Убийство по-французски - Мартин О'Брайен Страница 36

— Но он не получил даже условного одобрения, — пробормотал Винтру, раздумывая о том, что побудило де Котиньи вспомнить о бухтах и сколько времени ему потребуется, чтобы раздобыть в библиотеке планирования то, что нужно боссу.

Де Котиньи вздохнул, словно для него пускаться в разъяснения — чересчур. Но он все равно сделал это, как и запланировал, его взгляд по-прежнему был устремлен на сквер внизу.

— Мне был звонок из журнала. Какой-то американский журнал, — ответил он, словно это как-то подкрепляло его просьбу. — Сказали, что слышали кое-что о проекте по бухте Каланке, и попросили у меня информацию. Что-то связанное с пополняемыми запасами энергии... движение вперед, вроде того. Не помню детали, потому и решил просмотреть материалы. Я понимаю, что поздно, но когда пресса начинает задавать вопросы, лучше иметь для них кое-какие ответы...

Де Котиньи замолк. Это, конечно, ложь. Но правдоподобная.

— Почему бы вам просто не сказать им, что проект не проходной? В реальности так и есть. Это охраняемая территория. Возможно, в будущем — национальный парк.

При этих словах де Котиньи наконец повернулся от окна и снисходительно улыбнулся своему заместителю:

— Поль, ну в самом деле...

Это заставило Винтру покраснеть.

— И как вы думаете, что скажет мэр, если ему позвонят из журнала? — продолжал де Котиньи, отодвигая кресло и садясь. — И они наверняка это сделают, если не получат того, что им нужно от меня.

— Он вызовет вас. Де Котиньи кивнул:

— Правильно. Так почему бы нам не подготовиться? Кто знает, что будет?

Шагая по коридору от кабинета де Котиньи в сторону библиотеки планирования, Винтру решил, что наконец пришло время уходить в архитектурную фирму, которая предлагает ему работу в Авиньоне. Хорошая зарплата. Прекрасные перспективы. Получение доли, если все пойдет как надо. И никакой политики.

Винтру понимал, что никогда не постигнет правил функционирования местного правительства. Не то что де Котиньи.

Анэ Куври втирала в кожу увлажняющий крем, начиная от пальцев ног и заканчивая подбородком. Она сидела на краю ванны, работая над ступнями и икрами. Встала, чтобы обработать бедра, затем, повернувшись к зеркалу, принялась натирать живот и грудь, ощущая при этом незнакомое ранее чувство от того, что под пальцами набухали соски.

Каждый день в течение четырнадцати лет Анэ повторяла одну и ту же процедуру, сохраняя кожу гладкой как стекло. Раньше на Мартинике она использовала листья алоэ. Теперь это были «Шанель», или «Диор», или что-то еще, что приходило в голову купить ее клиентам. Запасов ей хватит на всю оставшуюся жизнь. Даже если завтра оставить свое занятие. Что вполне осуществимо, если все пойдет по плану. Пусть не завтра, то уж точно к концу месяца. Перспектива заставляла Анэ трепетать.

Втирая остатки крема между пальцами, Анэ раздвинула занавески и выглянула в сад. Алеппские сосны на склоне холма уже не стояли в полуденных озерцах тени. Теперь они отбрасывали косые темные полосы на ее лужайку. Было около шести, конец изнуряющего жарой марсельского дня, первого по-настоящему жаркого дня в этом году, когда солнечные лучи просто слепили город с белесого неба. Теперь наконец воздух, который словно потрескивал в полдень, становился нежнее.

Она отпустила занавеси, вышла в спальню, взяла с прикроватной тумбочки часы, которые он подарил. Он будет здесь через несколько минут, подумала Анэ. Всегда пунктуален. Точно через час после первого телефонного звонка. Вот и все, чем она располагала. Час. Если бывала свободна и отвечала на звонок. Это Анэ и сделала ровно пятьдесят три минуты назад. Поставила «Ролекс» немного позади прикроватной лампы, таким образом, чтобы видеть время без особых усилий.

Анэ подошла к гардеробу, нетерпеливо осмотрела одежду, затем повернулась к кровати. Слишком жарко для одежды, решила она. А какой смысл вообще, если одежда будет на ней ровно столько времени, сколько ему понадобится для того, чтобы налить себе выпивку?

Она наклонилась и подняла с кровати шелковое одеяло. Не то ли самое, что он подарил? Анэ подержала его, пытаясь припомнить, потом с уваженным кивком натянула на него пододеяльник, потянув за завязки. По крайней мере он щедрый любовник. Вся одежда, безделушки и маленькие удовольствия... Не то что некоторые... У туалетного столика она поправила воротник и брызнула духами на запястья, провела ими по шее и между грудей.

Еще есть одна-две минуты.

Впервые Анэ призналась себе, что нервничает. Это не тот человек, которого можно дурачить. Пока она была его любовницей, то успела довольно насмотреться и наслушаться, чтобы узнать его злобный мелочный характер. Ну и что? Она проделывала это и раньше, все срабатывало. Так почему, убеждала она себя, не сработает еще раз?

Если не считать, конечно, что ставки выше. На этот раз она и в самом деле беременна.

Анэ сердито покачала головой: «Не будь сентиментальной. Именно сейчас нужно быть сильной».

Просто взять деньги. Разумную сумму — сколько он легко может себе позволить, а ей, чтобы заработать, потребуются годы. Потом бежать. Исчезнуть. Лондон, возможно. Может быть, Женева. Нет-нет, подумала она. Слишком холодно.

Анэ начала задумываться о возвращении домой на Мартинику, когда послышался дверной звонок. Ее любовник. Поль Баске.

К тому времени как Жако вывел из подземного гаража свою машину, было немного за шесть, и, как обычно, он раздумывал, чем заняться вместо того, чтобы ехать домой в Мулен.

Последние три ночи он в глубине души ожидал — вернее, надеялся, — что откроет дверь квартиры и увидит там Бони, развешивающую в гардеробе свою одежду, прицепляющую назад занавески, раскаивающуюся, просящую прощения, желающую начать все сначала. Она улыбается ему, как прежде улыбалась. Тянется к молнии на юбке или просто, извиваясь, освобождается от нее. Но каждую ночь квартира по-прежнему оставалась холодной, пустой, заброшенной. Поэтому-то, если не считать кролика мадам Фораке, Жако ел не дома. Было похоже, что в этот вечер он сделает то же самое.

Не то чтобы у него не было возможности это изменить. Он собрался уходить из кабинета, когда в дверь постучала Изабель Кассье с докладом по интернет-компании, которую она отследила, компании, которая купила и демонстрировала снимки Вики Монель. Судя по записям, они заполучили последний комплект фотографий месяц назад у агента в Париже.

— Поэтому я выследила его и заставила сообщить имя фотографа. Один парень в Тулоне, — говорила Изабель, поправляя черный локон. — И имена моделей, с которыми она... вместе изображена. Может, одна из них?

Жако был доволен и сказал ей об этом. Она улыбнулась, а потом совершенно неожиданно предложила выпить — с улыбкой на губах легко постучала папкой себя по бедру. Ошибиться в ее намерении вывести ситуацию за рамки просто выпивки-с-коллегой-после-работы было нельзя.