Месть Крестного отца - Марк Вайнгартнер Страница 64

Расточительность постановщиков не ограничилась тремя кораблями (на самом деле четырьмя, поскольку требовалась запасная «Санта-Мария» на случай неизбежного потопления основной). В сельской местности близ Генуи воссоздали Мадрид пятнадцатого века, монастырь преобразовали в дворец королевы Изабеллы (в исполнении Дины Данн) и короля Фердинанда (в исполнении сэра Оливера Смит-Кристмаса). Одни декорации обошлись дороже, чем уходит на фильм целиком. С подобной картиной ничего не поделаешь. Чтобы заработать деньги, надо их сначала потратить. Вольц и Фонтейн считали расходы оправданными по нескольким причинам, кои резюмировал Хейген. Во-первых, кинотеатры во владении или под контролем семьи Корлеоне гарантировали, что издержки показа будут снижены до минимума и картину прокрутят почти на всех экранах страны. Во-вторых, доллар обладал явным преимуществом над безнадежно обесцененной лирой. К тому же Хейген помог заключить выгодные сделки с профсоюзами Америки и Италии. Майкл нашел «старого друга в Италии» (никто ведь не знает, кто на самом деле Чезаре Инделикато), который согласился прислать своих людей для крышевания, чтобы никто не осмелился обокрасть их или заломить цены.

— И заключительная хорошая новость, господа, — сказал Хейген. — Правительство Италии решило покрыть часть расходов на постановку, выделив грант размером в миллион долларов.

— Недурно, — произнес Тамаркин, впервые отреагировав на происходящее.

— Вот видишь, Джек! — подал голос Джонни. — Что я тебе говорил о моих друзьях? Приятно иметь дело с людьми, которые никогда не теряют в бизнесе денег.

Вольц выглядел довольным, хотя в его улыбке была кислинка, как у человека, понимающего, что положение вещей слишком прекрасно, чтобы быть правдой, однако не в состоянии узреть подвох. Он обогатился на последней картине, отснятой с Фонтейном и при поддержке семьи Корлеоне. Не было причины сомневаться в новом проекте. Его бухгалтерам, под надзором Тамаркина, задумка тоже понравилась ввиду бесплатной рекламы, огромных скидок и преимуществ показа.

Согласно расследованию Тома, Вольц по уши сидел в кредитах. Он не пробился на телевидение, в отличие от некоторых других киностудий, и продолжал держаться на плаву, втихомолку продавая земельные участки, включая владения студии (Корлеоне рассчитывали ускорить процесс). Джек женился на Викки Адэр не только с целью положить конец слухам о педофилии, но и из-за денег, которые она растранжирила на ремонт особняка. Вольц был слишком гордым и не мог сказать ей правду. Он продолжал верить, что студии нужен лишь один кассовый хит, чтобы вернуть удачу.

Что касается Джонни, так его бухгалтера обнаружили недавно на Багамских островах, где, по случайному совпадению, собирались снимать морские сцены и сюжет с индейцами. Бухгалтера встретили на пляже с пулей в затылке. Большинство денег Фонтейна удалось вернуть, и весь этот капитал новый счетовод Джонни, подобранный Томом Хейгеном, вложил в фильм. Джонни потеряет все до копейки, но с ним такое уже случалось — по сути, он ставит на кон чужие деньги. Карьера Фонтейна тоже полетит к чертям, если картина провалится, однако ему не раз удавалось восстать из пепла, он ведь борец с великой силой воли.

Джонни ушел, и оставшиеся трое переключили свое внимание на вопрос о Дэнни и Джимми Ши. К удивлению Тома, Вольц попросил погасить свет.

Не беспокойтесь, — громко прошептал он. — Киномеханик ненормальный. Он не говорит, ничего не понимает, только и умеет, что крутить проектор.

— Прямо находка, — отметил Хейген.

Тамаркин усмехнулся.

— Вот бы отыскать такую девочку, а, Джек? Чтобы не говорила, ничего не понимала. Только и умела подставлять свою упругую юную задницу.

Вольц, к изумлению Хейгена, не произнес ни слова.

Том передал Вольцу копию фильма, который раньше не смотрел и с удовольствием воздержался бы и сейчас. От порнографии его всегда воротило, а теперь это было тошнотворным напоминанием о произошедшем с Джуди Бьюканан и всего последовавшего кошмара.

Пошли первые кадры, зернистые, черно-белые, сделанные одной статичной камерой, без звука, с плохим освещением. Пышногрудая темноволосая женщина, ничем не примечательная, разлеглась на огромной кровати в декольтированном платье, глядя в камеру, соблазнительно маня. Бретелька платья упала, мелькнула обнаженная грудь. Женщина рассмеялась.

Вскоре в кадре появился президент Соединенных Штатов, голый только ниже талии. Он, видимо, пошутил, так как женщина опять залилась смехом. Президент тоже улыбался. Вместо того чтобы нырнуть в постель, снять с себя остальную одежду, Джимми Ши пересек комнату и сел на большой стул без подлокотников, будто на трон. В кадре полностью помещался его профиль. Небольшой животик скрывал пиджак. Из-под него торчал не обделенный природой член.

Женщина подошла к Ши, по-прежнему в платье, опустилась на колени и принялась за дело. То был невероятно энергичный минет, явно сыгранный на камеру, как подумал Том.

Хейген запротестовал. Вольц шикнул на него. Том вздохнул и сдался. Эта часть фильма длилась несколько минут. Всего удалось отснять пару часов. Рита Дюваль, подруга Майкла, оговорилась как-то, что братья Ши любят снимать свои постельные подвиги. Она клялась, будто никогда не участвовала в подобных сценах во время короткого романа с Джимми Ши, будто именно его желание запечатлеть все на пленку и положило конец отношением. После недолгих поисков Том Хейген обнаружил, что слуга-негр Джонни Фонтейна сделал копию фильма о подобных забавах, снятого в доме хозяина в Беверли-Хиллс, еще в те времена, когда Джонни дружил с братьями.

Женщина на экране выпрямилась, не поднимаясь с колен. Ши, в то время губернатор, встал и начал мастурбировать прямо над ее полуприкрытой грудью.

— Достаточно, — сказал Тамаркин.

— Включите свет, — велел Вольц.

Некоторое время собравшиеся сидели молча.

— Где это произошло? — спросил Тамаркин. — где производилась съемка?

Хейген ответил, что ему это неизвестно.

— Как же вам попало в руки столь художественное произведение?

— Воспользовался привилегией отношений между адвокатом и клиентом, — заявил Том, что было правдой. Заплатив слуге Фонтейна за фильмы, он заставил его вернуть часть в качестве адвокатского гонорара.

— Мне нужно позвонить, — сказал Тамаркин.

— В вестибюле есть телефон-автомат, — кивнул Вольц. — Ты надолго?

— Две минуты, — ответил Тамаркин и удалился.

— Так это не выдумки? — удивился Хейген. — Про звонок?

Джек Вольц лишь обхватил голову руками.

Тамаркина называли Фантомом. Он был прекрасным адвокатом, работал на невероятно богатых людей, никому не известных, и сам редко появлялся на публике, хотя положение обязывало. В Южной Калифорнии он творил чудеса. Ходила молва, будто Бен Тамаркин может спасти обреченного одним телефонным звонком.