Последний проект - Майкл Ридпат Страница 58

– Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствовал. Именно по той же причине Махони точит на меня зуб.

– Но ты же не был на войне, – сказал Арт, глядя на меня с некоторым любопытством. – Мне всегда казалось, что вы, парни, в основном гарцуете на лошадях, охраняя чаепитие вашей королевы.

– Нет, в боях я не был. Но мне пришлось оставить лошадей, чтобы научиться водить бронетранспортер. Я провел целый год в Северной Ирландии, и Махони это не нравится.

– Да, подобное возможно, – согласился Арт.

– Но в конечном итоге они так и не смогли на тебя ничего повесить?

– Нет. У меня был отличный адвокат, и им пришлось оставить меня в покое. Похоже, что этот мерзавец Салтер достает меня и из могилы, – фыркнул он и отпил немного виски.

– А как было во Вьетнаме? – спросил я.

Арт подозрительно посмотрел на меня, видимо, опасаясь подвоха, но все же ответил:

– Совсем не так, как я ожидал. Так войны вестись не должны. Нас учили вовсе не этому, – сделав изрядный глоток виски, он продолжил: – Я стараюсь об этом забыть. Мне не всегда это удается, но я пытаюсь.

Этот ответ был совсем не в духе Арта. В нем не было ни присущей этому человеку бравады, ни хвастовства, что меня немало изумило, и я поблагодарил Бога за то, что мне не пришлось испытать ничего подобного.

Арт опустошил стакан, налил себе еще и спросил:

– А как было в Северной Ирландии?

– Довольно неприятно, – ответил я. – Мы были там, чтобы не позволить одной половине населения страны перебить другую половину. И обе враждующие стороны нас в равной степени ненавидели. Там вся атмосфера пронизана ненавистью. Девяносто девять процентов времени царят тишина и покой, а затем взрывается бомба или раздается выстрел из-за угла, и ваш товарищ гибнет.

– Думаешь, стратегия умиротворения сработает?

– Надеюсь, – пожал плечами я.

Некоторое время мы сидели молча, а затем Арт спросил:

– Ты не считаешь, что это хорошая школа?

Я не ответил, так как не верил, что на войне можно научиться чему-то полезному. В каждом обществе имеется грязная работа, и вождям ничего не остается, кроме как внушать молодежи, что это вовсе не мерзкое занятие, а благородный долг во имя национальных интересов. Лично я чувствовал, что стал не лучше, а хуже после того, как был вынужден застрелить двух человек.

Я допил виски, и Арт налил мне новую порцию.

– Послушай, – сказал он, – а ты не хотел бы взглянуть на мою коллекцию оружия?

– Очень, – ответил я.

Любовь Арта к огнестрельному оружию меня весьма интересовала.

Мы оставили стаканы на столе, и Арт провел меня в подвальное помещение. Вдоль одной из стен подвала располагались весьма прочные на вид металлические шкафы. Хозяин дома достал из кармана ключ и открыл один из них. В шкафу находилось с полдюжины старинных мушкетов, ружей и карабинов. Большая часть их относилась ко времени Гражданской войны, однако в одном из ружей я узнал мушкет под названием «Длинная Бетти», который в свое время был на вооружении британской армии.

Три других шкафа содержали в своих недрах более современное оружие, включая некоторые образчики времен Второй мировой войны. Там были штурмовые автоматы, полуавтоматические винтовки и широкий ассортимент ручного оружия – пистолетов и револьверов. «Магнума» 357 я среди них не заметил. Интересно, входил ли этот револьвер до недавнего времени в коллекцию Арта или нет?

Глядя на все это железо, я с душевной болью вспомнил свою первую встречу с Лайзой и её спор с Артом о праве на ношение оружия.

Пробыв в арсенале минут двадцать или около того, мы вернулись в гостиную к своим стаканам. Арт казался мне непривычно расслабленным и добродушным.

– Как ты относился к Фрэнку? – спросил я.

– Мы имели совершенно разные взгляды на то, как следует вести дела, – после некоторого раздумья ответил он. – Фрэнк стремился все подвергать тщательному анализу. Я же больше полагался на наитие. Фрэнк, без сомнения, имел блестящий ум, но и мой работал отлично.

– Так же как и его, – заметил я, желая защитить Фрэнка.

– Да. Но в более мелком масштабе, если можно так выразиться. Для такого успеха, как «Био один», простой калькуляции не хватит. Для выигрыша по крупному требуется воображение, готовность пойти на риск, смелость, решительность лидера… Не знаю, как назвать все это одним словом.

В моем лексиконе это слово было. «Везение». Но я успел во время прикусить себе язык.

– Думаешь, что он стал бы во главе фирмы, если бы Джил решился уйти на покой? – спросил я и тут же добавил: – Если бы, конечно, остался жив.

– Весьма возможно, – ответил Арт. – Фрэнк очень нравился Джилу, но сейчас «Ревер» нуждается в сильном руководстве. Фирме нужен волевой лидер, а таким могу быть только я. – Он налил себе очередную порцию. – Я работаю с Джилом практически с момента основания фирмы, и результаты моей инвестиционной деятельности оставляют далеко позади результаты всех остальных партнеров. Поэтому я остаюсь естественным наследником на руководство, – сказал он и добавил: – После того, как Джил решит выйти в отставку.

О планах Джила мне, само собой, знать было не положено.

– А если случится так, что ты не станешь главой фирмы?

– Стану обязательно! – с нажимом ответил Арт и как-то странно на меня посмотрел. – Можешь не волноваться.

В этот момент я услышал звук мотора подъезжающего автомобиля, и еще через несколько секунд в гостиной появилась хозяйка дома с парой бумажных пакетов в руках.

– Дорогой, не мог бы ты помочь мне разобраться с покупками? – весело спросила Ширли, но тут же, увидев стаканы с виски, выкрикнула: – Арт!

– Что еще? – злобно спросил Арт.

Я посмотрел на бутылку «Джэка Дэниэлса». Когда мы начинали, бутылка была полной. Сейчас же она на половину опустела. Однако язык Арта не заплетался, и если бы не его порозовевшие щеки, то никто не догадался бы, что Арт пил.

– Арт. Мы же договорились! – раздраженно произнесла она.

Арт поднялся и, выпрямившись во весь свой внушительный рост (шесть футов четыре дюйма, по меньшей мере) произнес:

– Ширли, я всего-навсего выпил немного с заглянувшим ко мне коллегой.

Ширли выронила пакеты, выхватила из руки мужа стакан и выплеснула содержимое в цветочный горшок.

Физиономия Арта залилась краской.

– Никогда не смей делать этого! – прорычал он низким, полным ярости голосом.

Ширли, уловив в голосе мужа угрозу, просто окаменела. На её лице я прочитал нечто похожее на ужас. Однако через несколько секунд к ней вернулось мужество.

– Арт! Обещай, что больше не станешь пить, – сказала она чуть ли не ласково и посмотрела в мою сторону.