Неупокоенные - Джон Коннолли Страница 49

— Ага, а потом отсылают по своим семейкам, как в странах третьего мира. — Луис с нарочитым презрением посмотрел на гарцующий по льду талисман в виде попугая. — Вон попка-дурак и то поспортивней будет, чем они.

Мы сидели в секторе «Е», как раз по центру над кругом вбрасывания. Билла — человека, которого к нам направил Хват, — нигде не было видно, хотя со слов Хвата можно понять: парень, стоило ему заслышать о Меррике, начал осторожничать. Если ему хватило сообразительности прийти пораньше, то он, скорее всего, нас уже срисовал. Ничего, ему в радость будет узнать, что ближайшие несколько дней Меррик проведет за решеткой. От этого всем некоторая передышка; для меня, во всяком случае, до того момента, как придется по ходу матча втолковывать нюансы хоккея человеку, для которого спорт начинается и заканчивается баскетбольной площадкой или там легкой атлетикой.

— Послушай, — укорил я Луиса, — это несправедливо. Подожди, пока они выйдут на лед. Некоторые из этих ребят носятся что надо.

— Иди постыдись, — огрызнулся тот. — Вот Карл Льюис, тот действительно носился. Джесси Оуэнс тоже человек-пуля. Бен Джонсон, и тот с полной жопой таблеток бегал будь здоров. А вот «пломбиры», те наоборот. Как снеговики на лыжах.

По радио прозвучал призыв стадиону воздержаться от «бранной и нецензурной лексики».

— Что-о? — не поверил своим ушам Луис. — Ругаться нельзя? Это что, б…, за вид спорта такой!

— Да это так, для вида, — успокоил я, в то время как снизу на Луиса неодобрительно покосился папаша с двумя мальчатами. Похоже, он хотел что-то сказать, но передумал и вместо этого лишь надернул сыновьям на уши пиратские шапочки.

Грянула квиновская «We Will Rock You», а затем еще «Ready to Go» группы «Республика».

— На хрена столько музыки? При чем здесь спорт? — продолжал недоумевать Луис.

— Это музыка белых, — пояснил я, — специально чтоб под нее черным тошно было и они не могли вскакивать и плясать.

На лед выехали команды, опять же под музыку. Как обычно, был объявлен розыгрыш призов с вручением в перерыве: бесплатные гамбургеры, скидки в супермаркетах, а кому повезет, так еще и фирменная майка или кепка.

— Ой-й, не надо ля-ля, — источал желчь Луис, — скажите уж, раздача дерьма, чтобы народ не поуходил с самого начала.

К концу первого периода «Пираты» вели «два-ноль», отличились Зенон Конопка и Джефф Питерс. Хватов посланец все не объявлялся.

— Заснул, наверное, где-нибудь, — предположил мой спутник, — нашел себе тихое местечко.

И вот как раз когда команды выкатывались на второй период, справа на наш ряд стал протискиваться нервного вида человек в затертой фуфайке «Пиратов»: козлиная бородка, очки с серебристой оправой, на лоб надвинута «пиратская» же черная бейсболка, руки в карманах. В целом он нисколько не выделялся из сотен других таких же зрителей.

— Ты, что ли, Паркер? — спросил он.

— Он самый. А ты Билл?

Тот кивнул, руки по-прежнему держа в карманах.

— Давно уже за нами смотришь? — спросил я.

— Да еще с первого периода, — ответил он, — даже раньше.

— Смотри-ка, осторожный.

— Лишний раз не помешает.

— Фрэнк-то сейчас все равно под замком.

— Да? А я не знал. За что его, интересно?

— За соглядатайство с посягательством.

— Фрэнка Меррика за соглядатайство? — Билл фыркнул. — Скажи уж что другое. А почему не за переход не в том месте или что собака у него без лицензии?

— Да вот, надо было его чуток нейтрализовать, — сказал я, — без всяких «почему».

Билл через меня посмотрел туда, где сидел Луис.

— Не хочу никого обидеть, но чтобы черный парень на хоккее… Как-то глазам непривычно, режет.

— Это же Мэн. Здесь черный уже сам по себе глаза режет.

— Вообще-то, да. Только надо было его, наверное, как-то приодеть, чтоб сливался, походил.

— Думаешь, он будет похож, если напялит пиратскую шапку и начнет махать пластмассовой сабелькой?

Билл осторожно посмотрел, а затем отвел глаза от Луиса.

— Да, пожалуй что, нет. Если только настоящую ему дать. В смысле саблю.

Он сел рядом и какое-то время не отвлекаясь смотрел на площадку. За четыре минуты до конца периода Шейн Хайнс вновь зажег за воротами противника фонарь, а всего через полторы еще одну шайбу забил Джордан Смит. Счет стал «четыре — ноль» — все, игра сделана.

— Ну что, по пиву? — предложил Билл, вставая. — Четвертая победа подряд, в девяти из десяти матчей. Такое было только в триумфальный сезон с девяносто четвертого на девяносто пятый. А я, гадство, за этим только из тюрьмы наблюдал.

— Наверное, неоправданно жестокая кара? — спросил Луис.

— Он не фанат, — поспешил сказать я, видя, как покосился Билл.

— Да и хрен бы с ним.

Мы вышли и взяли три нефильтрованного в пластиковых стаканчиках. К выходу уже тянулась цепочка из разочарованных такой безоговорочной победой «Пиратов».

— Кстати, благодарю за билет, — вставил Билл. — Мне уже такие дела не всегда по карману.

— Нет проблем, — сказал я.

Он выжидательно притих, поглядывая на припухлость в моей куртке, где виднелся бумажник, который я вынул и отсчитал полсотни. Билл бережно свернул купюры и сунул их в карман джинсов. Я уже собирался начать расспросы насчет Меррика, когда со стороны площадки громыхнуло — гол, причем явно в пользу «Соколов».

— Тьфу, б…во! — вскинулся Билл. — Сглазили, что ушли.

Пришлось вернуться на места и дожидаться начала третьего периода; по крайней мере это время Билл с охотой рассказывал, как ему «отдыхалось» в строгаче. Из общего режима в строгий переводили в основном тех, кто проявлял особо буйный нрав, был склонен к побегу или же представлял угрозу для других сидельцев. Иногда строгач служил формой наказания тем, кто нарушил тюремный уклад или у кого обнаружились запрещенные предметы. В штате Мэн тюрьма строгого режима открылась в 1992 году в Уоррене. Она насчитывала сотню одиночных камер с максимальной изоляцией. С закрытием в первые годы нынешнего века Томастонской тюрьмы штата вокруг «супермакса», подобно крепости вкруг цитадели, постепенно выросла тюрьма на тысячу двести заключенных.

— Мы как раз в одно и то же время тянули с Мерриком строгача, — вспоминал Билл. — Я сидел двадцатку за кражу со взломом. Нет, вы представляете? За кражу. Двадцатку. Убийцы, драть их лети, получают меньше. Туда меня копы упекли знаете за что? За то, что у меня нашлась отвертка с куском проволоки. А я всего-навсего радио хотел себе смастырить. А они мне: «Ага, к побегу готовился», и р-раз строгача! И там у меня пошло наперекосяк: копа я ударил. Он меня довел. Ну вот и пришлось сроком расплачиваться. Копы гребаные. Ненавижу.