Ангелы и Демоны - Дэн Браун Страница 26

В сосуде возникла сияющая точка, которая вдруг взорваласьослепительной вспышкой, и волна света, по аналогии с воздушной волной отобычного взрыва, со страшной силой ударила в затененное стекло прямо перед ним.Лэнгдон непроизвольно отступил назад. Стены помещения завибрировали, а свет,вначале заполнивший всю стальную комнату, снова стал стягиваться в одну точку,чтобы через мгновение превратиться в ничто. Лэнгдон беспомощно моргал. Глаза унего болели, и зрение возвращаться не спешило. Когда оно все же вернулось,американец увидел, что шарообразный сосуд исчез без следа. Испарился.

— Б… Боже мой! — прошептал изумленный Лэнгдон.

— Именно это и сказал мой папа, — печальнопроизнесла Виттория.

Колер молча смотрел через затененное стекло ваннигиляционную камеру. То, что он увидел, его потрясло. Рядом с ним стоялРоберт Лэнгдон, которого этот спектакль поразил еще больше.

— Я хочу видеть отца, — потребовалаВиттория. — Я показала вам лабораторию, а теперь желаю взглянуть на папу.

Колер медленно отвернулся от окна. Слов девушки директор,судя по всему, просто не слышал.

— Почему вы с отцом так долго ждали, Виттория? Об этомоткрытии вам следовало немедленно сообщить мне.

На это имеются десятки причин, подумала девушка, а вслухпроизнесла:

— Если не возражаете, директор, мы все это обсудимпозже. А сейчас я хочу увидеть папу.

— Ты представляешь, к каким последствиям может привестиэто открытие?

— Естественно! — резко бросила Виттория. — Кросту доходов ЦЕРНа! Значительному росту. А сейчас я настаиваю…

— Теперь я понимаю, почему вы все держали втайне, — гнул свое Колер, явно стараясь уязвить собеседницу. — Ты итвой отец опасались, что совет директоров потребует запатентовать вашутехнологию.

— Она должна быть запатентована, — сердитоответила Виттория, понимая, что директору все же удалось втянуть ее вспор. — Технология производства антивещества — дело слишком серьезное ивесьма опасное. Мы с отцом не спешили с сообщением, чтобы усовершенствоватьпроцесс и сделать его более безопасным.

— Иными словами, вы не доверяли совету, опасаясь, чтоон пожертвует наукой во имя своей алчности?

Виттория была поражена тем, с каким равнодушием директорпроизнес эти слова.

— Имелись и другие мотивы, — сказала она. —Папа не торопился, желая представить свое открытие в самом лучшем свете.

— И что же это должно означать?

«Ты еще спрашиваешь, что это должно означать?» — подумалаона, а вслух сказала:

— Вещество из энергии, нечто из ничего… Но ведь это, посуществу, научно доказывает возможность акта Творения. Разве не так?

— Значит, он не хотел, чтобы религиозные последствияего открытия погибли под натиском коммерциализации?

— В некотором роде — да.

— А ты?

Виттория, как ни странно, придерживалась диаметральнопротивоположных взглядов. Коммерческая сторона вопроса имела решающее значениедля успешного внедрения любого нового источника энергии. Хотя антивещество, какисточник чистой энергии, обладало неограниченным потенциалом, преждевременноеразглашение тайны грозило тем, что новый вид экологически чистой энергиипострадает от политики и враждебного пиара так, как до него ядерная и солнечнаяэнергия. Ядерная энергия получила распространение до того, как сталабезопасной, и в результате произошло несколько катастроф. Солнечная энергияначала использоваться, еще не став экономически выгодной, и инвесторы потерялибольшие деньги. В результате оба вида энергии имели скверную репутацию, иперспективы их применения были туманны.

— Мои задачи не столь грандиозны. Я вовсе не стремиласьпримирить науку и религию.

— Тобой больше двигала забота об окружающейсреде? — высказал предположение Колер.

— Неисчерпаемый источник энергии. Никаких открытыхвыработок. Полное отсутствие радиации и иных видов загрязнения. Использованиеэнергии антивещества могло бы спасти нашу планету…

— Или уничтожить, — саркастически фыркнулКолер. — Все зависит о того, кто станет ее использовать и с какой целью.Кто еще знает о вашем открытии? — спросил директор. От его слов, как и отвсей его сгорбленной фигуры, вдруг повеяло леденящим холодом.

— Никто, — ответила Виттория. — Я вам это ужеговорила.

— В таком случае… почему ты полагаешь, что твой отец убит?

— Понятия не имею, — сказала девушка, напрягшисьвсем телом. — У него были враги здесь, в ЦЕРНе, и вы об этом знаете. Ноэто никак не было связано с антивеществом. Мы поклялись друг другу хранитьоткрытие в тайне еще несколько месяцев. До тех пор, пока не будем готовы.

— И ты уверена, что твой отец хранил молчание? Этотвопрос вывел Витторию из себя.

— Папа всегда хранил даже более суровые обеты, чемэтот!

— А ты сама никому не проговорилась?

— Конечно, нет!

Колер вздохнул и замолчал, словно для того, чтобы хорошенькопродумать то, что собирался сказать.

— Допустим, что кто-то каким-то образом смог об этомузнать, — после довольно продолжительной паузы произнес он. —Допустим также, что этот неизвестный получил доступ в лабораторию. За чем, потвоему мнению, этот гипотетический взломщик мог охотиться? Не хранил ли твойотец здесь свои рабочие тетради или иные документы?

— Директор, я терпеливо отвечала на ваши вопросы итеперь хочу получить ответ на свои. Вы продолжаете твердить о возможном взломе,хотя сами видели наш сканер глазного дна. Мой отец чрезвычайно серьезноотносился к вопросам безопасности и проявлял исключительную бдительность.

— Умоляю тебя, успокой мое сердце, — умоляющимголосом произнес Колер, ввергнув девушку в замешательство. — Что здесьмогло пропасть?

— Представления не имею, — сердито ответила она,оглядывая лабораторию. Все образцы антивещества находились на своих местах.Рабочее место ее отца тоже не претерпело никаких изменений. — Сюда никтоне входил, — наконец объявила Виттория. — Здесь, наверху, всенаходится в полном порядке.

— Наверху? — удивленно переспросил Колер.

— Да, в верхней лаборатории, — машинальнопроизнесла девушка.

— Значит, вы пользовались и нижней лабораторией?!