Убийство по-французски - Мартин О'Брайен Страница 45

Соланж Боннефуа обошла стол и направилась к двери.

— Поверьте мне. — Жако открыл дверь перед ней и отошел в сторону. — Наш парень допустит ошибку.

Мадам Боннефуа быстро прошла мимо него.

— Тогда давайте надеяться, что он допустит ее скоро, — бросила она через плечо.

— Давайте надеяться, мадам.

Уже позже, в лифте, Жако вспомнил о Дуасно. Ведь он собирался попросить у мадам Боннефуа об одолжении.

Поскольку готовить ей было некому, Сьюзи де Котиньи сама соорудила себе ленч. Взбила пару яиц, растопила в сковороде масло и нашла в холодильнике немного салата. Вернувшись к плите, сняла сковороду с огня, натерла ее пузырящееся дно кусочком чеснока, затем вылила туда взбитые яйца. Повертев сковороду и добавив по щепотке соли и перца, свернула содержимое в рулет и положила на тарелку. Все очень просто. Обыкновенный омлет с курчавыми листьями салата. Вдыхая теплый запах чеснока, она поставила ленч на кухонный столик, вынула из холодильника бутылку розового провансальского вина и налила себе стакан. Потом заткнула бутылку пробкой и поставила ее назад на полку. Один стаканчик не повредит.

Четверг у Сьюзи был любимым днем. Дом в ее распоряжении. У Ортанс, служанки, и у Жиля, садовника, выходные дни, к тому же служанка уехала раньше, чтобы навестить сестру в Лестаке. Обычно она оставалась там на ночь, поэтому не вернется до следующего утра.

В четверг же Юбер ужинал с матерью. Он уезжал к ней прямо с работы и редко возвращался домой до десяти часов. Старуха любила рано ужинать. И чтобы сын был один. Сьюзи уже давно была отстранена от этих суаре и встречалась с мегерой только если требовали официальные или семейные дела. Поэтому почти все четверги с утра и до десяти с хвостиком Сьюзи была предоставлена сама себе.

Выходные дни были редким удовольствием для нее. Она могла бы не работать — ее собственное имущество, находящееся на попечении в Штатах, и небольшие деньги, которые ей выделял на содержание Юбер, давали такую возможность, — но она постоянно была в работе. Нужно было организовывать унылые деловые обеды для коллег Юбера из префектуры или из госсовета, или домашние вечеринки с его отвратительной дочерью и ее худосочным муженьком, или приемы для приезжающих высоких гостей, благотворительные балы, коктейли, открытия вернисажей, ходить в оперу или в театр. Но четверги она никогда ничем не занимала. Ее день. День для себя.

Обычно Сьюзи ходила по магазинам, забегала в спортзал или развлекалась в своей квартирке с тем, кто попадался под руку. Она сняла это местечко вскоре после приезда в Марсель и вложила в обновление столько же сил, сколько в перестройку темной и мрачной резиденции Юбера в Рука-Блан — как только им удалось выпроводить старуху и отправить ее вещички в Кастелен. Это одна из многих причин, почему Сьюзи не звали на ужин по четвергам. Что ни на йоту ее не расстраивало.

Сьюзи нравилось иметь свой укромный уголок на рю Паради, и она частенько им пользовалась. Складывалось впечатление, будто "она там живет. В квартире имелись телевизор, музыкальный центр, полка с дисками, современно обустроенная кухня, полные книг шкафы, всякая странная всячина, которую она скупала на рынках, — такое Юбер ни за что не позволил бы держать дома, — и в спальне роскошный гардероб на все случаи жизни. Одежда, которую она покупала в городе, никогда не носила дома и о которой Юбер даже не догадывался. Это все было ее, и она это все любила. Независимость. Другая жизнь. Она делала то же самое в Нью-Йорке, будучи короткое время замужем за банкиром Брэдом. В двадцати минутах к центру от их дуплекса на Парк-авеню был ее собственный угол. Место, где она жила студенткой, о котором Брэд не знал. Не сильно отличавшееся от ее прибежища на рю Паради.

Она покончила с омлетом, салатом и отодвинула тарелки. Сьюзи могла приготовить для себя, но не собиралась мыть посуду, хоть у нее имелась посудомоечная машина. Зачем? Для этого есть служанки.

Конечно, квартира на рю Паради была другой. Там она упивалась работой по дому, квартира всегда сверкала чистотой. В резиденции де Котиньи Сьюзи и помыслить не могла шевельнуть пальцем, но на Паради она протирала пыль, пылесосила, мыла ванну, даже если в этом не было нужды. Словно работа подходила к этому пространству, словно именно так делалось в этом маленьком, интимном уголке на протяжении прожитых здесь жизней. И в те дни, когда Сьюзи бывала на Паради в чьей-то компании, она никогда не забывала менять постельное белье, прибирать кровать и класть в сушильный шкаф свежие полотенца.

Но в этот четверг она никуда не собиралась. Проснулась поздно, на завтрак сварила кофе и поджарила тост — пустая чашка, кофейник и хлебные крошки остались у плиты — и провела оставшееся от утра время у бассейна. Но теперь там было слишком жарко. Солнце палило нещадно, осы, жужжавшие вокруг бассейна, раздражали. Лучшим временем был вечер, когда солнце мягко светило через своеобразный забор из сосен, высаженных по границе владения, когда воздух прохладен и освещение такое удивительное, тускло-золотое.

Она вздохнула. Еще час с небольшим, как на террасе можно будет находиться. Даже в тени. Время освежиться, решила она, время подготовиться. У нее будет гостья. Новая подруга из спортзала.

Когда Жако миновал двери Дворца Правосудия и вышел на ярко освещенную полуденным солнцем улицу — глаза прищурились от света, — зазвонил мобильный телефон. Люк Жуанно, второй номер у Клиссона в криминалистической группе, звонил из квартиры Вики Монель. Они пришли туда утром, чтобы тщательно осмотреть место, охотясь в первую очередь за отпечатками пальцев в надежде, что они могут совпасть с чем-нибудь известным из архивов.

— Как идут дела? — спросил Жако, прижав трубку к уху. Полуденное движение на рю Гриньян было заполнено ревом клаксонов и грохотом двигателей.

— Пока много отпечатков. По последнему подсчету, доходит до тридцати комплектов.

— Хорошо, хорошо, — ответил Жако, переходя улицу к своей машине и раздумывая, с чего это Жуанно пришло в голову ему позвонить.

— Однако есть кое-что. Вам следовало бы взглянуть, — произнес Жуанно. — Это может оказаться важным.

Выше и моложе своего босса, с густыми черными бровями и ленивыми серыми глазами, Жуанно не особенно утруждался составлением протоколов осмотров места преступления.

Наталкиваясь на что-то интересное, он, в отличие от Клиссона, не ждал, пока это отпечатают, а немедленно сообщал о находке.

— Я буду прямо сейчас, — заторопился Жако.

— Мы ждем, — отозвался Жуанно.

Через двадцать минут Жако подъехал к зданию, где находилась квартира Вики Монель. На этот раз он не стал звонить мадам Пиганьоль, а нажал на кнопку квартиры Вики. Впустил его Жуанно. Лифт работал, таблички, запрещающей им пользоваться, не было.

Жуанно ожидал его у открытой двери в своем обычном наряде — белый тивековский комбинезон, застегнутый наглухо на молнию, и белые бутсы, матерчатая маска болтается на шее.