Антихрист и Русский царь - Алексей Сухаренко Страница 51

— Я не знаю, что случилось с нашим секретным оружием, это требует тщательного расследования, — кричал по каналу связи американец. — На земле нет технологий, способных сбить две тарелки, здесь же творится нечто, не поддающееся анализу.

— Мне понятно, что происходит, а вам нужно выполнять мои распоряжения, — повышал, в свою очередь, голос Изувиль. — Иначе по прилёте пойдёте под трибунал! Смотрите, как нужно поступать с кучкой одержимых.

Он прибавил мощности в плазменном генераторе, собираясь обрушить гору и похоронить под скальными обломками весь монастырь, но, когда рука уже потянулась к сенсору, его отвлекло необычное явление. Туман над монастырем, сияя, стал собираться в плотную массу от периферии к центру. В центре над самим монастырем свет становился всё ярче. Изувиль увидел, как безформенная светящаяся масса потихоньку приобретала очертания женщины с младенцем на руках.

Его охватил ужас и безсильная злоба. Над монастырем парила Иверская Божья Матерь, та самая, которую он недавно превратил в пепел. Изувиль уже не мог заставить себя смотреть в том направлении, так как святой образ слепил глаза, повергая его в страх и смятение. Стремясь быстрее избавиться от мучения, он отдал долгожданный приказ о возвращении на базу и в долю секунды переместился за тысячу километров от этого проклятого для него места. Американцы ещё какое-то время наблюдали за этим завораживающим явлением, но, подгоняемые окриками командира, развернулись и исчезли из вида.

Юродивый, заворожённый произошедшим чудом, опомнился и сразу переместился на церковную колокольню, где перетёк в свою внешность и стал что есть мочи звонить во все колокола. Вскоре из подвала выглянули военные и священники и застыли в восторге от увиденного. Монахи молились обретению пропавшей иконы, и туман, словно услышав их, стал рассеиваться.

Все увидели утраченную недавно икону Иверской Божьей Матери в полной сохранности и красоте. В сотнях метров из воды торчал корпус упавшей летающей тарелки, но она интересовала только военных, остальные же на это даже не обратили внимания. Все проследовали на службу в чудом уцелевшую церковь и совершили молитву с Крестным ходом, прославляя Божью Матерь и Господа Бога. Потом началось празднование. Воинство и монахи обнимались, воздавая хвалу Господу, Руси-Матушке и государю Михаилу Георгиевичу. Отец настоятель распорядился извлечь запасы красного вина. Все уселись за общий стол. Полковник и рядовой, монах и игумен поднимали бокалы и солдатские кружки. Чокались, обсуждая произошедшее с ними чудо. Трошин подливал вина Юродивому, словно собирался его споить.

— Скажи, тёзка, — полковник прилично уже набрался, — кто это сбил две летающие тарелки? Ведь, кроме тебя, на поверхности никого в живых не осталось?

— Ошибаешься, полковник, — улыбнулся счастливый Юродивый. — А как же Божья Матерь?

— Ты хочешь сказать, что это она посбивала инопланетян? — подозрительно посмотрел на него десантник.

— Думаю, да! — пошутил он над выпившим офицером.

— Вот бы её к нам министром обороны, — вздохнул десантник под общий дружный смех.

Стамбул — Константинополь.

Два месяца спустя. Утро

С палубы атомного авианосца Михаил Романов смотрел на очертания Стамбула. Далеко на берегу сквозь дымку тумана проступал золочёный купол мечети Сулеймана с четырьмя устремлёнными в небо минаретами. Царь был преисполнен радостными чувствами. Неужели двум православным народам России и Греции удастся задуманное и историческая справедливость восторжествует, вернув этому красивому городу прежнее название Константинополь? Рядом с царём находился командующий объединёнными греческими войсками. Он тоже не отрывался от бинокля, поглощённый торжеством исторического момента. Вчерашнее сражение в Чёрном море было скоротечным, хотя и кровопролитным. Россия потеряла три корабля и шесть самолётов. Ещё четыре боевых корабля своим ходом отправились в доки, латать пробоины и повреждения. Греческие малотоннажные военные корабли, всё, что осталось от их флота, торпедные катера и тральщики, обороняли подступы к стратегическим портам, защищая континентальную Грецию.

России пришлось в одиночку противостоять многочисленному турецкому флоту. Выручила авиация и подводники. Именно они предопределили победу России в морском сражении. Турецкий флот был разбит полностью, полтора десятка кораблей, включая флагманский, потоплены подводными лодками ещё до того, как турки смогли развернуться и построить свою армаду для атаки. Российские подводники сначала атаковали корабли противника, расположенные в тылу, не трогая многочисленный авангард. Эта тактика оказалась наиболее эффективной, потому что, когда турки увидели тонущий флагманский корабль, на котором находился весь штаб и командование турецкого Черноморского флота, они попытались сдать назад. Но напоролись на собственные корабли, часть которых затонула, образуя своего рода металлические рифы, на которые, собственно, налетели другие корабли, получив пробоины. Образовалось столпотворение из тонущих кораблей и огня.

Царь, находящийся на борту авианосца, отдал приказ оказать помощь тонущим турецким морякам. Им оказывалась медицинская помощь, их отогревали и кормили макаронами по-флотски. Последнее было для военнопленных совершенным откровением. В турецкой армии их продовольственный паёк был скуден, а уж горячую пищу они поглощали только в праздники. Турки цокали языками, нахваливая фирменное блюдо моряков, не веря, что это натуральная тушёнка. Однако, подойдя к берегам своей родины, они погрустнели, и было непонятно, что у них на душе. Боятся ли они осуждения сограждан и позора плена или вообще не хотят возвращаться домой, оценив человеческое к себе отношение.

Они толпились на нижних палубах, надеясь на чудо и помощь Аллаха. В небе периодически появлялись турецкие самолёты, но, видя, что корабли охраняются российскими истребителями, не рискуя ввязываться в бой, улетали. Вернувшиеся минные тральщики доложили, что вход в порт не заминирован, и адмирал дал команду штурмовым кораблям, которые, поднимая волны, понеслись в атаку на причалы и пляжи города. Одновременно с моря над восточной частью города раскрылись многочисленные парашюты русского десанта.

К царю подошел командующий операцией «Константинополь» в сопровождении помощника монарха.

— Ваше императорское величество, президент Турции по специальному каналу связи хочет говорить с вами. — Генерал армии держал в руке маленький чемоданчик со спутниковой связью.

Царь выслушал аргументы противника о том, что турецкий флот остаётся большим и могучим и это поражение ничего не определяет в войне с Россией и Грецией.

— Тот флот, что находится в Мраморном и Эгейском морях, уже не сможет помешать нашей армии и флоту взять Константинополь, — высказался Михаил Георгиевич. — Во избежание кровопролития предлагаю войскам, обороняющим Константинополь, не оказывать сопротивления. В этом случае я гарантирую возможность безпрепятственно покинуть город.

— Вы оговорились, — поправил царя президент Турции. — Мы говорим с вами о Стамбуле.