Убийство по-французски - Мартин О'Брайен Страница 16

И потому он не остановился. Продолжал бежать. Теперь Жако слышал Кортни, его бутсы чавкали в грязи. Вот тогда он понял наверняка, что свистка не было. Раз Кортни гонится за ним.

Внезапно Жако поменял направление и метнулся к центру поля, сбивая преследователя с ноги и выигрывая еще несколько метров. Оказавшись в поле, он мог отчетливо слышать рев толп болельщиков на трибунах. Французских и английских. И те и другие подбадривали своего игрока. Но увидеть, их он не мог. Только поле, по которому несся, серое низкое небо и ветер, швыряющий ему в лицо подсвеченные прожекторами брызги дождя.

Пересек центральную линию — Боже, он никогда не забудет этого чувства, — и створ приближается, приближается... Возможно. Вдруг стало возможно. Дом не так далеко, и мяч у него под локтем, крепко прижат к груди.

Но откуда-то сзади он услышал всхлип, последний, отчаянный выдох, когда Кортни в пяти метрах от английской линии бросил свое тело вперед.

Жако почувствовал, как его кончики пальцев вцепились в пятку бутсы.

Он уже ничего не мог поделать. В следующую секунду и он полетел вперед, выставив перед собой свободную руку, правая нога лишь сумела сделать последний неуверенный шаг.

Но англичанин все-таки опоздал. Жако был достаточно близко, чтобы ему удался этот завершающий отчаянный прыжок. И он перелетел через линию, пропахав поле — мяч прижат к ребрам, английская грязь забила нос.

Пять очков. Франция побеждает. На боковой линии оркестр из Дакса расчехлил инструменты и грянул победную «Марсельезу».

— Тебе больше никогда не придется покупать себе выпивку, приятель, — сказал Туш, другой крайний защитник, поднимая Жако на ноги и обнимая.

Шестьдесят секунд — вот сколько это длилось. Жако засек время при просмотре эпизода. Позднее он узнал, что Кортни адвокат. Адвокат, который гоняется за полицейским на собственной английской территории. Жако очень нравился этот момент.

Но все это осталось далеко в прошлом. Очень далеко. В другой стране. А здесь кафе в стороне от Тамасен. Он пьет пиво со старым товарищем.

— Видишься с остальными? — спросил Жако, пытаясь вспомнить всех «котов». Имена, лица. Бланшар со светлыми волосами, Гуффра, Ковачи и Ди-Ди как-то там...

Дуасно покачал головой:

— Один раз видел Декуса. Смотрел Олимпийские игры. Он торговал там хот-догами. Еще играл на тотализаторе у Борели. А Дидье, Ди-Ди Рона? Помнишь его?

Жако кивнул. Дидье Рона, конечно. Ди-Ди Три Пальца, остальные два он потерял на циркулярке, на которой работал его отец. Виртуозный карманник, несмотря на увечье.

— Умер уже Дидье. Рак. — Дуасно вздохнул, посмотрел на потолок, покачал головой.

Двое мужчин посидели молча, вспоминая.

— Тебе что-то нужно, да? — мягко спросил Жако, приходя на помощь сидящему напротив мужчине, старому другу, которого не видел почти тридцать лет. Несмотря на воспоминания, случайную встречу, Жако был уверен, что они здесь не только для того, чтобы поговорить о прошлом. Он оказался прав.

Дуасно обхватил руками кружку и перевел взгляд на Жако.

— Шанс — это все, что мне надо, Дэнни. Словечко в нужном месте. У меня еще четыре месяца отработки по условному заключению, и никакого выбора. — Он выставил вперед руки, то ли показать, как мытье посуды влияет на кожу, то ли изобразил жест отчаяния. Жако не понял. — Еще четыре месяца. Я не выдержу. Свихнусь.

«Но если не выдержишь, — подумал Жако, — если нарушишь условия отработки, то опять окажешься за решеткой, будешь досиживать весь срок». Неделя на поиск работы, и шесть месяцев на то, чтобы продержаться на ней. Напутствуя, они называют это прокладыванием дороги назад в честную жизнь. Таковы условия сделки. Это то, чего они хотят. После этого иди на все четыре стороны. Иногда такое срабатывало, но в большинстве случаев нет.

— Я должен перебраться отсюда, пока не поздно, — продолжал Дуасно. — Мой сын Рене в Испании. Хорошо устроился. Говорил, что мог бы и меня где-нибудь пристроить. Лучше, чем это, понимаешь?

Жако отхлебнул пива, подвигал губами, убирая пену. Его старый друг ищет способ выкрутиться и думает, что Жако, полицейский, поможет ему что-нибудь состряпать.

— Так чего ты хочешь?

Дуасно улыбнулся, покачал головой:

— Не денег, не беспокойся. Просто чтобы они не цеплялись, и все. Я продержусь еще месяц, Дэнни. Я просто хочу знать, что они не будут меня искать.

Жако кивнул:

— Я попытаюсь. Обещаний не даю.

Дуасно просветлел лицом.

— Я знал, что ты поможешь. Боже, ты даже не представляешь... — Он перегнулся через стол, огляделся по сторонам и перешел на шепот: — А теперь кое-что для тебя. Авансом, если хочешь. Чтобы продемонстрировать лояльность.

— О'кей, — усмехнулся Жако. — Выкладывай.

— Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Рэссак?

«Второй раз только за сегодняшний день», — подумал Жако.

— Рэссак?

— Да, это его имя. Отвратительнейший сукин сын из всех, кто тебе когда-либо попадался. В детстве перенес острую форму оспы, да еще родимое пятно на пол-лица. И, будто этого мало, другую половину ему сожгли газовой горелкой. Можешь считать это боевой раной. Раньше жил в Тулоне, но несколько лет назад переехал. Тогда был по-настоящему крупным воротилой. Настоящий крестный отец. Девочки. Наркотики. Назови что хочешь, он будет замешан. Но начались осложнения, и теперь он живет за Касисом. Вилла где-то. Пошли слухи, что он взялся за старое. Собирается провернуть большое дело. И очень скоро.

— В какой области?

Дуасно осмотрелся по сторонам.

— Наркотики. Кокаин, понимаешь?.. Много.

— И как скоро?

— В любое время. На этой неделе. На следующей неделе. Конец месяца — самое позднее.

— Где?

— По слухам, Лестаке. Или гавань в Сомати. Одно из этих мест наверняка.

— И?..

— У него есть кто-то, кто снабжает его информацией. Твой чувачок.

— Какие-нибудь имена?

Дуасно развел руками, покачал головой.

— Почему же ты мне это рассказываешь?

Дуасно прикончил свое пиво и поднялся из-за стола.

— Это Рэссак меня засадил. Убрал с пути. А ты ведь знаешь «котов», Дэнни. Всегда даем сдачи. Увидимся. — Пока Жако нащупывал в кармане купюры, Дуасно выскользнул из кабинета и будто растворился в ночи.

К тому времени, когда Жако вернулся в свой дом на горе Мулен, дверь мадам Фораке была закрыта, за панелями из цветного стекла не было видно света.

Понедельник, сообразил он. Еженедельная игра в карты у ее брата. Это обрадовало. Он не очень хотел повтора ее наблюдений и суждений о Бонн, будь они даже недалеки от истины.