Алые песнопения - Клайв Баркер Страница 16

– О, да чтоб тебя, – проворчал Гарри.

К его удивлению, последовал ответ. Две баночки на верхней полке опрокинулись, упали вниз и разбились. Призрачный гость нагнал на Д’Амура такой холод, что у него застучали зубы.

– Не. Лезь. Ярт, – процедил Гарри.

Холодный воздух развеялся. Как только Ярт подчинился приказу, снизу послышалась банальная, металлическая мелодия. Её источником была Конфигурация Мук, поблёскивавшая среди разбитых баночек да их полуразложившегося содержимого.

– Что за чёрт?..

Вот к чему Гуд пытался привлечь его внимание. Да, шкатулка выпала из его рук, но проклятая вещица взяла обязанность по решению загадки на себя. Очевидно, легенды были не до конца правдивы – для Гарри эта деталь стала новостью. Во всех историях о Конфигурации говорилось, что жертвы подписывали себе смертный приговор тем, что сами решали головоломку.

– Разве эти штуковины раскрываются сами? – спросил Гарри у воздуха.

Несколько мелких баночек перестукнулось.

– И что бы это значило?

Призрак пронёсся по книжным полкам. Каждый третий-четвёртый том полетел на пол.

– Не знаю, что ты пытаешься мне сказать…

Гарри осёкся – на его вопрос как раз отвечали. И ответом было «да». Шкатулка и правда решала свою же загадку. Выдвигались всё новые элементы её внутреннего устройства. Шкатулка приподнялась на них, но поскольку возникшие выступы были ассиметричны-ми, головоломка опрокинулась набок. Теперь у неё появился простор, чтобы началась следующая стадия самораскрытия: верхняя грань разошлась на три части, испустив ощутимую волну энергии. В воздухе возник запашок прокисшего молока.

Элементы шкатулки двигались всё быстрее, и, глянув вниз на то, какие фокусы она выделывает, Гарри решил, что пришло время закончить игру. Он поднял ногу и опустил её на головоломку. Но шкатулка не сломалась. Не потому, что Д’Амуру не хватило сил, а благодаря защитному механизму, о котором Гарри даже не предполагал – когда его нога оказалась меньше, чем в дюйме от шкатулки, она миновала её, скользнув, точно резиновая подошва на мокром камне. Он попробовал ещё раз, но потерпел очередное поражение.

– Вот срань, – сказал Гарри и удивился неожиданному беспокойству в собственном голосе.

Ему оставался лишь вариант убраться из дома прежде, чем за уловом явится рыбак, забросивший эту блестящую приманку. Он переступил через коробку, которая продолжала раскрывать собственные загадки. Гарри принял это, как верный признак того, что дверь в Ад ещё не открылась. Но не успел он утешиться этой мыслью, как стены в проходе затряслись. За считаные секунды мелкая дрожь возросла до могучих ударов, со всех сторон обрушившихся снаружи на стены тайника. Вниз полетели предметы, с которыми не успел разобраться призрак Гуда – на пол посыпались остатки книг, баночки с препаратами и другие странности из коллекции мертвеца.

Стены, на которых крепились полки, растрескались от пола до потока, и сквозь разломы пробились лучи холодного света. Гарри по опыту знал природу этого света, и кто обретался в его компании. Обычный зевака назвал бы сияние голубым, но такая характеристика была бы лишена всех нюансов – свет лучился чумной бледностью цвета скорби и отчаяния.

Гарри не нужно было полагаться на Нечесабельный Зуд, ведь все творения Кеза сходили с ума – каждая татуировка пульсировала и зудела, тем самым говоря Д'Амуру, что ему бы лучше убраться куда подальше. Он прислушался к их совету и двинулся через завал фетишей обратно к выходу. Но на мгновение любопытство взяло верх, и Гарри остановился, чтобы заглянуть в образовавшийся справа в стене разлом.

Зазор был, по меньшей мере, полтора фута шириной и всё увеличивался. В портал между мирами собирались прорваться невообразимые ужасы, и Гарри хотел взглянуть на них хотя бы одним глазком – этого ему бы хватило на ещё одну, столь неожиданно смачную побасёнку для Нормы.

Но к удивлению и лёгкому разочарованию Д'Амура, демонов было не видать. Сквозь увеличивавшийся разлом в стене просматривался лишь необъятный пейзаж. Гарри метнул взгляд на остальные щели, но в них виднелся всё тот же мёртвый, холодный свет. С той стороны слышался лишь вой сурового ветра – он дул над пустошью, подхватывая с земли всякий мусор: пластиковые пакеты, листки грязной бумаги, коричневую пыль – ничего особо инфернального. Местность походила на зону боевых действий.

Вдали Гарри разглядел узоры старых, мощённых брусчаткой улиц, испещрявших невесёлую местность, а в некоторых местах громоздились руины старых домов. Чуть ближе сквозь медлительную пелену серого дыма проступали силуэты высоких построек, которые чудом уцелели в бомбёжке, сравнявшей с землёй всё остальное. Нельзя было не заметить остатки былой красоты этих зданий, и Гарри удивился, что в своём изяществе они казались беженцами из древних городов Европы.

Трещина в стене разошлась до ширины дверей, и, не отдавая себе в этом отчёта, Гарри переступил через порог. Не каждый ведь день человеку счастливится заглянуть в Бездну. Д’Амур намеревался использовать эту возможность по максимуму. Зрелище заворожило Гарри, и он изо всех сил пытался его осмыслить. Увлёкшись, он едва не забыл посмотреть под ноги.

Он стоял на верхней ступеньке высокой каменной лестницы, чьё подножие терялось в жёлто-сером тумане. В дымке замаячил людской силуэт. Человек был голым, с костлявыми конечностями и круглым животом, жир над которым собрался в две рудиментарные груди. Но больше всего Гарри поразила голова мужчины – он глаз не мог оторвать. Человека явно подвергли жестокому эксперименту, и последствия были столь ужасны, что Гарри не понимал, каким чудом пациент до сих пор жив.

Голову мужчины разрезали от макушки до загривка – неизвестный инструмент вошел в череп и разделил нос, рот и подбородок ровно посредине, пощадив только язык, который теперь свисал с левой половины губ. Для того чтобы кости с мускулами не вернулись в привычное положение, в расколотую голову вогнали грубый, пятидюймовый[14] стержень из ржавого железа.

Однако железный кол не только разделял половинки головы – благодаря какой-то хитрости в его строении, стержень отвернул части головы друг от дружки. Это жестокое хирургическое вмешательство придало жертве рептильное подобие: глаза смотрели в разные стороны под углом в девяносто градусов, и, чтобы сфокусироваться на Д’Амуре, через каждые несколько шагов несчастный поворачивался к нему то одной, то другой половинкой головы.

Как его тело, не говоря уже о здравом смысле, пережило такую жестокую перестройку, было совершенно непонятно. Но пускай каждый сантиметр незнакомца был обрит, взрезан, прошит нитками и утыкан гвоздями, мужчина приближался к Гарри с тревожной проворностью, взбираясь по лестнице размашистыми скачками. Двигался он уверенно, словно таким и родился.

– Пора сматываться, – сказал себе Гарри, хотя его любопытство было далеко от удовлетворения.

Скорей всего, обычным способом портал было уже не закрыть – вряд ли головоломка позволила бы собой распоряжаться. Гарри собирался прибегнуть к одному из трёх Универсальных Заклинаний (в магических кругах их прозвали «у-зами»), способных справиться с заданием без особой подготовки.

Конец ознакомительного фрагмента