Лотос-блюз - Кристина Ульсон Страница 13

— В частности, из записей ясно, что у их автора раньше был бойфренд, который, когда они расстались, повел себя весьма агрессивно, — сказал я. — Автор дневника боялась его. Хотя он жил вроде бы в Швеции, а она — в Хьюстоне. Кроме того, несколько раз упоминается некто по имени Люцифер. Он тоже как будто бы не поленился отправиться в США, чтобы устраивать ей проблемы. Или, может, он американец и все время жил в Штатах, тут ясности нет.

Ножки стула скрежетнули по полу, когда Эйвор встала.

— Я помню, Тур говорил об этом. Но опять же… что это доказывает? Ничего. А что до Люцифера… Нельзя же принимать такие вещи всерьез. Сара отнеслась к этим записям с пренебрежением. И мы последовали ее примеру. Вдобавок весьма любопытно, почему дневник Сары оказался у Дженни.

Важный вопрос. И разумного ответа на него у меня не было.

— Сара и Дженни были близкими подругами?

— Если спросить Дженни, она скажет «да». А вот Сара сказала бы, что нет. Обе они работали нянями в одном районе Хьюстона. Хайтс, так он вроде бы называется. По словам Сары, Дженни всегда больше стремилась дружить с нею, чем сама Сара — с Дженни.

— Где Дженни теперь?

— Осталась в Техасе. Вышла замуж за какого-то предпринимателя. Теперь у нее свой ребенок и своя няня.

В голосе Эйвор сквозила снисходительность, которая не вызвала у меня симпатии, но я промолчал. Для меня это прозвучало так, будто из двух девчонок именно Дженни сумела выбиться в люди.

— Давайте поглядим, правильно ли я все понял. Сара и Дженни познакомились в Техасе шесть лет назад. В прошлом году Саре предъявили обвинение в пяти убийствах, и вдруг с другой стороны Атлантики примчалась Дженни со старым билетом и дневником, которые свидетельствуют, что Сара может быть невиновна.

— Она не примчалась, — сказала Эйвор. — Она позвонила. И с кем-то прислала эти вещи. Прислала их Бобби, а он принес нам.

— Но вы с Туром показывали полиции билет и дневник?

Эйвор беспокойно поерзала на стуле.

— Конечно, показывали. Но они не заинтересовались.

Зато заинтересовался я. Бобби не ошибся. В деле Сары действительно хватало разрозненных нитей, которыми не мешало бы заняться. Только вот полиция явно на них наплевала. В дневнике упоминались кое-какие вещи, почему-то оставленные ими без внимания.

— Последний вопрос. — Я достал из кармана «памятную» записочку, найденную вчера вечером. — Почему вы собирались звонить хьюстонскому шерифу насчет бойфренда Дженни?

Эйвор потянулась за листком, сосредоточенно всмотрелась в него — так археологи всматриваются в древние черепки, которые могут оказаться остатками чего-то интересного, что существовало в незапамятные времена. Для Эйвор проблема заключалась в том, что перед ней были не допотопные черепки, а листок бумаги с ее собственными заметками.

— Н-да-а-а, — нерешительно протянула она. — Почему мы собирались звонить Эстебану насчет ее бойфренда?

— Эстебану?

— Эстебану Стиллеру, хьюстонскому шерифу. Очень симпатичный человек, всегда отвечал на все наши вопросы.

Очаровашка этот Эстебан, подумал я.

— Что же он сказал о бойфренде Дженни?

Эйвор не сводила глаз с листка и наконец воскликнула:

— Вспомнила! Понимаете, в одной американской газете Туру попалась заметка о том, что бывший бойфренд Дженни некоторое время сидел в СИЗО за хьюстонское убийство, но за недостатком улик был отпущен. Тур хотел проверить, почему бывшего бойфренда изначально арестовали.

— И что ответил Эстебан?

— Что изначально они, увы, ошиблись. Но что именно ему предъявляли, он не сказал.

— Вы говорите «бывший бойфренд», хотя в записке стоит просто «бойфренд». Значит, это не тот парень, за которого Дженни вышла?

Эйвор фыркнула:

— Думаю, не тот. Мисс Дженни — порядочная дама. Такая за негра не пойдет.

Негр. В мире не так много слов, которые я не выношу, и одно из них — «негр». Она что, не заметила, что говорит с чернокожим?

— Значит, парень, которого первоначально посадили в СИЗО за это убийство, был афроамериканцем? — Я подчеркнул последнее слово.

Эйвор захлопала глазами.

— Афро? Нет, если не ошибаюсь, он был из Китая. Вы же знаете, от них всего можно ожидать. Но, по-моему, он не убийца.

И оказывается, не негр. Негрокитаец, это что-то новенькое. Дуреха необразованная.

Я резко встал, поблагодарил ее за то, что позволила мне зайти.

— Когда я получу свою коробку? — с тревогой спросила она.

Я уже на пороге обернулся:

— Когда я закончу свое расследование.

Все, решение принято. Я рискну. Постараюсь реабилитировать Сару Телль.

Кто бы знал, как оно пойдет.

РАСШИФРОВКА ИНТЕРВЬЮ

С МАРТИНОМ БЕННЕРОМ (М. Б.)

ИНТЕРВЬЮЕР: ФРЕДРИК УЛАНДЕР (Ф. У.), независимый журналист

МЕСТО ВСТРЕЧИ: номер 714, «Гранд-отель», Стокгольм

Ф. У.: Не знаю, что и сказать по поводу услышанного. Лучше вас самого не скажешь. Черт побери, история в самом деле шаблонная.

М. Б.: Именно. И поверьте, будет еще хуже.

Ф. У.: Неужели?

М. Б.: Увы. Взять хотя бы погоду. Помните эти нескончаемые дожди в начале лета? Помните, как было мокро и противно? Временами я думаю, уж не погода ли тут постаралась. Жизнь стала словно скользкое мыло, потому я и упустил ее.

Ф. У.: Вы хотите сказать, что контролировали свою жизнь, пока… ну, пока все это не случилось.

М. Б.: Да, контролировал. Уверяю вас, я человек ответственный. С виду не скажешь, но так оно и есть. Пока не грянула эта дьявольская свистопляска, я держал жизнь под контролем. Полностью. А теперь… все переменилось. Все.

(Молчание.)

М. Б.: Но вы же хотели услышать все, с самого начала, верно?

Ф. У.: Верно.

М. Б.: А началось все с дождя. Да, можно так сказать. Если бы не дождь, я бы вряд ли затеял этот проект.

Ф. У.: Проект?

М. Б.: Посмертно оправдать Сару. Не могу объяснить, почему это стало для меня так важно. Ведь ее уже не было в живых. Хотя в известном смысле все началось отчасти и с этого тоже. Со смерти Сары. Ах, будь она жива. Тогда бы я мог обратиться прямо к ней. Но такой возможности не было.

Ф. У.: Вы жалеете?

М. Б.: О чем?

Ф. У.: Что решили помочь ей.