Смертельная поездка - Пи Джей Трейси Страница 5

Он посмотрел на пятерых подростков, бестолково топтавшихся возле одной из патрульных машин. Видно было, что они старались понять, что означает для них их кошмарная находка, и их лица при этом почти синхронно выражали последовательную смену эмоций: шок, ужас, страх, любопытство, потом опять шок, ужас, страх, любопытство. Среди них Холлоран узнал Рики Шванна, который был на целую голову выше и на несколько тонов бледнее остальных.

Не обращая пока на ребят никакого внимания, Холлоран с Бонаром выбрались из машины и направились по усыпанному камнями склону к видневшемуся внизу небольшому пляжу, где спиной к ним стоял док Хэнсон. Частично загораживая им вид, он склонился над тем, что, как надеялся Холлоран, было не слишком попорченным водой телом. Сначала он видел только голову и ноги покойника – белые, как у гипсовой статуи. Когда они подошли ближе, док заметил их и сделал шаг в сторону, чтобы они могли взглянуть на туловище.

– Ничего себе! – Холлоран удивленно вскинул брови и одновременно озабоченно поджал губы, когда увидел, что поперек неестественно белой груди мертвеца идет ровная пунктирная линия, состоящая из небольших аккуратных отверстий. – А мы думали, что это несчастный случай.

Док Хэнсон держал руки в перчатках подальше от себя, чтобы ненароком не забыть и не сунуть их в карманы.

– Я тоже – до тех пор, пока его не вытащили из воды. – Он наклонился и убрал с открытых мертвых глаз клок спутанных мокрых волос. – Вы его знаете?

Холлоран с Бонаром внимательно всмотрелись в неподвижное лицо, затем отрицательно помотали головой.

– Я тоже. А я, кажется, знаю почти всех в этом округе. Черт, да половину из них я сам принимал. Но этого парня я никогда не видел.

– Есть особые отметки? – спросил Холлоран.

Док Хэнсон покачал головой:

– Ни веснушек, ни родинок или родимых пятен, ни шрамов, ни татуировок. Может, на спине что-нибудь и было, но от нее не много осталось. Хотите, я его переверну?

– Господи, нет, конечно, – быстро сказал Бонар, живо представивший, что могли натворить пули на выходе из тела. – Похоже, кому-то вздумалось разрезать беднягу надвое.

Док кивнул:

– Восемь полноценных лобовых попаданий, и девятая пуля оцарапала ему левый бок. Видите? – Он показал на ссадину, где пуля только обожгла тело, а не проникла в него. – Его просто скосили очередью. Какому-то дурню пуль было не жалко. А патроны, похоже, натовские. Попадая в тело, они часто разрушаются. Одно такое вот попадание в грудь, – он махнул рукой в сторону трупа, – и больше тебе уже ничего не надо. Так что этого уложили с восьмикратной гарантией.

Холлоран с любопытством взглянул в доброе, спокойное лицо старика, который принимал роды у его матери, угощал его в детстве леденцами на каждой прививке и как-то, когда он во втором классе сломал запястье, сделал ему разноцветный гипс, добавив туши в раствор, – о таком человеке и не подумаешь, что он что-нибудь знает о повреждениях, наносимых огнем из автоматического оружия.

– Натовские патроны, док? – тихо спросил он. – Вы это на медицинском факультете узнали?

Обвисающие складки на шее у старика заметно подобрались.

– Вьетнам, – сказал он, и это короткое слово с ударением на последнем слоге прозвучало тяжко и грозно.

Холлоран и Бонар переглянулись. Вот так. Знаком вроде бы с человеком всю жизнь, и вдруг оказывается, что ты его и на ноготь не знаешь.

Услышав плеск, они все посмотрели в сторону воды и увидели выходящего на берег ныряльщика в блестящем гидрокостюме и с аквалангом за спиной. Он был похож на инопланетянина и напомнил Холлорану о старых фильмах ужасов, и Холлоран подумал, как здорово было бы сейчас оказаться дома и посмотреть что-нибудь страшное.

Бредя к ним по колено в воде, ныряльщик снял маску и сказал:

– Он тут не один. Готовьте еще пару мешков.

Через час на крохотном пляже лежало еще два трупа: один постарше, второй помоложе, но оба, как и тот, которого выловили первым, были без одежды и с пулевыми ранениями в грудь. Двое несчастных помощников шерифа под руководством дока Хэнсона перекладывали их и так и сяк, пока не расположили в таком порядке, в каком ему было нужно.

– Ну вот, – наконец удовлетворенно сказал он и махнул Холлорану и Бонару, чтобы они подошли к нему. Сам он стоял у ног центрального участника этого кошмарного трио. – Теперь поглядите на пулевые отверстия, слева направо. Они будто сшиты ими вместе, а?

Холлоран прищурился, суживая поле зрения так, чтобы видеть только пулевые отверстия, а не человеческие тела, в которых они были проделаны.

– Они так стояли, когда их застрелили.

– Точно. Стрелок – правша, вел дулом слева направо.

Бонар выпятил нижнюю губу, будто только что съел что-то отвратительное на вкус.

– Почему не левша и не справа налево?

Прежде чем раскрыть рот, док Хэнсон поколебался, словно ему не хотелось признаваться в том, что он знает ответ.

– Когда нажимаешь на спусковой крючок автоматической винтовки, пули летят одна за другой настолько быстро, что если ты к этому не привык, то не успеваешь начать движение стволом, и в начале очереди пули ложатся кучнее. Видишь парня слева – которого выловили первым? Девять попаданий. Он был первым в ряду. Тот, что в середине, получил пять пуль, а тот, что справа, – только три. Так это и было. Кто-то построил этих троих в ряд и убил одной очередью.

В голосе дока послышался глухой призвук, от которого Холлорану стало не по себе. Он удержался от того, чтобы посмотреть на дока, и продолжал разглядывать трупы.

– Вы видели такое раньше?

Док Хэнсон сунул руки в карманы, но тут же вынул и раздраженно посмотрел на латексные перчатки, которые он только что привел в негодность.

– Не в этой стране.

Грейс Макбрайд стояла у распахнутого настежь широкого окна на третьем этаже особняка и смотрела на зеленую листву деревьев, чтобы дать отдых глазам. За спиной у нее негромко шелестело несколько компьютеров. Она наконец-то привыкла к их новому офису, к пышным верхушкам деревьев, видимым из окна вместо высоток Миннеаполиса, к относительному покою фешенебельной Саммит-авеню вместо непрестанной суеты складского района.

Перенос офиса «Манкиренч софтвер» в особняк Харлея Дэвидсона поначалу рассматривался всеми только как временная мера, но прошел уже почти год с тех пор, как они покинули залитый кровью чердак, который их фирма занимала в течение десяти лет, и пока никто из них даже не заикнулся о том, чтобы поискать другое помещение. Здесь было удобно – стараниями Харлея, – и для четверки отщепенцев, у которых, кроме них самих, никакой другой семьи не осталось, этот дом был не хуже любого другого.

Ну и Чарли здесь нравится, а это далеко не последний довод. Он сидел совершенно прямо на старомодном деревянном стуле со спинкой, собрав крупные лапы на маленьком сиденье и свесив за его край обрубок хвоста. Карие глаза внимательно следили за каждым движением Грейс. Она погладила пса по покрытой жесткой шерстью голове и сказала: