Ночная незнакомка - Серж Брюссоло Страница 46

— Расскажите, — попросила Сара. — Как знать, может быть, он прольет свет на что-нибудь и подготовит нас к очередному сюрпризу.

Джейн заволновалась.

— Если я расскажу, вы подумаете, что я маньячка… чудовище. Поймите, теперь я стала другой, не имею ничего общего с той, прежней. Сегодня я уже не смогла бы поступить, как та… девица.

— Та, кого вы увидели во сне?

— И да и нет… Речь идет об одной особе по имени Нетти Догган. Не уверена, что имя настоящее. Пока длился сон, я видела мир ее глазами, словно у нас на двоих были одно тело и один мозг.

Сара незаметно нажала кнопку, включив магнитофон, спрятанный в обшивке крыши фургона. Микрофоны, обладавшие высокой чувствительностью, позволяли записывать даже шепот.

— Что же произошло с этой Нетти? — спросила Сара. — Расскажите мне все, представьте, что вы хотите передать мне содержание фильма, который только что посмотрели по телевизору. Постарайтесь отстраниться от самого действия и выступить в роли комментатора.

— Можно попробовать, — нерешительно согласилась Джейн.

Наблюдавшая за ней краем глаза Сара подумала, что теперь ее спутница напоминала робкую деревенскую девушку, затерявшуюся в привокзальной толпе и в растерянности озиравшуюся по сторонам.

«Робкая девушка, как же! — раздался в ее голове насмешливый голос. — Можешь ли ты сосчитать, скольких укокошила эта трогательная девушка? Скольких, как ты думаешь?»

Джейн закрыла глаза, пытаясь соединить в одно целое обрывки воспоминаний, словно разрозненные части головоломки. А ведь ей предстоит поведать Саре жуткую историю. На мгновение Джейн показалось, что перед ней возникла гигантская фреска во всю стену, потрескавшаяся от времени и начавшая разрушаться. Ломаясь, превращаясь в бесформенные фрагменты, фреска осыпается прямо к ее ногам, и она ползает на коленях посреди этого мусора, тщетно пытаясь собрать куски воедино и восстановить рисунок.

Да, гнусная история, живописное полотно, написанное лишь двумя красками — черной и красной. Огромная фреска, которая так никогда и не просохнет до конца, и ее обломки Джейн до сих пор ощущает кончиками пальцев, хотя прошло уже столько лет.

Первое, что Джейн видит перед собой, как только закроет глаза, — это огромный зал и танцующие пары. Сегодня на холмах праздник. Кругом только красное и черное. Как давно это было!

С Нетти случилось что-то ужасное. Это произошло во время вечеринки, на которую ее пригласили знакомые парни. До сих пор она ощущает запах сигарет с «травкой», которые курила одну за одной. Нетти едва знакома с этими студентами с режиссерского отделения университета, где готовят создателей кино или кого-то в этом роде. Они дали ей и «колеса», чтобы она не чувствовала себя такой скованной. Вечеринку устроили в большом здании на основании из металлических свай. Кинопроектор поставлен на вращающуюся подставку, и изображение скользит по стенам огромного зала, битком набитого танцующими молодыми людьми. Демонстрируется мексиканский порнофильм, в котором женщина занимается любовью с животным. Джейн… нет, Нетти пытается не смотреть, но это трудно. Мальчишки в зале сопровождают действие фильма жестами и грязными ругательствами. Нетти успела уже тысячу раз пожалеть, что она здесь оказалась. Она думает о курсах китайской каллиграфии, которые посещает дважды в неделю. Вот уже целый год она пытается изобразить один иероглиф. Это совсем непросто, нужно очень прямо держать кисточку, строго перпендикулярно листу бумаги, и суметь так обмакнуть ее в тушь, чтобы на ней не было слишком много жидкости. У нее проблемы с «львиной пастью» — этой специфической постановкой большого и указательного пальцев на деревянном основании кисточки. Все оттого, что ее мышцы всегда чересчур напряжены, и это мешает ей провести линию правильно.

