Гонки со смертью - Мэг Гардинер Страница 65

Автор Эван Делани.

Специальный выпуск новостей.

Заголовочек, конечно, паршивенький, но комментариев у меня не нашлось.

В субботу вечером Сиси Лизэк, стоя перед памятной доской на встрече выпускников школы «Бассет-Хай», сказала мне: «Нам не нужны пополнения в этом списке».

Это были последние слова, которые я от нее слышала. Через двенадцать часов ее уже не было в живых.

— А в Интернете это есть? — спросила я.

— Да.

— Хорошо. Ведь я старалась поместить в свой текст как можно больше приманок. Вдруг Койот шарит по Интернету в поисках новостей о себе?

Ветер гонял над дорогой клубы песчаной пыли. Томми тронул машину с места.

— Судебные медики обнаружили весьма странные вещи, — произнес он.

Я оторвалась от газеты.

— Оба раза на месте преступления было слишком уж чисто — ни тебе отпечатков пальцев, ни волос, ни кожи под ногтями жертв, вообще никаких человеческих выделений.

— Хочешь сказать, что наша кошечка на редкость чистоплотна? Так это мы и так знали.

— У нас есть часть отпечатка ботинка с места убийства Колфэкс. Десятый размер, но наши спецы по глубине отпечатка определили, что убийца мог нарочно носить более тяжелую обувь, чтобы казаться выше и крупнее. Нам удалось обнаружить и еще одну любопытную вещь — волос от парика.

— Парика? Кому он принадлежал? Койоту?

— Волос светлый, два дюйма длиной. Так что, как сама понимаешь, парик мог быть и мужским.

— Когда я видела его в Лос-Анджелесе, у него были светлые волосы. Ну а еще какая информация о Кае Торренсе?

— Ждем сведений из военных архивов. Этот процесс всегда долгий, хотя они обязаны оказывать нам содействие. — Томми многозначительно посмотрел на меня. — А в нашем случае так и вовсе складывается впечатление, что чиновники из военного архива вечно пребывают на обеде. Похоже, никто не хочет извлекать это дело на поверхность.

Мы неслись по шоссе под палящим солнцем. По одну сторону дороги тянулись нескончаемым строем деревья, качающиеся на ветру, по другую — кружева колючей проволоки с часто мелькающими табличками «ХОДА НЕТ». За этим унылым ограждением миль на пятьдесят простиралась территория военной базы, занимавшая все пространство от придорожных песков до синюшных гор, поглощавших горизонт.

— В общем, можно считать, что пока нам повезло только с одним предметом. На улице неподалеку от офиса Уолли Хэнкинса был найден зубоврачебный инструмент, называемый кюреткой. Мы отправили его в Бэйкерсфилд на экспертизу в окружную лабораторию.

— И что они надеются на нем обнаружить? ДНК? — спросила я.

— ДНК, его кровь, кровь Сиси — тут, знаешь ли, все сгодится. Мертвые тела и улики мы тоже отправили в Бэйкерсфилд. Но лаборатория закрытая, у них засекречивают даже такие громкие дела, как это. А когда ты сообщила, что речь, возможно, идет о протеиновом вирусе, тамошние врачи и вовсе с ума посходили. Они засекретили исследования в лаборатории, где делалось посмертное вскрытие, и объявили у себя строгий карантин. Одним словом, чокнутые, но дело свое знают туго.

— Слава Богу, есть еще кто-то чокнутый, кроме меня, — подала голос с заднего сиденья Валери.

— Как тебе там сзади, не дует? — спросил Томми, глянув на нее в переднее зеркало.

Она подняла вверх большие пальцы. Томми сделал погромче радио и устремил все внимание на дорогу. Он явно хотел сказать мне что-то еще, но при Валери не решился.

— Тебя куда отвезти, Вэл? — спросил он.

— В мотель «Сьерра-вью».

— А не к матери домой?

— Она работает в этом мотеле.

К мотелю мы подъехали через несколько минут. Томми вытащил из багажника чемодан Вэл, а я вылезла из машины, чтобы попрощаться. Я испытывала невероятное облегчение от того, что наконец сбыла Валери с рук, но, глядя на ее лицо, чувствовала себя виноватой. При виде мотеля на нем появилось прямо-таки стоическое, почти безнадежное выражение.

— Тебе хоть нормально здесь будет? — спросила я.

— Отлично. А если с матерью ничего не выйдет, оплачу себе номер. Закажу туда шампанского, икры, если таковая, конечно, найдется в этом паршивом городишке, и стану кутить, как настоящая рок-звезда.

— Ну ладно, тогда удачи тебе.

— Завтра утром похороны Келли, — сказал Томми. — Нам как, заехать за тобой?

— Нет, не надо, — погрустнела она. — Я собираюсь участвовать только в одних похоронах. Вы же меня знаете — я не кто-нибудь, а дива, и не хожу туда, где мне не отвели главной роли.

Она пошла к мотелю. Томми сочувственно помахал ей вслед и вырулил со стоянки.

— Ну, теперь скажи, чего не захотел говорить при ней.

— У Келли обнаружили ту же болезнь, что и у Валери. Ее мозг был изъеден дырами.

— А у Сиси?

— Ранняя стадия. — Он поморщился, ворочая во рту жвачкой.

— Он убивает людей, подвергшихся воздействию антиболевой вакцины, — сказала я. — И это не просто навязчивая идея, это похоже на задание. Физическое устранение.

Томми угрюмо кивнул, потом полез в нагрудный карман, достал оттуда пачку «Никоретте» и закинул в рот еще две порции жевательной резинки.

— Ты не представляешь, до чего трудно иметь дело с такой заразой. Простая лаборатория судмедэкспертов, насквозь провонявшая формальдегидом. Простых бактерий он убивает, а на такую вот дрянь не действует. Она только сильнее плодится, — покачал он головой. — В этом-то весь ужас.

— А термической обработкой ее можно уничтожить?

— Это должна быть очень мощная термическая обработка.

— Как, например, пожар, во время которого погибла Дана Уэст? — Я вопросительно смотрела на него. — Или как тот взрыв, свидетелем которого мы стали в каньоне Изменника?

— А вот чтобы выяснить это, мы с тобой сейчас поедем к доктору Кантуэллу.

Сердито насупившись, он открыл «бардачок» и выудил оттуда пачку сигарет.

— Ты уж извини. — Томми опустил стекло и выплюнул в окно свою жвачку. — Тех, кто мусорит, штрафуют на пятьсот долларов. Так что можешь сдать меня ради такой награды, когда арестуем Койота.

Он вытряхнул из пачки сигарету и прикурил.

— Кажется, я выбрал неудачный момент для отказа от дурной привычки. Так что будем нюхать клей дальше.

Приемная доктора Тулли Кантуэлла поражала сверкающей белизной и унынием. Секретарша встретила нас не особенно ласково — явно не хотела беспокоить босса.

Томми сверкнул полицейским значком.

— Так вам не назначено? — спросила она.

Не выдержав, я свесилась через стойку:

— Он ждет нас уже двадцать лет.