Убийство по-французски - Мартин О'Брайен Страница 28

Гасталь сделал важное лицо, поправил галстук.

— В данный момент трудно что-то сказать с уверенностью, — начал он, и его неопределенный ответ вызвал целый шквал вопросов у других припавших к его окну репортеров.

— Всего одно тело? — проорал один из задних рядов.

— Мужчина или женщина? — спросил другой.

— Она утонула?

— Это самоубийство?

— Убийство?

— Какое-нибудь оружие?

— Ее застрелили?

— Зарезали?

— Изнасиловали?

На каждый вопрос Гасталь дал соответствующий ответ, добавив: «Пока можно сказать, что никакой связи с другими телами, найденными в Салон-де-Витри и здесь, в Марселе, не обнаружено».

Жако не мог поверить своим ушам. Репортеры тоже. Они собрались воспользоваться проколом, но Жако нажал на педаль.

— Салон-де-Витри? — спросил первый, стараясь не отстать от машины.

— Марсель?

— Какие тела?

— Кто?

— Когда?

Сидя за хрупким бюро, которое когда-то принадлежало ее бабке, мадам Селестин Баске положила телефонную трубку и сделала запись в дневнике. Воскресенье. Обед с семейством Фазилло и затем несколько конов пикета. Будет забавно. Такая приятная пара, такие хорошие друзья. Но придется быть начеку. Эта Шанталь ужасно жульничает. Да и муж у нее не лучше.

Закончив писать, Селестин завернула колпачок на ручке и подумала, составит ли Поль ей компанию. Но покачала головой, словно ответ был для нее очевиден. Вечер за картами? Даже нечего надеяться. Мужа это вообще не интересует. Прежде рак на горе свистнет. Потому-то она предварительно и предупредила Шанталь, что скорее всего он будет занят и не сможет участвовать.

И это было разочарованием, одним из длинной череды обманутых надежд. И неловкостью. Можно представить, что подумают ее друзья. Лучше бы не было поводов оправдываться. Она бы хотела, чтобы Поль был с ней и с ее друзьями. Без всяких этих... жалких вежливых отговорок.

Однако она понимала, что не было абсолютно никакого смысла предлагать это мужу. Самое большее, чего она добилась бы, укоризненного, обиженного взгляда: мол, ты же должна понимать, ну уж если тебе действительно нужно, чтобы я был, то что ж... А потом, за час до выхода ему позвонят, или он начнет отпрашиваться, или что-то произойдет. Это уже становится невыносимым. Свободного времени у него все меньше. Встречи там, дела здесь, ленч, обед... Порой она не видит его с утра до утра. По уик-эндам то же самое — телефонный звонок, и он куда-то едет, с кем-то встречается. Поцелуй в щеку — а их служанка Адель уже готова подать ленч или вот-вот придут друзья. Уезжает без всякого предупреждения.

Это заставляет ее страдать. И печалиться тоже. Ведь Селестин любит мужа и скучает по нему. Ей хочется, чтобы он был рядом, был с ней. Она нахмурилась. Несправедливо! Они всегда говорили об этом, повторяли одно и то же: когда мальчики станут достаточно взрослыми, когда «Валадо-э-Сье» достаточно окрепнет, он отойдет от дел. Они станут отдыхать, путешествовать, смотреть мир. И вот, пожалуйста, уже отпраздновали его день рождения — ни много ни мало пятьдесят Девять лет. Дети выросли и готовы его заменить. Разве не пришло время успокоиться?

Но он продолжает свое. Что за упрямец! Это-то поначалу она и любила в нем. Его напористость, энергию, силу. Вопреки себе, она любила это и сейчас, по прошествии тридцати лет.

Первый раз, когда его увидела, как-то призналась она дочери Амели, у нее задрожали колени. Правда-правда... Эта густая шевелюра вьющихся черных волос, демонстративно выпяченная широкая грудь, вспыхнувший страстью взгляд и улыбка, которой он одарил ее при встрече. Сын подрядчика из Пейроля, получивший свой первый контракт на расширение завода Валадо, семейного бизнеса, который ее предки начали в Марселе и который принес семье состояние. Мыловарня Валадо, производителей прекрасного мыла — твердые кирпичи с пемзой для армии Наполеона, дешево пахнущие брикеты для простонародья и благоухающие, в красивой обертке плитки для аристократии. Семейный бизнес, в который, несмотря на все усилия родителей найти для единственной дочери более, подходящую пару, в конце концов вошел строитель из Пейроля.

Взяв в свои руки бразды правления, когда здоровье вынудило отца отойти отдел, Поль рискнул компанией, но после неуверенного старта он начал получать прибыль, о какой его предшественники и не мечтали. Несмотря на то что все они возражали, он свернул первоначальный бизнес в спекуляцию недвижимостью и девелоперство, импорт и экспорт — а что, у ее мужа есть даже собственный торговый флот. Адмирал в семье, не меньше. И хотя отец никогда не верил в него, постоянно умалял его достоинства, Селестин знала, что Поль печется о семейном бизнесе. Нет никого более верного, более решительного, более целеустремленного, чем он. Взять хотя бы это утро, нисколько не отличающееся от других. Не успели они закончить завтрак, как он встал из-за стола и ушел к себе в кабинет, начал названивать, организовывать встречи.

Но ведь точно, думала она, наступает время, когда он может со спокойной душой передать дела. Лоран, их старший, прекрасный администратор, терпеливо ждет, выполняя мелкие поручения, а их второй сын, Люсьен, вот-вот получит диплом МВА в Фонтенбло. Оба мальчика прирожденные финансисты и рисковать умеют, как и отец.

Новое поколение, думала Селестин. Конечно, наступил момент, когда Поль, как в прошлом ее отец, должен отойти в сторону. Их позиции в компании сильны, стоимость акций обеспечена. А он все еще держится за свое. В один из дней, боялась она, его хватит удар или сердечный приступ, или он поедет и разобьет свою модную машину и все закончится прежде, чем они смогут начать свое совместное будущее.

Селестин встала из-за бюро и подошла к камину. Над ним на закопченной каменной доске был вырезан герб семьи Валадо — три оливы и пара жерновов, начальный источник их богатства. Пять поколений с тех пор, как этот герб был врезан в камень, семья живет здесь, в этом элегантном, старом bastide [25]в пригороде Экса. Селестин любила его величавость, простор, гостиные с высокими потолками и стертые каменные полы. Семейную мебель и портреты. Сады и виноградник. Она живет здесь пятьдесят два года, с матерью и отцом, теперь с Полем. И вот сейчас, неожиданно, дом показался пустым. Холодным. Не только потому, что Поля никогда не бывает здесь, а потому, что она поняла — он просто слишком велик для них. Их время здесь прошло. Просто не стало смысла дальше откладывать. Надо переходить к следующему этапу. Время позволить Лорану или Люсьену с их семьями въехать сюда, как сделали они с Полем.

Только вот для Поля все как обычно — бизнес, бизнес, бизнес...

Или то, или...

Дверь кабинета открылась, и в нее протиснулся муж, надевая пиджак и перекладывая кейс из руки в руку, чтобы попасть в рукава. Селестин подошла к нему, помогла расправить воротник.