оставлять нельзя.

— Хорошо.

— Нравится тебе или нет, театр одного актера устраивать нечего.

— Понимаю.

— Отдам тебя на откуп Силвербушу, но ты не волнуйся, Джей. Тебя на задний план не отодвинут, можешь не беспокоиться.

— Я не об этом беспокоюсь, Леона. Я беспокоюсь о том, как раскрыть убийство.

И опять скрип мозгов — прикидывает, что сказать окружному прокурору, да так, чтобы при этом не задвинуть собственного начальника полиции.

— Джей, нам надо будет положиться на Силвербуша, и я думаю, доверять ему можно. Но и тебе тоже, надеюсь. Ты ведь знаешь, что делаешь?

Джастин невольно глянул наверх и снова почувствовал сладкий аромат шампуня Абигайль. Пожав плечами, он ответил:

— Конечно знаю, — и повесил трубку.

Следующие четыре часа Джастин пытался доказать себе: он действительно знает, что делает. Первым делом зарядил медиабиблиотеку на компьютере. Два альбома Тома Петти — «Wildflowers» и «Лучшие песни». Дальше будет «When doves cry» в исполнении Патти Смит — четыре раза подряд. Напоследок фортепьянные импровизации Мингуса. Пусть с приглушенным звуком, чтобы не разбудить Абигайль, но музыка необходима. Под нее легче работается и думается. Направляет мысли в нужное русло и успокаивает, а сейчас как никогда требовалось напрячь все силы и при этом сохранять непоколебимое спокойствие. Так что Петти, Смит и Мингус.

Усевшись в гостиной за компьютер, он вошел на сайт PublicRecordsSearch.com, где у всех полицейских его участка был им лично оплаченный доступ. Поиск осуществлялся по девяти категориям: «Общая информация», «Личности», «Криминал», «Банкротство и залоговое удержание имущества», «Сексуальные домогательства», «Имущество», «Брак», «Смерть» и «Развод». В разделе «Личности» Джастин ввел в строку поиска имя «Эван Хармон» и распечатал все, чем располагала система, о его личной и служебной деятельности за последние несколько лет. Нашлась даже информация о школьных годах Эвана, взятая из биографии Хармона-старшего.

Эван родился и вырос в Нью-Гэмпшире, сменил две элитные школы. Из первой, приготовительной под названием Мелман, его перевели в старших классах. Странно… Джастин, знакомый с миром элитных школ не понаслышке, прекрасно знал, что «перевод» по сути означает исключение. Или отсев по неуспеваемости. Такие, как Эван Хармон, по собственной воле из престижной школы в заведение попроще не переходят, разве что их «попросят». Автор биографии склонялся к тем же выводам, но поскольку личное дело Эвана ему на руки не выдали, подкрепить подозрения фактами не удалось. Забеременевшая девушка, драка с одноклассником — никаких доказательств, сплошные слухи и домыслы. Слухи Джастин отмел за ненадобностью — если автор решил вставить в биографию пару жареных фактов, чтобы привлечь читателя, его дело. Но про смену школы запомнил и решил выяснить поподробнее. Самое главное сейчас — модели отношений, которые складывались у Эвана с окружающим миром. Пусть даже двадцатилетней давности.

В колледже ничего интересного. В Лигу плюща Эван не попал, поступил в небольшой частный колледж — Коннектикутский университет. Насколько Джастин знал, там учились в основном детки богатых родителей, которым, однако, не хватало ни знаний, ни денег, чтобы поступить куда-то покруче. В его студенческие годы это заведение окрестили ДТП — «Дыра с тухлыми перспективами». Хотя, как показало время, перспективы у Эвана оказались не такими уж и тухлыми. Закончил с приличным дипломом и без скандалов.

Дальше шло сухое перечисление мест работы с незначительными подробностями: сперва «Меррил Линч», затем четыре года в «Рокуорт и Уильямс» (той же управляющей компании, где сейчас работал Эллис Сент-Джон). Джастин выписал несколько имен — ничего определенного, пока не ясно, что это даст, но круг знакомств начал вырисовываться, а знакомствам и моделям взаимоотношений Джастин всегда уделял особое внимание. За годы работы в полиции он твердо усвоил, что мир непредсказуем и неисповедим, но люди в нем умудряются выбирать привычные пути. Джастин давно догадался, что мир понять нельзя, а людей — можно. Им проще идти по накатанной. В нашем безумном мире все — и плохие, и хорошие — ищут если не смысл, то хотя бы знакомый уклад. Раз за разом плохие наступают на эти грабли и попадаются. Вот почему Джастин в первую очередь обращал внимание на поступки и взаимоотношения. А уж потом на мотив преступления.

Мало-помалу перед Джастином раскрывался характер Эвана. Пока только наметки плюс то, что ему рассказывала Эбби. Хармон ему никогда особо не нравился, поскольку не имел отношения к производству, а Джастин таких не любил. У него сложился образ человека жесткого, бездушного, которому чужда человеческая теплота. Он припомнил, как Эбби постоянно избегала общения с собственным супругом. Интересно, насколько она осведомлена о его прошлом? И кстати, о настоящем тоже. Хотя, какое теперь у него настоящее? Эван Хармон теперь существует исключительно в прошлом.