Похоронный марш марионеток - Фрэнк Де Фелитта Страница 3

Я страдал от сжигавшей меня страсти, оттого что вся моя жизнь была подчинена кино. Кино меня в конечном счете и погубило. Я заслуживал куда большего, я был этого достоин… достоин как никто другой… достоин воплощать в жизнь свои мечты… свои видения…

Достоин творить…

Щелчок… Пленка замерла. Тишина. Никакого движения. Открытая бутылка пива на столике.

— К черту все это дерьмо!

Хриплый, неприятный смех наполнил комнату.

— …творить…

— СТОП!

Из-за гор появилось солнце, омыв золотистым светом шоссе Пасифик-Коуст, а за ним и плотный, влажный от росы песок, полосой тянувшийся по берегу к югу от Карбон-Бич. [14]

Волны накатывали на побережье и, отступая, оставляли на песке комки бурых водорослей; здесь, за внезапно обрывавшейся вереницей частных владений, для простых смертных открывался узкий проход к океану; по мокрому, покрытому грязью песку трусцой бежал мужчина. Бегун был человеком, который уважал частную собственность. Он и сам владел двумя виллами, одна из которых находилась в Пасифик-Палисейдс, [15]а вторая в Испании, кроме того, у него имелась квартира в Нью-Йорке. Он был президентом агентства по рекламе и связям с общественностью, третьего по величине в Голливуде. Где бы он ни жил, он везде активно боролся с бродягами, бездомными и прочими отбросами общества.

В северной части пляжа он наткнулся на следы попойки, устроенной накануне подростками. Неприглядное зрелище нарушило его душевный покой.

Но сейчас, продолжая бежать в сером, мокром от пота спортивном костюме, с красной повязкой на голове, стягивавшей его черные вьющиеся волосы, этот человек наслаждался оттого, что вдыхает полной грудью свежий утренний воздух. Справа от него простирался бескрайний Тихий океан, мирно рокочущий, вечный, слева раскинулись роскошные особняки. Вдали виднелась вилла Дж. Пола Гетти, восьмидесятикомнатная громада, царственно возвышавшаяся над горами и скалами Порто-Марина-Уэй, прекраснейшей части калифорнийского побережья. [16]Бегун был не прочь приобрести дом на этих холмах с видом на океан, но он знал, что здесь сейсмически активная зона. Дома буквально сползали с фундаментов, и городские власти сносили их — за счет владельцев!

Мужчина побежал быстрее. Водоросли вперемешку с мокрым песком чавкали, просачиваясь между пальцами его босых ног. Он гнал от себя тягостные мысли, изо всех сил стараясь сосредоточиться на оздоровительном эффекте бега.

Откуда-то издалека донесся звук, похожий на жужжание мухи. Мужчина повертел головой, но ничего не увидел, кроме собственных следов, убегавших вдаль на четверть мили и терявшихся в сверкавшей на солнце грязи тихоокеанского пляжа. Было 6.45 утра. В уме он начерно составил две записки своим адвокатам. Предстояла суровая битва в суде за право распространения видеофильмов клиента на международном рынке.

И вновь послышалось жужжание огромной мухи. Мужчина прикрыл рукой глаза, защищаясь от солнца, ярко светившего теперь над плоскими крышами вилл, и увидел аэроплан длиной около двух футов, который выписывал восьмерки прямо над его головой. Это была радиоуправляемая модель.

«Чертовы дети!» — подумал бегун. Он обшарил взглядом крыши и берег, но того, кто управлял самолетом, не обнаружил.

Он продолжил бег. Но самолет сбил его с ритма. Бег трусцой должен быть ритмичным — подобно бегу кинопленки через зубчатое колесо. В противном случае наступает усталость и вместо приятного расслабления пробежка вызывает лишь тяжесть во всем теле. Мужчина увеличил темп, словно стараясь обогнать это гнетущее чувство.

В этот момент аэроплан сделал круг над зеленой крышей ближайшего многоквартирного дома.

— Убери отсюда свою чертову игрушку! — крикнул бегун невидимому озорнику.

Тут он оступился, угодив ногой в ямку в мокром песке. Накатившая на берег волна, отступая, забрызгала спортивные брюки соленой водой. Бегун постарался сосредоточиться на предстоящем судебном разбирательстве: одна оборотистая адвокатская фирма из Цинциннати сумела воспрепятствовать распространению видеофильмов его клиента в Голландии, Бельгии и Дании.

За последнее время, несмотря на изнуряющую диету и отдых на фешенебельном курорте клубного типа, он набрал почти двадцать фунтов. Алкоголь, с которым он дружил в течение многих лет, состарил его. А выглядеть старым в его бизнесе было равносильно смерти. Можно сколько угодно сидеть на диете, красить волосы, пользоваться лосьонами — от внимания конкурентов ничего не ускользнет, они только и ждут момента, чтобы наброситься и уничтожить. Так молодые сильные курицы до смерти заклевывают старую и больную. А сейчас, когда ему перевалило за пятьдесят, он стал особенно уязвим. Набирающий силы молодняк ворует его идеи, уводит партнеров, саркастически посмеивается над ним.

Аэроплан нырнул вниз и взревел, разбрызгивая капли бензина над следами, оставленными бегуном.

— Черт тебя подери!

Аэроплан пролетел так низко, что мужчина вынужден был пригнуться. Он снова оступился, подвернув при этом большой палец левой ноги. Нелепый, задыхающийся, злой, он продолжал бежать, теперь уже неровно и тяжело. Он чувствовал направленную против него угрозу, но того, кто управлял аэропланом, не видел.

В окнах близлежащих домов замелькали лица — вероятно, людей разбудил рев самолета. На этом отрезке пляжа находились особняки двух актрис, одного адвоката, нескольких вице-президентов рекламных агентств, сына богатого промышленника и директора колледжа. Люди из мира кино и масс-медиа. Бегун понимал, как важно для него сейчас выглядеть человеком спортивным, энергичным, готовым с боем прокладывать себе дорогу в будущее.

Но, похоже, он сломал палец. Боль простреливала ногу до самого колена.

Где-то позади вновь взвыл аэроплан, звук был такой, словно растягивали металл. Бегун обернулся. Невероятно, но самолет устремился вертикально вверх. Внезапно звук изменился. Металлическое крыло ослепительно сверкнуло на солнце. Вращаясь и дрожа, аэроплан набрал скорость и ринулся вниз.