Нетти знает, что родители втайне посмеиваются над ней. Они не могут понять, зачем ей нужны эти занятия. Однажды она подслушала их разговор. Учитель каллиграфии, маленький строгий человечек, его глаза утопают в морщинках, и невозможно разглядеть зрачки. Иероглифы — как это красиво, четко и ясно! Здесь, на вечеринке, она столкнулась с прямо противоположным. Тысячу раз мать и отец убеждали Нетти, что ей, мол, необходимо общаться с молодыми людьми ее возраста, покинуть наконец ее башню из слоновой кости.

Надо сказать, она совсем мало времени проводит с родителями — те заняты проектированием парка, для которого должны изобрести персонажей в виде антропоморфных животных. Стены их офиса покрыты эскизами с изображениями этих зверушек: девочек-черепашек и мальчиков-крольчат.

При разработке сказочных персонажей прежде все-го были учтены результаты тестов, предложенных большой группе детей. Папа и мама по вечерам ожесточенно спорят, обсуждая, стоит или нет чуть-чуть увеличить рыльце свинке Роззи или ушки кролику Тоду. В своих исканиях родители опираются на данные, полученные от специалистов-психологов, и говорят о вещах, которые кажутся Нетти отвратительными.

— В хоботе слона, — повторяет папа, — мальчишки видят сублимированный пенис, необходимо это учитывать. Именно по этой причине хобот Фанти не должен быть до смешного коротким, как ты только что его изобразила. Твой слон — плод воображения женщины, испытывающей ужас перед мужчинами: она сокращает до минимума то, что вызывает в ней страх! Не забывай, что настоящий хобот насчитывает три с половиной метра в длину!

— При чем здесь это? — возмущается мама. — Небольшой хоботок выглядит куда симпатичнее. На это жуткое приспособление, которым ты намерен снабдить Фанти, невозможно смотреть без содрогания. Это… это кажется просто уродством, патологией.

И они способны сражаться из-за подобной ерунды до глубокой ночи. Когда Джейн… то есть Нетти хочет с ними поговорить о чем-нибудь, они лишь отмахиваются под предлогом, что у них слишком много работы. «Разве ты не видишь, дорогая, что мы завязли по самую макушку? Твоя мать собирается построить все оформление парка аттракционов на собственном страхе перед пенисом! Зачем, спрашивается, я столько денег ухлопал на ее визиты к психоаналитику?»

Нетти знает, что сегодня вечером произойдет что-то страшное. У нее появилось такое предчувствие сразу после того, как она проглотила таблетки «Бенни» — так назвали их мальчишки. В первый момент ей послышалось «пенис», и она отшатнулась. С тех пор как Нетти их проглотила, в ее голове туман и все слегка плывет перед глазами, она думает о слоненке Фанти, чей нос то удлиняется, то укорачивается, если быстро пробегать взглядом по разным эскизам. Сейчас ей хотелось бы оказаться в мастерской учителя каллиграфии, с кисточкой в руке, среди узкоглазых ребятишек, которым написание иероглифов дается куда легче, чем ей. Детям по шесть-семь лет, в то время как Нетти — семнадцать, но все равно она упорно постигает эту науку, хотя учитель, кажется, от нее не в восторге.

И вот то отвратительное, что должно было произойти, происходит. Парни, новые знакомые Нетти, затащили ее в угол зала и бросили на кушетку. Один держит ей руки, а второй шарит у нее под юбкой, пытаясь снять с нее белье. Кричать и отбиваться она не способна — ей еще ни с кем не приходилось бороться. В доме прислуга немедленно исполняет все, что Нетти приказывает. Она строго кричит парням «Прекратите!», ее голос мог бы привести в ужас горничную-мексиканку, одну из женщин, не имеющих грин-карты, дающей право на работу в Соединенных Штатах. Эти создания — воплощенная простота и послушание, из страха, разумеется, перед иммиграционной службой. Но на сей раз магические заклинания не действуют, и никто не боится Нетти. Чтобы их остановить, нужно что-то сделать, но она этого не умеет, нужны совсем другие слова, которых Нетти не знает.