Воронье - Джордж Доус Грин Страница 57

Отец продолжал просить:

— Делайте то, что вы считаете правильным, сэр! Вы знаете, что правильно. Но не трогайте моего сына, молю, молю, Господи. Это я во всем виноват. Заставьте меня расплачиваться!

Ромео не обратил на него внимания. Он сказал Клио:

— Давай, девочка. Мы можем спасти ее. Помнишь? Помнишь, как мы спасли Тару?

Внезапно она рывком забросила все пилюли в рот. Сделала глоток джина и проглотила их.

— Нет! — вскричал отец. — Не делай этого, Клио! Ради бога, ты убьешь себя!

— Это было очень смело, девочка, — тихо одобрил Ромео.

Тара видела слезы на его глазах. Он боролся с ними, когда вынул из кармана еще две янтарные бутылочки и высыпал пилюли на ладонь Клио. Двадцать пилюль. Синие и желтые. И показал жестом: сосчитай их.

Что она и сделала.

Мать начала всхлипывать. Отец мучительно застонал.

Ромео высыпал еще пилюли. Но Клио, смертельно бледная, прошептала:

— Разве недостаточно?

Отец, всхлипывая, молил пощадить ее жизнь.

Тара просто стояла рядом. Когда Ромео поднес руку Клио ей ко рту, она сказала:

— Будь смелой.

И она проглотила пилюли.

Затем Ромео повернулся к Таре и сказал:

— А теперь мы подождем. Подождем и посмотрим, как она умирает. Тара, простись с ней, ладно? Скажи своей подруге, которая так любила тебя, что она отдала свою жизнь как предупреждение тебе. Это та цена, которую ты заплатила. Попрощайся с ней.

Но вместо этого Тара сказала:

— Да имела я тебя.

Она испытала облегчение. Когда этот сукин сын сказал: «Попрощайся с ней», она поняла, что надо сделать. Ее словно подтолкнуло. Наконец она справилась с несказанным ужасом и ощутила свободу. Она подошла к Клио и сказала:

— Давай! Идем.

Ромео заорал:

— Убирайся от нее!

Но она не обратила на него внимания. На глазах у всех она обхватила плечи Клио и помогла ей сделать несколько неверных шагов к «либерти». Клио попыталась высвободиться из ее рук, бормоча:

— Дорогая, если все в порядке, я лучше просто… просто лягу здесь… и просто посплю немножко…

— Спать будешь потом. Шевелись. — И она потащила ее за собой.

— Стоять! — потребовал Ромео.

Но Тара даже не посмотрела на него.

— Я начну убивать! — сказал он.

— Хорошо, но сначала убей меня. Ее ты уже убил. Теперь моя очередь.

— Я убью твоего брата, — сказал Ромео. — Прикончу всех. Немедленно. В любом случае!

И только сейчас Тара обернулась. Она бросила на него беглый возмущенный взгляд. А затем сказала Клио, чтобы та пошевеливалась.

— Немедленно! — снова заорал он. Перевел пистолет на отца.

Тара краем глаза заметила это движение. Она не остановилась. Рывком откатив заднюю дверь «либерти», она помогла Клио влезть в машину. Все это время она ждала звука выстрела.

Затем Тара услышала голос Шона:

— Дай им уехать.

Ромео вроде смутился:

— Что?

— Опусти пистолет, — сказал Шон.

— Это цена, — продолжал настаивать Ромео. — Цена, которая обговорена. Они знали эту цену!

— И они уплатили ее, — ответил Шон.

— Пришло время кары!

— Не сейчас, — сказал Шон. — Сейчас пришло время милосердия. Давай доставим ее в больницу, Митч, двинулись.

Он помог отцу встать. И сказал Таре:

— Давай поторопимся. Я поведу машину.

Все сели в салон. Но прежде чем Тара успела закрыть дверцу, она услышала слова Ромео, сказанные этим странным далеким голосом школьника:

— Они что, забыли о Ромео? Они что, забыли о цене?

Шон включил двигатель и с грохотом сорвался с места. По земляной дороге Грин-Свамп-Роуд он летел под 70 миль в час, а на Купер стал выжимать все девяносто. Шины визжали на поворотах. Он кинул свой сотовый Пэтси на заднее сиденье и сказал:

— Вызывай больницу. Скажи им, чтобы они были готовы встретить нас.

Он пролетел I-95 и, не обращая внимания на встречное движение, проскакивал на красный свет. Он уходил вправо, резко брал повороты и сигналами разгонял испуганных водителей. Джейса на заднем сиденье стало мутить, и он стонал. У Митча глаза вылезали из орбит. Пэтси забилась в угол и молчала. Но Шон не мог сбросить скорость: дорога была каждая секунда. Жизнь Клио висела на ниточке, и единственное, что еще держало ее в этом мире, была Тара. Разговаривая с ней, она вела ее через Долину смерти. Шон не снимал руку с клаксона, и кварталы летели мимо. Он повернул направо на Алтаму, следуя указателю «Больница».

Время для милосердия. Время для любви, нежности и светлого прощения.

Он свернул налево на Шрайн-Роуд и подрулил к подъезду скорой помощи. Врачи уже ждали. Они тут же переложили Клио на каталку и позволили Таре сопровождать ее.

Шон посмотрел на часы на приборной панели. Прошло всего четырнадцать минут после того, как они покинули берег ручья. Какой-то шанс есть?

Он с Ботрайтами остался ждать в приемной. Через полчаса влетела мать Клио, почти обезумевшая от страха. Вышел какой-то санитар и проводил ее.

Вокруг, чтобы посмотреть на Шона и Ботрайтов, сновали сестры и ординаторы. Один из них даже набрался храбрости спросить:

— Это вы выиграли джекпот, правда?

Пэтси кивнула.

Нянечка сказала:

— Дух Божий почиет на вас.

А другая пробормотала:

— Аминь.

РОМЕО пробирался сквозь палящую жару. На карте дорога Грин-Свамп казалась прохладной и тенистой, но на самом деле ее прямая линия была залита беспощадным солнцем, повсюду трещали цикады, а Ромео казалось, что у него распухли мозги от того взгляда, что кинула на него Тара.

Солнце уже миновало большую часть восточной стороны неба, и слепни кружились вокруг него, как электроны; через несколько миль он решил, что дальше идти не может. И поэтому сел. Прошло несколько минут. Старый бронзовый «кадиллак» остановился рядом с ним. Медленно и торжественно опустилось окно. Старый негр спросил, не подвезти ли его.

— Ох да, спасибо вам.

Он влез в машину. Водитель спросил:

— Куда вы направлялись?

— В Брунсвик.

— И собирались пройти пешком весь путь до города? Это долгая дорога.

— Да, сэр. И вот видите, я сдался.

— Возьмите себе попить. Посмотрите в кулере сзади.

— Спасибо, — сказал Ромео. Он дотянулся до заднего сиденья и открыл емкость со льдом. В нем стояло несколько банок содовой, плавающих в мутной воде. Ромео взял банку с лимоном и лаймом.