Убийство жестянщиков - Кен Бруен Страница 25

— Конечно, когда-то он был полицейским.

— Кто-нибудь должен дать ему в ухо.

— Почему? Это же типичное преступление без жертвы. Все, что он у них забирает, это время и капелька соболезнования.

Мы вышли, и я сказал:

— У Брайсона студия недалеко от пристани.

Но Киган еще не закончил с парнем, который плакался в жилетку пожилой паре.

— Странная у вас страна, а ты, Джек, здесь самый странный.

— Да будет тебе, Киган, только не говори мне, что не встречал таких типов во время дежурства у себя в городе.

— Десятки. Только в Лондоне такие берут адрес, затем заявляются в один прекрасный вторник, грабят, ее насилуют, ему отрубают голову.

— Такое случается?

— Как-то была у меня собака. Мейер-Мейер, по имени героя одного из романов Макбейна, дворняжка. Я слышал, они притягивают детей.

— Эта тоже?

— Щенки у него были, это точно. До сих пор тявкают в округе.

Я засмеялся.

— Тогда бродил по улицам один психопат. Газеты звали его «Факел». Он облил Мейера бензином и щелкнул спичкой.

— Бог мой.

— Я любил старину Мейера, с ним не было скучно.

— Что ты сделал с Факелом?

— Ничего.

— Да ладно тебе, Киган.

— Мы так и не смогли его поймать.

— Вот как.

В каждой урезанной правде, которую я продавал, всегда оставалась часть лжи.

Фил Кеннеди

~ ~ ~

Кристофер Маккуарри, сценарист «Обычных подозреваемых», ставший потом продюсером «Пути оружия», говорил: «Я боюсь нанимать Джеймса Каана: я всякое про него слышал. К тому же первое, что он мне сказал, было: „Ты больной ублюдок“. Вероятно, он и обо мне много чего слышал».

Я рассказывал это Кигану, когда мы подходили к Мерчантс-роуд, но от причала нас еще отделял траулер.

— Как будем себе вести?

Он мрачно улыбнулся и заявил:

— Пойдем напрямик.

Киган достал ключи и открыл входную дверь дома. Мы поднялись на один этаж к квартире номер 107. Он опять побренчал ключами, и мы вошли. Первым впечатлением был запах: воняло ладаном. Киган заметил:

— Наш мальчик любит покурить травку.

— Он курит ладан?

— Пойдем поглядим.

Я пошел за ним.

Большая гостиная напоминала гигантскую помойку. Грязные коврики на полу, крутом разбросана одежда. Киган заметил:

— Аккуратным его не назовешь.

В кухне царил хаос. Везде разбросаны коробки из-под фастфуда. Мойка забита грязной посудой. Киган приказал:

— Ты смотри в гостиной, я займусь спальней.

Я нашел справочник, в котором страницы, посвященные геям, были особо замусолены. На столе лежала книга Фреда Каплана «Гор Видал». Я сообщил Кигану об этом и добавил:

— Надо же, она подписана.

— Кем? Фредом или Гором?

Его вопрос произвел на меня впечатление. Он вышел из спальни со стопкой журналов и сказал:

— Жесткий садо-мазо, гомосексуализм, фетишизм и боль как вечная подруга.

— Но это ничего не доказывает, так?

— Так уж ничего, здесь доказательств навалом.

— Но не для суда.

— Это ты так думаешь. Ты когда-нибудь смотришь «Практику»?

Мы порылись еще, но больше ничего не нашли. Уходя, я сунул книгу про Видала в карман. Киган заметил:

— Ему будет ее не хватать.

— Знаю.

— И травки в половину веса этой книги.

— Ты взял травку?

— Или наоборот.

~ ~ ~

В тот вечер я заполнял свои книжные полки. Я еще раз побывал у Чарли Бирна и вернулся домой с большим грузом. Я не отличался педантичностью, не старался расставить книги по алфавиту или по росту. Нет, мне нравилось их перемешивать. Ставить Пола Теро рядом с Сент-Вида. Это я так развлекался. Пеликаноса ставил в один ряд с Джимом Томпсоном, Флэнна О'Брайена с Томасом Мертоном. За последние полгода я прочитал «Дом листьев», «Душераздирающую работу невероятного гения» и открыл для себя Дэвида Писа.

Надо было еще найти место для стихов Энн Секстон «В Бедлам [5]и наполовину вернувшись». Еще один писатель, прошедший через помешательство и самоубийство.

Зазвенел звонок. Трубочист практически впал в дверь. Под глазом фингал, на лице ссадины, костюм порван, на волосах кровь. Он прохромал к креслу и сказал:

— Виски, пожалуйста, Джек Тейлор.

Я налил ему большую порцию. Он выпил залпом, и я протянул ему сигарету. Спросил:

— Дрались в костюме?

— Это не был вызов.

— Что-то другое, так?

— Верно, что-то другое.

Он остановил на мне свои темные глаза и спросил:

— Что вы теперь думаете о тинкерах?

— Вам это интересно?

— Сегодня… да.

— Я с вами работаю, и мне это нравится.

Он не отвел глаз.

— А если бы мы жили в соседнем доме, Тейлор, как бы вы к этому отнеслись?

— Обрадовался бы.

Он коротко рассмеялся:

— Что-то слабо верится.

— Вы мне не верите?

— Пойдемте.

Фургон стоял в аллее, на крыльях и дверцах глубокие вмятины.

— Господи, что случилось, в вас швыряли камнями?

— Вы угадали.

Он завел фургон и спросил:

— Вы знаете что такое дневка?

— Место, куда селят племя, вроде турбазы.

Это его позабавило. Он пробормотал:

— Турбаза, как обычно это звучит.

От этих слов так и несло снисходительностью. Я сказал:

— Слушайте, Трубочист, последите за тоном. Что бы ни случилось, я в этом участия не принимал. Я же с вами, припоминаете?

Горечь спустилась от его глаз ко рту, заставив губы подергиваться. Он потрогал губы и сказал:

— Вы из постоянных жителей. Пусть вы считаете себя вне закона, все равно вы один из них.

Я сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей, но мне они чертовски не понравились. Достал сигарету.