Глазами жертвы - Майк Омер Страница 5

О’Доннелл указала на отпечатки ботинок:

— Похоже, убийца пересек комнату, чтобы поднять что-то с пола. Видите, у стены он задержался? Скорее всего, остановился и присел.

Зои подумала, что О’Доннелл не так уж безнадежна.

— Считаете, там лежал нож?

— Я в этом почти уверена. Можете сами убедиться — там несколько капель крови, улика номер шестнадцать. Думаю, они стекли с лезвия.

Зои прошла в угол комнаты и присела, разглядывая пол. Вот и капли. Несколько идеально круглых коричневых пятнышек.

Подошел Тейтум.

— Капли падали вертикально, — заявил он, — поэтому они круглые, а не овальные. Значит, это не брызги с другого конца комнаты. Вполне вероятно, что сюда бросили орудие убийства.

Зои кивнула, мысленно рисуя картину произошедшего.

— Возможно, убийца пришел сюда с ножом в руке. Потом постоял тут пару секунд. Отсюда и капли.

— Я не криминалист, — осторожно начал Тейтум, — но разве тогда не осталось бы брызг? Если б капли падали с высоты хотя бы полуметра, мы увидели бы мелкие круглые брызги вокруг. Но их нет — значит, высота падения не больше десяти сантиметров. Думаю, детектив О’Доннелл права. Здесь лежало орудие убийства, а убийца присел, чтобы его поднять.

Зои согласилась. Пожалуй, это самое логичное объяснение. Она мысленно представила, как убийца напал на жертву, угрожая ножом, и во время борьбы порезал ей руку. Что потом? Удалось ли жертве выбить нож у преступника? Не исключено…

Зои распрямилась и попробовала поразмышлять. Место преступления подсказывало, что модели поведения убийцы противоречили друг другу. Он наступил в лужу крови, накрыл тело, наследил по всей квартире. Это говорит о растерянности, страхе и, возможно, о стыде. С другой стороны, он был в перчатках, то есть тщательно готовился. Пропавшее белье — признак тяги к трофеям. Цепочка на шее не вписывалась ни в одну схему. Было ли убийство случайным? Угадать невозможно. Зои до сих пор не знала, что стало причиной смерти: потеря крови или удушение.

Обычно она легко могла вообразить возможные сценарии, а сейчас разрозненные детали не желали выстраиваться в стройный ряд.

Что-то явно ускользало из виду.

Тейтум вновь огляделся, стараясь понять образ жизни Кэтрин.

В каком-то смысле это его епархия. Он видел, с какой легкостью Зои проникала в мысли убийцы — как будто проскальзывала в свободный свитер. Грей не переставал этому удивляться и немного завидовать, потому что сам так не умел. Конечно, он просматривал статистические сводки, читал бесконечные исследования и стенограммы допросов серийных убийц, изучал их профили, пока все это не начинало сниться ему по ночам. Тем не менее, используя его собственную аналогию со свитером, пробраться в голову преступника для Тейтума примерно равнялось попытке натянуть смирительную рубашку на два размера меньше собственного: неудобно, почти невыполнимо, всегда болезненно и очень утомительно.

Все же понимание поведения жертвы составляло немалую часть расследования. Где-то в повседневной жизни женщины таилось то, что привлекло убийцу. Реакция жертвы на нападение тоже значительно влияла на его психику. Некоторые убийцы становились более жестокими, если жертва вела себя покорно, а другие убивали, только когда встречали сопротивление. В общем, если знаешь, какой была жертва, ты на полпути к пониманию преступника.

Кэтрин Лэм явно пребывала в рассеянности и, вероятно, была чем-то подавлена. Дому не уделяли должного внимания: цветы начали вянуть, подоконники покрывал слой пыли, корзина для белья переполнилась. Неряшливая хозяйка? Нет, многое свидетельствовало об обратном. Одежда аккуратно сложена в шкафу, ванная комната, не считая пятен крови, блестит чистотой, а в холодильнике лежат свежие продукты. Беспорядок свидетельствовал лишь о недавнем несчастье.

Была ли Кэтрин одинока? Или, возможно, познакомившись с кем-то в Интернете, хотела пойти на свидание? Будь она доверчивой, то могла согласиться на то, чтобы новый знакомый заехал за ней. Это объяснило бы отсутствие следов взлома… Нет, одежда, которую Тейтум видел на фотографиях тела, для свидания не подходит. Кэтрин не собиралась уходить из дома.

Грей взглянул на Зои и уже открыл было рот, чтобы высказать свои догадки, но та стояла, нахмурившись и прикусив губу. Знакомый ему режим «не беспокоить» означал, что она погружена в размышления.

О’Доннелл тоже сверлила Зои взглядом; в ее глазах цвета шоколада светилось недоверие. Вообще Тейтум любил шоколад и питал страсть к экзотическим вкусам: шоколад с солью, шоколад со специями… Но шоколад с подозрениями попался ему впервые. О’Доннелл склонила голову влево — так же, как при первой их встрече на улице.

Светлые волнистые волосы детектива О’Доннелл острижены выше плеч, на ней серые брюки и темно-синее пальто. Она стояла с видом скептика на выступлении фокусника — словно ждала, пока агенты ФБР вытащат кролика из шляпы, дабы она могла объявить, что кролик все время сидел внутри. Добро пожаловать на представление Тейтума Грея, волшебника и профайлера! Выберите карту, совершенно любую карту! И ваша карта… пиковый валет, безработный, скорее всего, белый, от двадцати до двадцати пяти лет, в детстве мочился в постель и мучил котят.

О’Доннелл, поймав взгляд Тейтума, спросила:

— Ну что? Это ваш подозреваемый?

— Пока рано утверждать, — машинально пробубнил Грей.

Детектив подняла брови.

— Есть что-то общее с другими жертвами? Он раньше забирал трофеи? Накрывал тела?

— Не накрывал, — признался Тейтум. — Тем не менее сходство есть…

— Тогда почему он накрыл тело в этот раз?

— Причин может быть много. — Агент пожал плечами. — Некоторые серийные убийцы накрывают жертв из чувства стыда. Еще это способ отстраниться, представить на месте человека неодушевленный предмет…

— Он накрыл жертву по той же причине, что надел на нее цепочку. — Зои обернулась к ним. — Он ее знал.

О’Доннелл сложила руки на груди. Она будто хотела что-то сказать, но ее окликнул полицейский:

— Детектив О’Доннелл, идите сюда!

Она извинилась и пошла к входной двери.

Тейтум еще раз окинул взглядом комнату и последовал за О’Доннелл. За оградительной лентой стоял мужчина — глаза покраснели, волосы всклокочены, руки дрожат. Грей понял, что ему около шестидесяти, хотя сейчас он выглядел девяностолетним согбенным стариком. Тейтум не раз видел этот взгляд — взгляд человека, раздавленного горем. Видимо, это Альберт Лэм, отец Кэтрин, обнаруживший тело. В руках он держал маленький пакет.

— Мистер Лэм. — Из голоса О’Доннелл исчезли стальные ноты. — Простите, мы все еще не можем вас пустить…

— Я принес одежду, — хрипло произнес старик, — чтобы одеть ее. Нашел дома кое-что из ее вещей, вот и решил…