След крови - Китти Сьюэлл Страница 6

Эдмунд часто проделывал подобные трюки, когда наступало время прощаться. Это происходило из-за разочарования от чувства утраты, утраты единственного человека, которому, казалось, он был небезразличен. И поскольку он каким-то образом узнал, что сегодня ее день рождения (откуда он мог узнать?), то верно предположил, что она окончит день в объятиях мужчины — другого мужчины. Мадлен понимала его душевные терзания.

Она услышала, как лязгнула дверь, и краем глаза заметила, что Дон Миллиган подает ей знаки. Шесть часов.

— Наше время вышло, — заявила она, коротко махнув Эдмунду на прощание. — Держитесь, приятель. Увидимся на Следующей неделе.

— С днем рождения, — тихо сказал он.

В окошке показался его кулак, и Мадлен инстинктивно отшатнулась. Но нет, он сжимал что-то в руке. Подчиняясь внезапному порыву, она протянула руку, и он передал ей небольшой предмет. Слишком поздно она вспомнила, что принимать что бы то ни было от заключенных — серьезное правонарушение. «Что, черт возьми, я делаю?» — спросила она себя, отходя от камеры, и в замешательстве, отвернувшись от камеры видеонаблюдения, незаметно опустила переданную Эдмундом вещь в карман жакета.

На обратном пути из Роквудской королевской тюрьмы в Бат — а дорога занимала час с четвертью — начался проливной дождь. Хотя стояла середина марта, весной и не пахло. Прогноз погоды на неделю не отличался новизной, разве что обещали еще и мороз. Но, несмотря на ливень, Мадлен пришлось побороться за местечко на автостраде 4 с теми, кто выезжал за город, а потом она застряла за фургоном для перевозки лошадей на автостраде 46.

Автострада 46 проходила вдоль восточного склона узкой и крутой лощины. В низинах по обе стороны дороги тянулись поля, а потом лощина, извиваясь, как и сама дорога, под уклоном спускалась к глубокому водоему. Там внизу, между рекой Эйвон и лесистыми холмами, раскинулся древний город Бат. А еще ниже, невидимый глазу, находился другой город, возведенный искателями счастья из Римской империи на две тысячи лет раньше.

Дождь прекратился, и в сгустившихся сумерках Мадлен разглядела очертания города, большое аббатство на центральной площади, освещенное голубоватыми прожекторами, что придавало ему схожесть с огромной крепостью, сделанной изо льда. Панораму города прорезали мириады церковных шпилей и одинаковых домиков цвета липового меда, сливающихся с окружающими холмами. Римские воины прибыли сюда через сорок три года после Рождества Христова, вдохновленные легендами об этой цитадели друидов. Они, вероятно, стояли над этой лощиной и смотрели на круглый бассейн реки, где росли деревья небывалой высоты, а в воздух поднимались облака пара. Там среди ржаво-красных скал били горячие источники, управляемые Сулисом — загадочным богом друидов.

Поскольку Мадлен приехала из Нового Света, ей очень нравился этот период истории Бата, его темное прошлое (неужели это простое совпадение, что она спит с археологом, человеком, увлекающимся историей города?). Еще семь тысяч лет назад, когда охотники каменного века открыли эту долину, именно вода, вырывающаяся из недр земли, привлекла сюда человека. «Но только не меня, — с беспокойством подумала она, — меня сюда привлекла не вода».

Она продолжила путь, пытаясь отогнать болезненные воспоминания о причинах, по которым вернулась в Бат. Оторвавшись от пейзажей Сомерсета, она сосредоточилась на бампере фургона впереди.

Спустя какое-то время звонок телефона в сумочке вывел ее из задумчивости. Она вздрогнула. Она уже въехала в город, свернула на центральную улицу, Лондон-роуд, и теперь, похоже, намертво застряла в пробке. Мадлен не стала отвечать — за один день она и так нарушила слишком много правил. Подумав об этом, она полезла в карман и нащупала предмет, который дал ей Эдмунд. Предмет был маленьким, яйцеобразной формы, но довольно тяжелым.

Она пересекла реку по Кливленд-бридж между постами у заставы, где взимается дорожный сбор, проехала под арками железнодорожного моста и вскоре оказалась у своего дома в южной части города. Здесь располагался ряд низеньких домиков восемнадцатого столетия, построенных для каменотесов, трудившихся в каменных карьерах Бата и доставлявших каменные глыбы на вершину холма.

Она припарковалась на лужайке за домом и некоторое время посидела в машине. На телефон пришло голосовое сообщение. «Надеюсь, это не Гордон сообщает об отмене свидания». По ее мнению, он стал делать это слишком часто. Она достала мобильный и прижала его к уху.

«Алло, это Сильвия. Без десяти пять. Говард Барнс отменяет вашу встречу утром в понедельник. Опять! Мне жаль тебя разочаровывать, но если ты размечталась о том, чтобы поваляться в постели со своим сексуальным археологом, то ничего не получится. Всего несколько минут назад приходила некто мисс Рэчел Локлир. Она хочет встретиться с терапевтом-женщиной. Поэтому я проявила инициативу и записала ее на утро понедельника. Знаю, знаю, тебя ждут другие пациенты, но уже слишком поздно всех обзванивать. Я лишь надеюсь, что она придет только один раз… она не похожа на твоих обычных солидных пациентов. Ты же понимаешь, что я хочу сказать? Что ж, с днем рождения еще раз! И отлично провести выходные».

Мадлен улыбнулась. Что бы она делала без знаменитой инициативы своей секретарши? Едва ли нежилась бы в постели с неуловимым Гордоном!

Гордону Реддону было тридцать шесть, и он был почти на семь лет моложе Мадлен. Хорошо это или плохо — Мадлен так и не смогла решить, но он казался даже моложе своих лет, как внешне, так и внутренне. Она старалась не льстить себе или, боже упаси, рассыпаться в благодарностях, но тем не менее была довольна собой.

Час спустя, когда она уже успела смыть с себя въевшийся запах тюрьмы и переодеться в простое черное платье, натянуть практичные шерстяные колготки и сапоги по колено, в дверь позвонил Гордон. Она скользнула по нему взглядом, пока он стоял в ореоле света от уличных фонарей. Он был на пару-тройку сантиметров ниже Мадлен, но она не видела в этом проблемы. Для человека такой «приземленной» профессии он был явно полон самомнения о собственной внешности. Черные джинсы, бледно-розовая приталенная сорочка, дорогой с виду пояс и туфли подчеркивали мускулистое тело. Поверх всего этого он накинул черный плащ с капюшоном.

— С днем рождения! — улыбнулся он и достал из-за спины маленький букетик желтых роз. — Ты ведь сама сказала…

— Да, я не из тех старух, которые ненавидят свои дни рождения. Каждый прожитый год — ода выносливости и долговечности. Почему бы это не отпраздновать?

Она запечатлела поцелуй на его гладко выбритой в салоне красоты щеке и пригласила войти.

— Ты восхитительно выглядишь, — засмеялся Гордон и обнял ее за талию. — Я никак не могу поверить, что ты становишься все старше и старше.

Она не совсем была готова к подобным комплиментам, поэтому отстранилась от него и прошла в гостиную.

— Куда ты меня приглашаешь?

Он усмехнулся.

— Куда пожелаешь. Принеси-ка нам по бутылочке пива; любимая.