Билет в ад - Лоран Ботти Страница 47

Нет, не может быть! Что-то не так… совсем не так! Это был не тот человек, который склонялся над ним в недавнем видении. Но именно тот должен был сегодня приехать сюда — Давид был в этом уверен.

Он уже хотел закричать, чтобы предупредить маму о совсем другой опасности, но в это время громко задребезжал колокольчик над входной дверью.

Услышав этот звук, Шарли застыла от ужаса. То, что незнакомец подался ближе к ней, словно желая защитить, ничуть ее не успокоило.

— Не отвечай! — прошептал он.

— Шарли, с тобой все в порядке? — донеслось снаружи. — Это месье Боннэ! Шарли!

Месье Боннэ… Шарли с облегчением вздохнула, узнав его голос, и в особенности этот акцент, типичный для бургундского жителя, с раскатистым «р». Да, это действительно был месье Боннэ. За эти десять лет его голос тоже почти не изменился…

Колокольчик зазвенел снова.

— Шарли?..

Шарли колебалась. Если не отвечать, месье Боннэ может подумать, что она куда-то отлучилась, и решит ее дождаться. Или же он забеспокоится и позвонит ее матери… Ни в коем случае нельзя, чтобы он увидел здесь этого типа, иначе он вызовет полицию, и та прибудет через каких-нибудь двадцать минут…

Незнакомец, должно быть, тоже об этом подумал, потому что сказал:

— Я где-нибудь спрячусь, а ты открой дверь. Когда он уйдет, мы сразу же уедем.

Шарли в нерешительности посмотрела на него:

— А откуда мне знать: может быть, ты приехал за деньгами? Может быть, твои сообщники тебя подослали, чтобы…

Он взглянул на нее почти с болью. Потом, прервав ее жестом, расстегнул куртку и показал рукоятку пистолета, торчавшую из-за пояса. Прежде чем Шарли успела отреагировать, он взял пистолет и протянул его ей, рукояткой вперед:

— Если бы я пришел с дурными намерениями, уж наверно, я держал бы его в руках, когда вошел в дом.

— Шарли! — снова закричал месье Боннэ и изо всех сил забарабанил в дверь.

— Бери! — настойчиво сказал человек, протягивая ей свое оружие.

— О, черт!.. — пробормотала Шарли, взяла пистолет и наспех спрятала его вместе со своим под грудой диванных подушечек. Затем пошла открывать.

На пороге стоял месье Боннэ — крепко сбитый, краснолицый человек лет шестидесяти. Его руки в огромных варежках были похожи на две лопаты. На голове была меховая шапка с наушниками.

— Здравствуйте, месье Боннэ, — сказала Шарли, пытаясь улыбаться как можно непринужденнее. — Что-то случилось?

Гость крепко обнял ее и расцеловал в обе щеки:

— Шарли, малышка! Сколько лет мы с тобой не виделись!.. Глазам своим не верю!.. А ты не очень сильно изменилась… прическа у тебя, правда… гхм… а в остальном все как прежде! Пирог понравился?

…пирог понравился?..

Точно, ничего не изменилось! Как будто какая-то спираль раскручивалась в ее сознании, уводя к самым глубинам памяти…

— Я просто зашел проверить, все ли в порядке. У тебя гости? Я видел тут неподалеку две машины…

Шарли вздрогнула:

— Две?..

Выражение лица месье Боннэ стало другим — на нем появилось нечто вроде недоверия.

— Ну да, две… там, на подъездной дорожке. Джип и…

Он не договорил — откуда-то из-за угла ему на голову обрушился удар бейсбольной биты. Месье Боннэ рухнул на крыльцо. Шарли завопила.

— Привет, Шарли.

Она инстинктивно обернулась на голос, одновременно пятясь назад.

Перед ней стоял светловолосый, высокий и худой тип, чья бледность и некоторая вялость движений была характерна для представителей старинных французских семейств, которых Шарли в своей прошлой жизни встречала довольно часто. Разница состояла лишь в том, что помимо шикарного кожаного пальто и элегантного шарфа еще одной деталью его экипировки была огромная бейсбольная бита, которой он только что оглушил месье Боннэ.

Шарли не отрываясь смотрела на него. Какое-то смутное воспоминание поднималось из глубин памяти на поверхность…

Человек шагнул вперед, и это вывело Шарли из оцепенения. Она снова начала пятиться назад, в дом. Нужно было добраться до дивана, под подушками которого она спрятала оба пистолета…

— Ни с места… Анн Шарль!

Шарли застыла, увидев направленный на нее пистолет. Значит, недавний визитер сказал ей правду… Их действительно было трое, и они охотились за ней и Давидом. Но прежде всего им был нужен Давид! И они знали все о ней, о них обоих!..

Небрежно перешагнув через тело сторожа, человек вошел в дом и захлопнул за собой дверь. Остановившись почти вплотную рядом с Шарли, он взглянул на нее с удовлетворенной улыбкой, от которой по ее телу пробежала дрожь отвращения. Он уже собирался заговорить, как вдруг из кухни донесся какой-то шум. Оба непроизвольно обернулись.

— А… должно быть, мой приятель обнаружил… нашего сбежавшего попутчика, — улыбаясь, сказал новоприбывший визитер.

В следующую секунду человек, который представился ей как Джорди, вышел из кухни с поднятыми руками. За ним шел здоровенный верзила с пистолетом в руке, уперев дуло прямо ему в спину.

Все четверо вошли в гостиную.

— Ну что ж, — с притворной любезностью сказал лжеаристократ, — я вижу, на нашем маленьком празднике недостает только одного человека… однако это самый почетный гость!

…на нашем маленьком празднике…

Слова эхом отдались в голове Шарли. Этот голос…

О боже!

Да, она его узнала! Она знала этого человека очень, очень давно… и теперь вспомнила это полузабытое знакомство.

Судя по всему, он об этом догадался, поскольку на его лице появилась широкая улыбка. Он почти фамильярно подмигнул Шарли и прошептал:

— Время принимать таблетки, мадемуазель Жермон…

Лабиринт узких темных улочек; лужи с мерцающими в них отражениями редких фонарей; удушливый запах грубого бетона, бензина, холодной земли; граффити на стенах… Вдова с трудом сдерживала непритворно грустные вздохи, идя по одному из грязных кварталов Ситэ следом за мальчишкой лет тринадцати, казалось, только что сбежавшим со съемок клипа на MTV — в рэперовской одежде и огромных, явно не по размеру, кроссовках. Обычно она никогда не ходила пешком по таким районам — всю грязную работу делали за нее подчиненные, и это было к лучшему: от вида столь неприкрытой нищеты и убожества ей хотелось сбежать не только из этого места, но и вообще из этого мира, улететь в какую-нибудь волшебную страну бизнес-классом в самолете «Эр Франс», отгородившись портьерами от остальных пассажиров…

Но сегодня дело обстояло немного иначе, даже несмотря на ледяной холод и сырость, исходящую от влажных стен. Сегодня на кону были тридцать четыре миллиона. Поэтому Клео подавила свою антипатию к нищим кварталам, оделась потеплее и отправилась за малолетним проводником.