Назовите как хотите - Рассел Джеймс Страница 6

— Довожу до вашего сведения, сэр, что права обладателя титула будут весьма ограниченными. Возможно, вы даже не сможете передать титул по наследству.

— Сможете, — успокоил его Клайв. — Мистер Деларм сможет передать титул напрямую своим детям — признанным им таковыми, разумеется.

Клайв сказал это, чтобы поддразнить клиента, — ему уже было известно, что тот является ярым почитателем Библии. Это был, как уже упоминалось, человек огромного роста, к счастью наделенный подобающим христианским смирением. Что не мешало ему быть обладателем мощного торса и окладистой черной бороды. Такая борода могла баллотироваться в президенты сама по себе. И выиграть выборы. Внезапно из ее недр раздался глухой голос:

— Все дети признаны Господом. Уверяю вас, мои рождены в законном браке.

— Мы так и думали, — сказал Клайв.

Борода снова пробасила:

— Значит, титул будет именоваться лорд Эском? Тогда как будет зваться мой сын?

— Так же, как и сейчас. Он будет говорить о вас: «Мой отец, лорд Эском», но титул получит лишь как наследство, — улыбнулся Клайв. — Вас это беспокоит?

Глаза мистера Деларма были темны, как беззвездная ночь. Вмешался адвокат:

— Вы упомянули земли и собственность?

Клайв покачал головой:

— Речь идет лишь о титуле и некоторых правах относительно границ и «невостребованных» земель — разумеется, в пределах поместья согласно праву копигольда. [3]Еще кое-какие права относительно минеральных ресурсов, — как бы невзначай добавил он.

— Минеральных ресурсов? — в один голос переспросили Деларм и его поверенный.

— О, не беспокойтесь — это всего лишь означает, что земли поместья не могут разрабатываться без вашего согласия. Вряд ли вам понравится, если в вашем поместье, точно кроты, начнут рыться какие-нибудь золотоискатели?

Клайв усмехнулся над абсурдностью этой идеи (прекрасно, однако, сознавая, что клиенту и его адвокату она отнюдь не покажется абсурдной). Не давая им опомниться, Клайв продолжал:

— Не пугайтесь: ваши прерогативы четко документированы, и после того, как вы станете собственником титула, наряду с ним вы получите и все сопутствующие документы — кстати, старинные, написанные на настоящем пергаменте. Фактически, вы заплатите только тогда, когда они будут у вас на руках.

Глаза мистера Деларма сверкнули. Тут Стречи и выдала:

— Кстати, вы знаете, что старинные пергаменты сами по себе могут стоить больших денег? Такие случаи бывали. Смешно, правда?

— Пошло и вульгарно, — отрезал Клайв. — Ставить деньги выше наследия.

Стречи продолжала:

— Помимо этого, у вас будут кое-какие забавные привилегии. Например, в ваш день рождения вы имеете право вывесить свои знамена в церкви. Вы ведь богобоязненный человек, не так ли?

Глухим голосом мистер Деларм подтвердил:

— Так и есть. — Он покосился на них. — Надеюсь, вы можете сказать то же самое о себе.

Клайв помялся:

— Ну, не то чтобы очень…

Деларм перебил его:

— «И сказал Господь: помыслы мои — не есть помыслы ваши, и пути мои несть ваши пути».

— Аминь, — хором откликнулись Клайв и Стречи.

Скажите, вы когда-нибудь бывали в Кармели? Стречи пересмотрела кучу путеводителей — начиная от Фроммерса и заканчивая «Калифорнией за двадцать долларов в день», — но, судя по прочитанному (равно как и по содержимому кошелька Клайва), они вряд ли могли позволить себе ночлег даже в палатке. Так что пришлось им снова нарезать километры по шоссе 101, чтобы вернуться в Сан-Франциско. Когда они наконец добрались туда — усталые как черти, с темными кругами под глазами, — их сходство с представителями английской аристократии несколько поубавилось. Клайв лихо припарковал взятое напрокат авто в сан-францисском духе — колеса под углом 45 градусов к тротуару, мотор включен, — и они поплелись в свою квартирку. Там царил кислый дух запустения. Карабкаясь по лестнице, Стречи вдруг подумала, что, несмотря на постоянную мигрень, ей здесь нравится. Как сказал бы Микки, ее «прет жить в трущобах».

Когда они очутились в квартире, Клайв наконец озвучил мысль, которая беспокоила его все последнее время:

— Проблема в том, что нам придется ждать денег еще довольно долго. До дня торгов на нашем счету, мягко скажем, негусто.

— То есть на ужин у нас…

— Да нет же, Стречи, на ужин я наскребу. Но эта комната…

— Не место для настоящего лорда?

Он устало улыбнулся:

— И для его леди.

Он бросил портфель на кровать. Вверх взметнулось небольшое облачко пыли.

Она шутливо погрозила ему пальцем:

— Ой, подумаешь, аристократ…

— Мне пришлось раскошелиться, чтобы стать им.

— Ага, на целых три тысячи. А во сколько тебе обошелся Эском?

Он потрепал ее по подбородку:

— Пять с половиной. Видишь ли, мой титул — так, приступ мании величия. Я — лорд Клайв из Лоуэр-Марш, и все — кроме титула, у меня ничего нет. Эском — совсем другое дело, этот титул настоящий.

— Да уж, придется ему стать настоящим, раз уж ты собрался содрать за него сто тысяч.

— Там сельская местность, прелестный пейзаж — даже какие-то зачатки собственности.

— Но… ты серьезно собираешься запросить сто тысяч?

— Зависит от того, как все это представить. Ты ведь помнишь, что титул барона Клэнмариса ушел за двадцать семь тысяч фунтов — и это в Англии, а не в Америке, хотя на том же аукционе другие титулы продавались за смешную цену. Ренакры из Ланкашира — за какие-то четыре тысячи двести пятьдесят фунтов, и даже Эмберли из Суссекса не дотянул до тринадцати штук. Да что там — Писмор, жемчужина Беркшира, представь себе, титул лорда Писмор купили всего за шесть тысяч — уму непостижимо!

— Тем не менее с Эскомом тебе придется постараться.

— Доверься дядюшке Клайву.

В тот вечер он пригласил Стречи в скромный ресторанчик в Хейт Эшбери, и за едой (задолго до того, как принесли счет) все разглагольствовал о красотах нетронутой природы Девоншира, о хижинах, крытых тростником, узеньких лесных тропках и обрывистых берегах. После же ужина, точно в логическое завершение своего рассказа, Клайв вручил ей билет в один конец и подробно проинструктировал, что она должна делать.

Для того, кто по утрам выглядел так, словно только что воскрес из мертвых, смотреть на Фрэнки ди Стефано было особенно неприятно. В семь он уже бывал на ногах и отправлялся осматривать свои заведения, хотя большинство его «коллег» в это время только-только укладывались спать. Должно быть, оттого, что железный организм Фрэнки почти не нуждался во сне. А может, его мучили ночные кошмары. Наверное, и у нечистого бывают угрызения совести.