Холодная песня прилива - Элизабет Хейнс Страница 50

— Как тебе Леон Арнольд? — поинтересовался Дилан.

— Вроде ничего, — ответила я. — А что?

Дилан в задумчивости поскреб подбородок:

— Крупный игрок, вот в чем дело. Те ребята, которых ты видела тут в прошлый раз, понадобились Фицу только затем, чтобы организовать эту встречу с Арнольдом.

— В самом деле? — переспросила я. — Хорошо, что я тогда этого не знала. Перенервничала бы.

— Я его никогда прежде не видел. Слышать, разумеется, слышал.

— Думаешь, зря Фиц затеял эти переговоры?

— Фиц знает, что делает.

— Чего же он хочет?

— От Арнольда? Того же, что всегда: заработать денег. Как и ты. — Судя по его тону, это была последняя реплика на тему Леона Арнольда. — Ты, главное, постарайся станцевать как можно лучше, вот и все.

Я распустила узел на затылке, встряхнула волосами и сняла сандалии на маленьком каблуке, специально для общения с невысокими кавалерами. В сумке меня дожидалась пара кожаных туфель на шпильках, с бархатной ленточкой, плотно обвивавшей лодыжку. Так я повязывала балетки, отправляясь на занятия, когда мне было девять лет.

— Хорошо, что ты здесь, — сказала я.

Он пожал плечами.

— Тебя ничем не проймешь, а, Дилан?

— Ты о чем?

— Не знаю. Есть что-то, чем ты дорожишь? Человек, которого ты любишь? Ты женат?

Он не ответил, и я приняла молчание за утвердительный ответ.

— Ну же, — сказала я. — Ты говорил, мы друзья. Вроде бы даже говорил, что доверяешь мне.

— У меня были отношения, — сказал он. — Теперь уже нет.

— Дети есть?

Опять длинная пауза. Тянешь из него, как больной зуб.

— Есть дочка. Лорен. Ей четырнадцать.

— Часто видитесь?

— Не очень. Она живет с матерью в Испании.

— В Испании? Ох, нелегко тебе.

— Ладно, так ты готова? — Разговор наш, очевидно, подошел к концу.

— Будешь на меня смотреть? — спросила я.

— Выбор у меня невелик, — проворчал он.

Я, как примерная работница, отправилась дожидаться выхода в кухню, а Дилан сбегал наверх в гостиную проверить, как себя ведут девицы, не перепились ли.

После ухода Карлинга я натянула джинсы, напялила толстовку и отправилась к Малькольму с Джози. Они только что отужинали пастой с подливкой, сильно пахнувшей чесноком.

— Проголодалась? — приветливо окликнула меня Джози. Даже в ярком свитере она казалась бледноватой.

Готовясь к свадьбе — кажется, племянницы, — она покрасила свои темные с проседью волосы, теперь они приобрели теплый коричневый оттенок, и она выглядела гораздо моложе.

— Нет-нет, — поспешно солгала я. — Я только что поела.

— Вздор, — сказала она. — У нас достаточно осталось.

Она положила на тарелку немного тальятелли и полила их соусом. Я присела в столовой нише.

— Волосы у тебя смотрятся классно! — похвалила я.

Малькольм и Джози обменялись многозначительным взглядом: Малькольм, как я заметила, так и остался при своей прическе дикаря.

— Большое спасибо, — с нажимом выговорила Джози.

Я предположила, что от Малькольма она комплимента не дождалась и теперь ее супруг пребывает в немилости. Вид у Малькольма был невеселый.

— Ты как? — тихонько спросила я Джози.

— Да знаешь, то лучше, то хуже. — На глазах у нее выступили слезы, но Джози сморгнула их и глубоко вдохнула, успокаиваясь.

Она отнесла свою тарелку и тарелку Малькольма к раковине и принялась их мыть, стуча и грохоча дверцами шкафа так, что смешно было бы и пытаться продолжить разговор.

— Мой аккумулятор зарядился, — сообщила я Малькольму, отправляя в рот очередную порцию.

Он приподнял голову:

— Ага. Наверняка.

— И они это не отыскали. Ты понимаешь.

— Ясно.

— В чем дело? — спросила я, сообразив, что звучавшее в голосе Малькольма недовольство адресовано лично мне.

— В тебе, — ответил он. — Сдружилась с копами.

— Ты про Карлинга? Он хороший. Помогает мне выбрать ванну.

Малькольм уставился на меня, словно не понимая, как иметь дело с такой идиоткой, потом запрокинул голову и громко захохотал.

— Послушай, — заговорила я, когда он перестал фыркать, воображая, как я на пару с полицейским искала ванну, — мне же нужна защита, правильно? Он охотно согласился провести ночь на борту. И сегодня я все еще жива.

— Да на здоровье, — ответил он, утирая слезу.

— Нужно передвинуть «Месть», Малькольм. Те люди вернутся и попытаются снова.

— Завтра, завтра все сделаем, хорошо? Сейчас уже слишком поздно. Можешь пристроиться у нас, если боишься возвращаться к себе.

Я оглядела палубу:

— Где тут прикорнуть?

Малькольм постучал себя по носу костлявым пальцем.

— Угу, — сказал он. — Понадобится одеяло или что-то вроде. У нас нет кладовки для запасной постели.

— Я не могу уйти с баржи, Малькольм. Вдруг они вернутся этой ночью?

— Тащи это с собой. Этот сверток или что там.

— Не глупи, Малькольм. Нельзя подвергать опасности еще и тебя с Джози. К тому же мне, видимо, удалось его удачно спрятать.

Он с минуту глядел на меня, обдумывая все это. Потом сказал:

— Есть идея.

Я сходила на «Месть прилива» за одеялом, подушкой и зубной щеткой, а также за мобильными телефонами. На обратном пути к «Тетушке Джин» я видела, как Малькольм возится на понтоне с мотком высококачественной стальной проволоки и плоскогубцами.

— Что он там делает? — спросила Джози, когда я вошла в каюту, таща за собой одеяло.

— Не знаю, должно быть, что-то чинит, — ответила я.

— Как приятно, что ты останешься. Вроде как в гости с ночевкой.

Интересно, что она подумала: с какой стати я перебралась к ним, когда «Месть прилива» стоит в нескольких метрах от «Тетушки Джин»? Малькольм что-то наплел ей про горелку — с ней, мол, неладно, и Джози не проявила ни малейшего любопытства.

Убрав посуду, Джози показала мне, как из-под дивана в столовой нише выдвигается узкая койка. Разумеется, им пришлось бы переступать через меня по пути в камбуз и обратно, однако с чего бы им проделывать такой маршрут среди ночи?

На понтоне Малькольм сплел сеть из проволоки на высоте лодыжки. Весь понтон оплел. Если Никс или еще кто из людей Фица вздумает наведаться сюда ночью, то наделают достаточно шума, чтобы разбудить всю марину.