Специалист - Грегг Гервиц Страница 53

Из пакета, лежавшего у него под ногами, Медведь достал кварту слабого яичного ликера и пластиковые стаканчики. Он разлил напиток в стаканчики, и все трое чокнулись.

– Здоровья и счастья, – проговорил Медведь. Эти два слова он обычно произносил за рождественским столом, когда приходил в гости к Тиму и Дрей, а потом молча поглощал половину праздничной телятины.

Геррера добавил:

– Y rezos para la salud de su esposa. [14]

Они выпили.

Какой-то «грешник», спотыкаясь, вышел из клуба и влез на свой байк; сзади села его подружка, и они укатили. Медведь вопрошающе поднял бровь и посмотрел на Герреру, но Геррера покачал головой.

– Он просто страхуется.

– Что ты имеешь в виду?

– Если байкер занимает должность в клубе, он ездит со своей подружкой, которая в случае чего сможет вызвать адвоката и выплатить залог поручителю.

Не прошло и полминуты, как еще один «грешник» вышел из клуба и тоже куда-то поехал, правда, без подружки. Медведь тронулся за ним, соблюдая приличную дистанцию, потом связался с командным постом и попросил Фрида узнать по номеру мотоцикла личность байкера. Им оказался Фриц, член главного филиала без особых обязанностей.

– Подождем, пока он выедет на участок без развилок, – решительно сказал Геррера. Он уже пришел в себя, даже осмелел. – Не сейчас… не сейчас… теперь давай.

Медведь нажал клавишу. Взвыла сирена. Фриц притормозил и съехал на обочину. Тим с Геррерой ждали в «додже», пока Медведь обыскивал мотоцикл и негодующего байкера. Напоследок Фриц сказал Медведю несколько отборных фраз по поводу бесчинства полиции и укатил. Медведь направился обратно к машине. Увидев, что он возвращается, Тим и Геррера вылезли из «доджа» и включили фонарики. Медведь сел за руль и медленно поехал вдоль дороги, ярким светом фар освещая придорожные кусты. Наконец Геррера отыскал пакетик с белым хлопьевидным веществом.

– Сдается мне, это обычный метамфетамин, – сказал он.

Медведь высунул голову из окна, облокотившись на дверцу:

– Не то?

– Да похоже. Проверим в лаборатории, но на первый взгляд это смесь электролита и декстрометорфана.

Тим обнаружил еще несколько пакетиков, брошенных в слоновую траву. Геррера поднес один из них к фарам.

– Сомневаюсь, что они станут торговать этой дрянью при наличии более выгодных предложений. Они бы сразу же пустили «слезы» на рынок.

– Разве они не могут продавать и то и другое? – спросил Медведь.

Геррера смутился, услышав в его голосе иронические интонации.

– Значит, они все еще сбывают «мет», – заключил Тим. – Придется приложить уши к земле, не услышим ли чего о большой поставке героина из-за границы. Пока ведь так ничего и не известно.

Тим с Геррерой уже сидели в машине; грузовик тарахтел, стоя на дороге. Вдруг Медведя осенило:

– А почему бы не съездить к Великому Мустаро?

Они вышли, притормозив у многоквартирного дома с розовой штукатуркой. В рождественский вечер группки недружелюбно настроенных людей на улице заметно поредели. Бейсболки, повернутые козырьками на затылок, коричневые бутылки в руках. Один из парней показал им неприличный жест, Медведь кивнул ему в ответ и махнул рукой в знак приветствия.

Они вскарабкались вверх по лестнице и двинулись к квартире Хлыста в конце коридора. На дверной ручке висела стопка ежедневных меню разносчика еды, на коврике перед дверью, словно листья, были рассыпаны остальные. Медведь указал пальцем на створчатое оконце. Его лицо напряглось. Несколько черных мух пытались пробраться внутрь сквозь оконные щели. Геррера сморщился, почувствовав резкий запах.

Трое помощников безмолвно стояли перед щербатой дверью, залитые светом мерцающей над головой лампы. Откуда-то с улицы раздавались еле слышные натужные напевы. Они грустно помолчали – это все, на что Хлыст мог рассчитывать в этой жизни.

Медведь вынул из заднего кармана набор отмычек в виниловом футляре, неосторожно тряхнул его, и отмычки посыпались на пол, как сигареты. Тим собрал их и начал отпирать замок. Наконец тот щелкнул, они открыли дверь и увидели мертвого Хлыста.

Они стояли на улице и вдыхали ночной воздух. Тим уже и не помнил, когда он в последний раз с таким облегчением предоставлял криминалистам осматривать место преступления. Влажный воздух комнаты Хлыста и трупный запах, казалось, оставили на них невидимый гнилостный налет. Медведь с Геррерой обмахивались полами своих рубашек, пытаясь избавиться от этого запаха. Герреру все еще подташнивало, но он пытался придать лицу стоическое выражение. Местные ротозеи собрались поглядеть, как тело опускают в мешок, как будто это был финал спортивных состязаний. Они сжимали в руках банки с пивом и показывали пальцами, и ни на одном лице Тим не заметил выражения ужаса или отвращения.

Дэн с Кейнером побывали у Хлыста, оставив на его теле двадцать пять колотых ран. Судя по многочисленным подтекам на линолеуме, он еще жил довольно долго; они пытались заставить его говорить. Дэн наносил удары с хирургической точностью, минуя артерии и кости, напоследок нанеся смертельное ранение в бедренную артерию. Тим догадывался, что такая пытка могла быть местью за потерю Вождя, Козла и Том-Тома. И одновременно ощущал приглушенное, но тягостное и неотвязное чувство вины. Ведь это они с Медведем и Геррерой нашли Хлыста и надавили на него, а тот был даже рад все рассказать, и это привело к непоправимым последствиям.

Из здания вышел Фрид; на его тонком лице блестел пот. Он кивнул:

– Ну ладно. Я пока побуду здесь. Миллер остался ответственным дежурным. Томас уже собирается, скоро прибудет на пост.

– Джим добыл информацию у пограничников? – спросил Тим.

Фрид протянул ему записную книжку. На открытой странице были технические описания транспортных средств и государственные номера. Палец на Соске, Щенок и Бубновый Пес пересекали границу на «харлеях», но 7 декабря в 14:13 Бубновый Пес ехал один на бордовой «тойоте-камри», номер 7CRP497.

Тим переписал себе данные о машине.

Глаза Фрида вдруг расширились, как у зеленого юнца; это выглядело странно при его большом служебном опыте:

– Значит, Бубновый Пес приехал на склад не на мотоцикле, а на машине.

– Может быть. Надо проверить. На кого она зарегистрирована?

– Это фиктивная регистрация. Документ действителен, но машина записана на вымышленное лицо.

– Наверное, это сделала Бэйб Донован?

– Скорее всего.

– Какая у нее щедрая душа, – заметил Медведь.

На поясе у Фрида зажужжал пейджер; он наклонил его, стараясь разглядеть надпись на синем экране.